Мария Чернокрылая - Эта безумная, безумная семья

— Наконец-то… наконец… милая, любимая… — бессвязно шепчет знакомый голос, полный нежности и тревоги. — Очнулась… Я успел…

У меня не сразу хватило сил чуть отстраниться и посмотреть на него. Любимые карие глаза. Любимые губы, на которых обычно играет озорная улыбка. Любимая сережка в левом ухе. Лион…

— Лион… — повторяю я уже вслух и глупо улыбаюсь. — Лион…

Он обхватывает руками мое лицо, смотрит в глаза, словно не может отвести взгляда, и так же глупо, как я, шепчет:

— Это я, я, моя любимая маленькая ведьмочка… Все хорошо, я с тобой… Тот, кто накладывал на тебя проклятье, сущий дурак. Любимая моя, родная… Знаешь, что поставил в отмену? Чтобы тебя нашел кто-то, кто тоже носит "камень души"…

Я не понимаю, о чем он говорит, я только смотрю на него, все еще никак не могу придти в себя, не могу поверить, что как-то выжила… Как?.. Но… не все ли равно?! Раз у меня появился шанс, возможность все исправить…

И я улыбаюсь и едва ли не кричу, наплевав, что кто-то может меня услышать, глядя вампиру в глаза и больше ни на что не обращая внимания:

— Лион… Лион! Я люблю тебя! Я тебя очень и очень люблю! Слышишь? Ты слышишь?! Я! Тебя! Люблю!

Радость, счастье, облегчение переполняют меня и требуют выхода. Я безумно счастлива. Я жива! Я люблю!

Прижимаюсь к Лиону, что есть сил, обнимаю его крепко-крепко, не желая отпускать. И, уткнувшись ему в грудь… плачу, не в силах удержаться.

На следующий день я проснулась рядом с Лионом и долго лежала, просто наблюдая, как он спит. Я не хотела его будить, я хотела только наблюдать. Как поднимается и опускается его грудь, как чуть вздрагивают черные ресницы, как тени лежат на его лице. Вспоминала его и запоминала снова. Мне в тот момент казалось очень важным запомнить его.

Ведь я приняла одно важное решение.

Как только наступит день и Лион проснется, я поцелую его и снова повторю, как же сильно его люблю. Я проведу с ним весь день, буду жадно ловить каждый его взгляд и улыбку, наслаждаться каждой секундой с ним рядом. А потом, под вечер, я скажу, что хочу зайти к Леше (сейчас мы находились на квартире Лиона) и сказать ему, что со мной все хорошо, все в порядке. Когда он предложит проводить, я откажусь, сославшись на то, что хочу поговорить с сыном, рассказать ему о любимом. И действительно пойду к Леше. Только уже не вернусь.

Соберу свои вещи, пока сына не будет дома, и бегом направлюсь в телепортационный центр. Я знаю, меня там пропустят без очереди и выполнят мою глупую просьбу, отправив не в другой мир, а просто домой, в отдел дяди Алекса. Оказавшись у него, попрошу потом рассказать все Леше, когда он вернется… А потом уговорю дядю дать мне билет в один конец. Сначала — в какой-нибудь другой мир, лучше всего в Кхагалньер. Скажу, что хочу навестить сестер. А потом, через месяц или больше, уже действительно вернусь домой. И уговорю своих родных не выдавать меня, попрошу Микель сделать мне амулет, который отбивает поисковые чары, даже на крови. И проведу некоторое время с семьей.

Зачем я это делаю? Потому что это единственный выход.

Я знаю, что Сергей очень хочет от меня детей. И знаю, что он может почувствовать, в какие дни женщина может забеременеть. Поэтому он вернулся в Вальпургиеву ночь, на один день. Он, наверно, рассчитывал на большее, но после ночи, проведенной вместе, понял, что мне нужно немного побыть одной. Вот такое неожиданное понимание… А, быть может, все прозаичней, и его просто неожиданно вызвали куда-то еще. Все может быть.

Но каким-то седьмым чувством я была уверена, что план Сергея удался. Наверно, это то немного, что мне все-таки досталось по наследству, от ведьмы к ведьме. И скоро я под сердцем почувствую своего ребенка.

Природа явно не наделила меня твердой волей и способностью выбирать. Но зато способность придумывать глупые, до одурения простые планы, у меня даже слишком развита. Я не могу выбрать из двух половинок своего сердца, я одинаково сильно люблю обоих, и это не ложь, не самообман, не дурь глупой маленькой девочки. Но еще я понимаю, что выбор все-таки придется сделать, потому что по-другому… хотелось бы, но быть не может. Так что пусть за меня выберет случай. Ему виднее, кто станет отцом моего ребенка.

Но до вечера было еще далеко, и я наслаждалась крупицами счастливой жизни, смотрела с любовью и нежностью на Лиона, и ждала, когда он проснется. На сердце впервые за долгое время было… спокойно.

Прошло три года.

На дворе была зима, Новый год прошел, и дома все уже было готово к празднику. Сегодня уже прибудут гости, будет шумно и весело. Заполнятся обычно пустующие комнаты, в лаборатории дяди Адама снова будет очень многолюдно, а завтра в малой столовой можно ждать неполную версию мужского стриптиза в исполнении некоторых членов нашей семьи и гостей. Дядя Алекс по-прежнему возглавляет сие действо, жены (Налька все-таки смогла уговорить сестру!) ему не запрещают. В последние два года к ним присоединяется еще и Красимир — тело у него что надо, жена смотрит на него голодными глазами. Какая жена и почему моя сестра теперь мужчина? Они, Красимира и Майк, нашли выход из своей ситуации, согласившись на ритуал переселения душ. И они счастливы, искренне и до последней капли.

Но мне казалось, что все это будет где-то там, в другой жизни. Потому что для меня все должно было решиться сегодня.

Лешу и дядю Алекса я попросила пригласить ИХ на праздник. И сейчас мне было страшно. И немного стыдно. Зачем я все это затянула еще на два года? Не знаю. Может быть, ждала какой-нибудь знак. Может, просто была еще не готова. Как бы то ни было, но сейчас я боялась, что за три года они могли забыть меня. И разлюбить. И вообще, жениться на ком-нибудь другом, на более предсказуемых девушках.

Но они приехали.

Об этом мне доложил Леша, который буквально вбежал в мою комнату. За прошедшие три года он сильно повзрослел, в отличие от меня, и сейчас ему можно было спокойно дать все пятнадцать. Он у меня красавец, будущий вожак, если Сергей согласиться уступить свою должность. После того, как Леша освоил контроль в полной мере, его к себе в ученики взял дядя Адам, как давно и собирался. Сынишка определенно делал успехи.

Вместе с Лешей мы и спустились в зал, к гостям. Нас встретили радостно, принялись поздравлять и желать много чего хорошего. Но среди прочих было два взгляда. Сначала — настороженных. А после и откровенно удивленных. Ведь мы с Лешей спустились не одни.

Я на руках держала мальчика двух готов отроду. Он с интересом оглядывался вокруг и тянул ручки ко всем подряд, совершенно не боясь и не пугаясь такого шума и большого количества незнакомых и полузнакомых лиц. Очень любопытный, как его отец в свое время. И волосы у него такие же, как у отца — еще очень короткие, но отчетливо черные, а глазки смышленые, коричневые. Его зовут Никита. Он еще совсем маленький, но в нем уже чувствуются способности к магии крови. От меня он унаследовал разве что улыбку и ушки.