Александра Верёвкина - Осколки вечности

— Я и не ждал от тебя других слов, — глумливо хихикнул парень, придирчиво вглядываясь в мое непоколебимо серьезное выражение лица. — За версту видно, что втрескался ты по самые не балуйся. И, знаешь, я тебе даже завидую. Нет, твоя девчонка мне до лампочки на фонарном столбе. Классно это, чувствовать, что кто-то нуждается в тебе, ждет, скучает, готов поддержать в трудную минуту, приласкать при надобности. Выходит, есть смысл в этом мракобесии, названным бессмертием?

— Выходит, есть, — достаточно равнодушно согласился я, планомерно отгораживаясь от личных обсуждений. — Разделение обязанностей будет следующим. Ты станешь проверять каждое имя из списка, я займусь наведением более точных справок. Как только наберется достаточное количество обыденных сведений, тут же вычеркиваем кандидата из списка. Ну а если уж повезет, и натолкнемся на самого Гудмана…

— Шашки наголо и вперед, демонстрировать доблесть и отвагу, — хищно осклабился неутомимый юморист, которому в детстве абсолютно напрасно спускали мелкие шалости. — Вас ведь этому учили на войне?

— Вообще-то, другому, — вновь оставил я без внимания попытку подобраться к душе. — И тебя это не касается. Кстати, как у тебя с менеджментом? Не хочешь на досуге примерить роль управленца процветающего ночного клуба?

На том и порешили, а после разошлись в разные стороны. Я отправился на плодотворную пешую прогулку вокруг владений Уорренов, попутно связался с бывшей подружкой, не раз выручавшей меня в подобных ситуациях, попросил о неоценимой услуге и с благодарностью назвал номер факса, на который и была отправлена стратегически важная информация. Лео поехал ко мне на квартиру, дабы избавиться от крепко спящей девицы. Я не стал называть ему код от замка, решив ограничиться малой кровью, попросту позвонил консьержу и попросил впустить моего якобы друга, а через пару минут вытолкать из подъезда взашей.

Ближе к вечеру ко мне присоединилась отдохнувшая и повеселевшая Астрид, и настроение мгновенно взлетело до небес при виде ее мягкой улыбки, столь неизменно щемящей мертвое, но оттого еще более чувствительное сердце. Она со смехом поведала мне о сорока минутном допросе, устроенном отцом сразу после моего ухода, и гордо возвестила о том, что не сдала позиции. Мы вызвали такси и отправились в клуб, где, вопреки мрачному стечению обстоятельств, с размахом отпраздновали мой 'второй день рождения' и, без ложной скромности, лучшую и далеко не последнюю ночь. Перед уходом я поднялся к себе в кабинет, сгреб в охапку стопку дожидающихся своего часа отчетов и оторвал довольно внушительный по длине рулон факса. Затем отвез чуть захмелевшую малышку домой, галантно проводил до дверей и пообещал потревожить ее сладкий сон, когда бдительные родители наконец уснут.

Беглая сверка с тридцатью двумя фамилиями и адресами желаемого результата не принесла. Я со стопроцентной уверенностью мог утверждать, что никогда не слышал ни одного из представленных имен. Лео, к моему вящему недовольству, тоже развел руками и с утра вознамерился отправиться по первому же адресу. Меня слегка позабавила похвальная инициатива, как и горящие ненавистью глаза. Я понимал, что выступало исключительным мотиватором, и с трудом сдерживал рвущийся изнутри гогот. Страх очутиться в моей шкуре, ощутить ту же неимоверную боль и рискованно балансировать на грани жизни и смерти, отчаянно цепляясь за въевшиеся в душу ценности. Ему предвестили огонь. Неужели наезд огромной пожарной машины?

— Смейся-смейся, — хмуро зыркнул он на меня, смачно прикладываясь губами к горлышку бутылки, законопослушно завернутой в бумажный пакет. Незначительное дуновение ветерка донесло до меня терпкий аромат пшеницы, дерева и спирта — знаменитый ирландский виски. Хм, перед смертью не надышишься, не так ли? — Я с удовольствием понаблюдаю оттуда, — парнишка задрал голову вверх, любуясь бескрайними синими просторами беззвездного неба, — как будешь выкручиваться в одиночку. С Северином-то? Пупок себе развяжешь, и только.

— А ты оптимист по натуре, — благостно припечатал я, принимая погасшее окно родительской спальни за сигнал к действию. — Изучи эти бумаги, в двух из них есть фатальные ошибки по просчету месячной прибыли. Найдешь — получишь работу и перестанешь одалживаться. Бурной тебе ночи!

— И тебе тем же концом по тому же месту! — съехидничал вампир, направляясь к машине. Но даже эта ничтожная ложка дегтя растаяла в нежней бочке меда и не смогла испортить мне красочную гамму эмоций предстоящих объятий Астрид. И пусть доступ к великолепному телу был ограничен присутствием старшего поколения, я все равно получил массу блаженства, раз за разом пересчитывая кукольные реснички на прикрытых веках.

Следующую неделю складывался мой новый распорядок дня. Утром, с рассветом выметаясь из пределов спальни приглушенно сопящей малышки, я отправлялся к себе домой с целью навестить 'завтрак' и, насытившись и переодевшись, возвращался к Уорренам, чтобы отвезти их дочь в школу. К слову, очевидных проблем с рационом питания у меня не возникло. Не знаю, какими бесчеловечными угрозами запугал девицу Лео, но вела она себя безукоризненно. Вежливо здоровалась при встрече, храбро переносила не самый приятный обряд вспарывания вен, поддерживала светские беседы на отвлеченные темы и охотно пила со мной кофе, безобидно улыбаясь. Ни жалоб, ни просьб, ни тем более угроз я от нее не слышал и почти уверился в мысли о том, что Астрид очень скоро вновь сможет побывать у меня в гостях без риска заработать неизлечимую временем психологическую травму.

Пока девушка боролась с твердокаменными знаниями, мы с д`Авалосом трудились, не покладая рук, во благо сохранности его жизни. Разыскивали нужных людей, вели бесконечно утомительные беседы с соседями, друзьями, сослуживцами и всячески копались в анамнезе предполагаемых сообщников Гудмана, поэтому к концу недели преодолели половину списка. Каждая неудача и вычеркнутое имя вселяли в нас зряшную надежду на то, что именно следующий подозреваемый горько поплатится за глупую трату драгоценного времени, которое меж тем неумолимо мчалось вперед семимильными шагами.

После полудня я возвращался обратно к воротам образовательного учреждения, подхватывал успевшую соскучиться малышку и отвозил ее в клуб, где передавал на попечение персонала и охраны количеством в двадцать три безмозглых амбала. Не сказать, чтобы ей нравились столь кардинальные меры, однако иного выхода из ситуации я не наблюдал. Изредка, отчасти чтобы позлить выбивающегося из сил Лео, я оставался с девочкой, и в эти непродолжительные, но безгранично светлые моменты, нам удавалось по достоинству оценить всю прелесть прошлой, несоизмеримо более спокойной жизни.