Сергей Костин - Подопечный

Место, куда нас привели, ничуть не напоминало те глиняные домики, названные дворцом. На сей раз перед нашими глазами, действительно раскинулся самый настоящий дворец. Не такой высокий, не слишком красивый, но дворец.

– То был главный, а это основной, – пояснил лилипут, ничуть не смущаясь. Может у них заведено так. Каждому жителю по два жилых помещения.

Здание напоминало скорее всего приплюснутый стог сена. Никаких резких углов, минимум архитектурных украшений. Скромно, но со вкусом.

– Прошу вас, – маленький человек распахнул перед нами двери и мы вошли в просторное помещение, которое принято обычно называть тронным залом.

И, действительно, стоял трон, перед ним накрытые едой столы, за столами местные почетные жители и «пр». Под «пр.» я подразумеваю прочую знать. А таковых здесь имелось во множестве.

Наше появление не прошло незамеченным. Нет! Я снова ошибся в формулировке. Появление Зинаиды не осталось незамеченным. А на нас абсолютно никакого внимания.

– Ах! Ох! – и другие лестные эпитеты сыпались на полуобнаженное тело Зинки, пока она шествовала до отведенного нам места. У лилипутов, как и у всех маленьких людей, явно преобладал самый живой интерес ко всему крупному, большому и сочному.

Я посмотрел на ангела.

Мустафа чуть не лопался от злости. Думаю, что если бы была его воля, он или Зинку растерзал, или всем лилипутам охалки оторвал. На это он вполне способен. Я решил, что не следует из-за девчонки раздувать международный скандал. Хоть и такой симпатичной.

– Держи себя в руках. Поприсутствуем чуть-чуть, перекусим и отвалим отсюда. Часа два, три и мы снова будем только втроем. Вот после этого и выскажешь своей красавице все претензии.

На Мустафу мои слова подействовали, только глаза его зажглись неприятным огнем. Наверняка, продумывал про себя то, что выложит Зинаиде. И про голые ноги, и про обнаженную грудь.

– Король Узур Первый! – возвестил коротышка в красном балахоне и треснул об пол длинной деревянной палкой.

Узур выскочил из дверей, располагавшихся позади трона, и с резвостью, недостойной короля, запрыгнул на трон. Сегодня он выглядел более прозаически. Белоснежные отпаренные штаны, белая рубашка, сандалии на босо ногу и огромный красный бант на шее. Мустафа скривился. А зря. Международный этикет, великое дело. Хорошо, хоть голышом не выбежал.

– Прошу садиться, – вот так, сухо и скромно.

Все заняли свои места и принялись внимательно ждать, что соизволит сказать король.

А король принялся рассматривать гостей. Мне оставалось только последовать его примеру. Во общем-то нормальные люди. Немного сморщенная кожа на лицах? Ну и что?

Мустафа толкнул меня под столом нагой. Я посмотрел на него, проследил за взглядом и обнаружил интересную вещь.

Все смотрели на короля, а последний, вот уже минуты две, внимательно разглядывал нашу Зинку. И недоброе чувство шевельнулось во мне. Ничего такого, но не по себе стало.

– Народ мой, поданные и наши уважаемые гости, – а сам глазками Зинаиду буравит. А той хоть бы хны. Лыбится, словно майская корова на пастбище, – Сегодня у нас знаменательный день. После долгих лет открылась дорога через топь. И мы сможем напрямую вторга… , – король на мгновение замешкался, но тут же поправился, –… торговать с потусторонним миром. И это все только благодаря нашим героям. Поприветствуем их стоя.

Узур Первый вскочил на маленькие ножки, захлопал, ему последовали все присутствующие. Нам не оставалось ничего другого, как привстать и начать отвешивать поклоны налево и направо.

Мустафа в перерывах между поклонами, чуть повернув ко мне голову, тихо жаловался:

– Смотри, как на Зинаиду зыркает. Будто баб никогда не видел. Кстати, а ты заметил здесь хоть одну женщину?

Иногда ангел задает мне весьма проблематичные вопросы. В самом деле, я как-то не обратил внимания на полное отсутствие женщин среди племени лилипутов. Занятная штука.

Король подал знак, овации смолкли и все уставились на своего предводителя.

– Народ мой. Как вы все знаете, раз в году в нашей стране случается великий праздник. Все мы ждем его с нетерпением, потому как именно от него зависит наша сила и могущество. Вы знаете, о каком празднике я говорю.

Народ зашумел, заулыбался. Плохо одно, мы пока что ничего не понимали.

– Раз в год, моя дочь (ха! Есть еще женщины в этих селеньях!) выбирает из самых достойных самого достойного. Чтобы племя наше и род наш не иссяк. Сегодня, в этот благодатный день, да свершиться воля избрания.

Что тут началось! Все лилипуты стали приводить себя в порядок, зачесывать волосы в разные стороны, за столом то и дело возникали потасовки из-за зеркал и расчесок. Кто-то доставал прямо из под стола новую одежду. Во общем, бардак в королевстве.

– Бардак в королевстве, – подтвердил мои мысли Мустафа, – Не хочу ничего плохого сказать, но не кажется ли тебе, что здесь в наличии всего одна плодоносящая женщина, которая и обеспечивает в течении года, так сказать, новый живой материал для племени?

– А вот здесь ты ошибаешься, – я склонил голову к столу и продолжил, – С сегодняшнего вечера в королевстве две женщины.

Ангел поначалу не понял, а когда до него дошло…

– Зинаида?

– Да. Ты ведь сам заметил с каким интересом рассматривают ее люди. Да что лилипуты, сам король.

– Но ведь не могут же они…

– Когда на кон ставиться благосостояние целого царства, никакие доводы не помогут удержать короля. Еще и Зинка, идиотка, разоделась как на панель. Ох, чувствую, сегодня у нас будут неприятности.

– Ее величество, Первая леди королевства, Единственная и Неповторимая, Мать народа, принцесса Зи-Зи! – мужик в кафтане хлоп по полу дубиной, лилипуты голову в одну сторону своротили. Ждут.

Откидывается занавеска, и под сдержанно-восторженные возгласы появляется виновница торжества.

Сам я мужик крепкий и всякого в жизни насмотрелся. Видел и писанных деревенских красавиц, встречал и уродин безобразных. Но такого…

В коротком, чуть прикрывающем толстенькие ножки, платьице, с раздувшейся во все стороны, словно от беспробудной пьянки, харей, напомаженная, накрашенная до безобразия, улыбающаяся редкими гнилыми зубами в зал вкатилась принцесса.

– Зи-Зи, девочка моя! – король спрыгнул с трона и, раскинув ручки, подбежал к задравшей нос принцессе и обнял ее. Только отцовская любовь могла толкнуть мужчину сделать подобное.

– Папа! – ударение на последнем слове, – не надо меня тискать.

Принцесса брезгливо оттолкнула руки короля и, небрежно отодвинув его в сторону, самолично взгромоздилась на троне. Король, не на секунды не задумываясь, втиснулся рядом с ней, благо места на просторном седалище было достаточно. После этого теплого семейного диалога Узур обратился к сидящим: