Юлиана Суренова - Книга 7. Дорога в бесконечность

- Да, - кивнул Хранитель.

- И что теперь?

- Будет жить.

- Я не об этом. Что делать-то? У него ведь никого нет. А приемную семью найти будет трудно… Конечно, если ты прикажешь, люди примут его…

- Я не стану никого заставлять делать то, чего они не хотят… - на миг он замолчал, вздохнул устало, а потом продолжал: - У нас ведь есть свободная складская повозка?

- Сколько угодно! Мы всего в нескольких днях от города, и…

- Я устрою в ней все… Фейр и Лигрен помогут.

- Фейр - старуха, и…

- Можно обойтись и без кормилицы. Оленье молоко достаточно питательное.

- Я не об этом, Гор. Она - ровесница Нинги. Сколько ей осталось жить? Пару лет. А дальше что?

Гор качнул головой, а затем тихо, так, чтобы его слышал лишь задавший вопрос, ответил:

- Мальчик недолго пробудет в караване.

Атен не стал больше ни о чем спрашивать. Опустив голову, он вздохнул, решив, что Хранитель имел в виду скорую смерть ребенка.

"Что же, - конечно, это было неправильно, но он обрадовался такому повороту судьбы. - Так будет лучше для всех…" Он даже улыбнулся - едва заметно, краешками губ. А уже через несколько мгновений эта улыбка превратилась в гримасу раскаяния и сожаления.

Между тем направившийся к повозке, собираясь вернуться к малышу, Гор обронил:

- Этот ребенок наделен магическим даром.

И все, кто услышал его слова, одновременно вздохнули, уже не зная, ненавидеть им новорожденного, бояться его или радоваться тому, что в караван пришло новое чудо.

По черному, бескрайнему небу шествовала в окружении своих верных спутниц-звезд луна, не спуская с земли задумчивого взгляда больших, чуть раскосых, как у снежной волчицы, глаз. И Мати, сидевшей, задрав голову, на месте возницы, казалось, что вся жизнь с ее суетой и заботами, покинув уснувшую под снежным одеялом землю, переместилась туда, на небо. Это была ее первая ночь в неведомом мире нового сна - долгая ночь, пришедшая на смену дню, показавшемуся ей длиннее целой вечности.

Странно. Она была в своем караване, в окружении дорогих ей людей, и, несмотря на это, чувствовала себя несчастной и одинокой. Она оказалась совсем одна, наедине со своей грустью и сомнениями. Ни Сати, благополучно обретшей семью еще до того, как в том, другом мире они с Мати подружились, ни снежных волков, которых здесь никто никогда не видел, разве что в своих фантазиях, рожденных легендами и сказками…

Нет, конечно, в этом мире у нее были друзья и подруги. Из младших. Они даже вечером звали ее на какие-то посиделки. Но девушка не пошла. Ведь для нее-то они были всего лишь спутниками, более того - теми, с кем она не могла даже разделить воспоминания, за исключением разве что памяти о случившемся накануне. Был отец…

Он тоже звал ее к себе… И ей так хотелось, словно маленькой девочке, прижаться к нему, ища успокоение у него на груди. Но стоило Мати лишь раз заглянуть ему в глаза, как она поняла - ничего хорошего из этого не выйдет. Потому что во взгляде хозяина каравана была озабоченность. Должно быть, он углядел в поведении, словах дочери слишком много странностей и хотел выяснить, все ли с ней в порядке или пришла пора звать лекаря…

Мати тяжело вздохнула. Еще совсем недавно все, о чем она мечтала, это увидеть родных, оказаться рядом с ними, и вот теперь, когда ее мечта, в сущности, исполнилась…

"Они очень изменились. А я - нет… Или, наоборот, они остались прежними, такими, какими были до прихода бога солнца, а я изменилась… Не важно. Главное, что я - другая. Не такая, какой была… стала Мати этого мира. И стоит мне подпустить кого-нибудь к себе ближе, чем на одно слово, все сразу заметят подмену. И хорошо, если решат, что я просто заболела. А ведь могут и подумать, что я - демон, вселившийся в человеческое тело…" Ей стало холодно от одной мысли о том, что ждало ее в этом случае. Изгнание демона - жуткий обряд. Она читала о нем одной из легенд. Служители снимали с одержимого все одежды, обрезали волосы, мыли соленой водой, потом - окатывали кипящей кровью только что зарезанного оленя и водили, читая молитвы, вокруг храма с рассвета до самого заката. Только после этого человек считался очищенным и ему позволяли вернуться в свою семью, чтобы родные дали новое имя взамен того, которое стало известно демонам.

"Имя! - ее прошиб холодный пот, душа так затрепетала в груди, что, казалось, была готова расстаться с телом. - Ведь демоны знают мое имя! Раз оно известно их повелителю… Пусть краткое, но если в драконьем городе по нему так легко определили полное, настоящее, то что говорить о боге, Ему это не составит труда…

Да, Эрра говорил, что никогда не причинит мне зла. Вот только… Что считать злом, а что нет? Может быть, для Губителя одержимость - такой же дар, как и наделение даром".

Ее охватила паника, перед глазами все поплыло, голова закружилась, дыхание стало таким слабым, что девушке уже начало казаться, что она задыхается.

- О беде позабудь.

Не найдет она путь

В край, который хранит Бог от бед и обид… - зашептали бледные потрескавшиеся губы слова заговора - защитника от сомнений. И, по мере того, как звучали слова, сменяясь одно другим, дыхание становилось глубже и ровнее, душу больше не сжимал навалившийся на нее тяжелый снежный гнет.

"Это всего лишь сон. Значит, я могу им управлять. И проснуться, как только пожелаю", - эта мысль успокаивала даже лучше всяких заговоров.

И единственное, что удерживало ее от стремления проснуться прямо сейчас - стремление разобраться во всем. И, в первую очередь - в самом себе. Правда, она пока еще очень смутно представляла себе, что может объяснить ей край этого сна, в котором боги не ходили по тропам земли, складывая легенды из людских жизней, сказка оставалась далека, а магии было меньше, чем в краю яви, не говоря уже о владениях мечты.

Она хотела спрыгнуть с места возницы, даже повернулась, подалась вперед - и почти столкнулась с Хранителем.

- Ой! - испуганно вскрикнула Мати, отпрянув так резко, что если бы Гор не схватил ее за руку, удерживая, она б непременно слетела вниз по другую сторону повозки.

- Прости, - он поспешно выпустил ее ладонь.

- Ты испугал меня! - сжавшись маленькой пичужкой, она втянула голову в плечи, опасливо поглядывая на мага из-под нахмуренных бровей.

Душа Мати рвалась к нему, в то время как разум упрямо удерживал на месте, твердя:

"Ты не готова к разговору с ним. Что ты ему скажешь, если он спросит о случившемся с тобой случилось? А он ведь непременно спросит…" -Я… - она вновь шевельнулась, сдвинулась к другому краю облучка, готовясь спрыгнуть с него с другой стороны повозки. - Я уже собиралась уходить…

- Да, - кивнул Хранитель, - уже поздно, - однако сам он продолжал идти рядом, поглядывая на девушку своими черными, глубокими, как бездны, глазами.