Александр Дорошенко - Мхи и травы

Я проснулся от тихого, словно комариный писк звука и осторожно открыл глаза. Выставленная перед сном, охранная система сработала чётко, мне оставалось только похвалить себя за предусмотрительность. Приподняв голову, я начал прислушиваться. Тихо сопела Марта, кричала какая то ночная птица, да ветер шевелил листву. Но вот, совсем рядом, послышались хлюпающие звуки, затем слабое, словно шёпот рычание. Большая, когтистая лапа пролезла в щель, между стенкой шалаша и торфяным брикетом, заменяющим дверь, и стала медленно оттягивать его в сторону. Я бесшумно положил руку на рукоять меча и напрягся. Лапа всё тянула брикет, щель расширялась, и мне удалось разглядеть шкуру зверя, покрытую фосфоресцирующим, грязно-зеленоватым мехом. Тоф. Понятно. И судя по всему не один. Плохо. Тофы прекрасно видят в темноте, их когти остры как бритвы, а атаки стремительны. Слава богу, что эти твари индивидуалисты и никогда не охотятся стаей. Но только не сегодняшней ночью. Какая сила, заставила их пойти наперекор своим инстинктам? Похоже, я недооценил Штамштата. Даю десять против одного, это его рук дело.

Тоф уже достаточно расширил проход, в темноте блеснули голодные глаза. Я распрямился, словно пружина, меч с привычным шелестом покинул ножны. Тишину ночи, разорвал пронзительный вой, чудовище метнулось в темноту, ковыляя на трёх лапах. Четвёртая, осталась лежать в луже крови, быстро впитывавшейся в торфяную подстилку. Остальные твари протяжно завыли. Я отшвырнул в сторону ненужный уже брикет, и выскочил из шалаша. Заклинание "Совиного глаза", прочитанное перед сном, работало отлично. Силуэты напавших зверей были видны очень чётко, и мне оставалось только обмотать плащом левую руку. Тофы медлили. Да, конечно, их можно согнать в стаю, но нападать вместе, они всё равно не умеют. Следовательно, стоило опасаться одиночных атак, а это было не так страшно.

— "Четыре твари, — подумал я, внимательно оглядывая поле боя. — Пятый внезапно захромал и теперь вряд ли вернётся".

Ближайший тоф, неожиданно подобрался и прыгнул. Я ждал этого прыжка, и выставил навстречу левую руку, согнутую в локте. Зубы твари вцепились в кожу плаща, но не смогли её прокусить. Когти вспороли воздух, толчок оказался настолько сильным, что я с трудом удержался на ногах. Отведя руку в сторону, я рубанул мечом. Сделанный из уникального сплава, в одном из технически развитых Миров, он был способен перерубить твёрдое железо, чего уж говорить о костях и плоти. Бьющееся в агонии тело упало на землю, тяжёлая голова зверя, осталась висеть на руке, что создало некоторые трудности. Вторую, тварь я взял на клинок в полёте, и добил сильным ударом уже на земле. Оставшиеся тофы, истошно завыв, отбежали на несколько шагов. Они не были глупы, их интеллект не уступал интеллекту приматов, думаю, ребята быстро поняли, что здесь и сейчас им абсолютно ничего не светит. Ещё несколько минут, звери грозно рычали, ходя в отдалении, но после того, как я зажёг на ладони огненный шар, устрашающего вида, предпочли убраться прочь.

Оттащив, туши на несколько метров от шалаша, я вернулся назад и заполз внутрь.

— Эй, Марта, ты там жива?

Девочка не ответила. Приглядевшись, я увидел, что она, сжавшись в комочек под плащом, дрожит от страха, громко лязгая зубами.

— Ты что испугалась, глупая? Расслабься, всё уже позади, они убежали, — как можно весело произнёс я.

Но она продолжала трястись, словно не слыша моих слов. Оставалось только пожать плечами. Впрочем, любой местный ребёнок, испугался бы не меньше. Для меня, горожанина с Земли, серенький волчок, медведь Михайло Потапыч, и прочие фольклорные зверушки, являлись безопасными персонажами сказок и мультиков. Но в здешних краях, хищники — суровая реальность, и не одного местного малыша, серые волки, утащили в лес, схватив за бочок, своими беспощадными, острыми зубами.

Впрочем, если уж быть до конца объективным, то волков, равно как и прочих, традиционных хищников, в здешних краях уже давно не осталось. Их заменили тофы. Пришедшие в этот Мир, через Разрыв, зубастые твари с зелёной шерстью, сумели приспособиться к местным условиям, начав, обильно размножатся. Правда, ареал их обитания пока не выходил за пределы окрестностей Топей, но если так пойдёт и дальше, то через тридцать-сорок лет, жители королевства Илора могут столкнуться с серьёзной проблемой.

Усевшись у входа в шалаш, я приготовился ждать рассвет. Было понятно, что сегодняшняя ночь последняя, когда можно более-менее нормально поспать. Но отправляться дрыхнуть после нападения — глупость, за которую можно очень серьёзно поплатиться. Вряд ли тофы, вернутся снова, но если Штамштат умеет управлять животными на расстоянии, что мешает предпринять ещё одну попытку? К примеру — натравить на нас несколько десятков болотных гадюк. В этом случае у меня с Мартой есть большие шансы вообще не проснуться.

Утро оказалось солнечным, на ярком небе не было ни облачка. День, судя по всему, обещал быть жарким, что очень печалило. Для путешествия по болоту, больше подходит пасмурная погода, лучше с мелким дождём. Тогда не так достаёт вонь, и не приходиться варится в собственном поту. Сходив за водой к ближайшей луже, и разведя костёр, я отправился будить проводницу. Это оказалось неожиданно сложным делом. Сначала я попытался пощекотать за пятку, торчащую из под плаща, но чуть не сорвал ноготь на пальце. От постоянного хождения босиком, на её ступнях нарос толстый слой грубой, ороговевшей кожи, потерявшей всякую чувствительность. Пришлось просто потрясти за плечо, что не особо помогло: Марта, пробормотав несколько неразборчивых ругательств, только сильнее натянула плащ на голову. Положение казалось безнадёжным, но к счастью, мне пришла в голову гениальная идея. Я порылся в рюкзаке, и достал кусок копчёной колбасы. Осталось, просто поднести его к носу девочки и немного подождать. Эффект последовал незамедлительно, спящая мгновенно открыла глаза и попыталась схватить угощение.

— А ничего, реакция хорошая, — довольно произнёс я, стремительно отдёргивая руку. — Давай, милочка, сначала сходи, умойся.

После того, как мне с трудом, удалось объяснить спутнице значение глагола "умываться", недовольная Марта отправилась к воде. Я, усмехнувшись, принялся готовить завтрак, но тут случилось нечто странное. Проводница, проходившая мимо туши мёртвого тофа, внезапно остановилась. Её лицо, исказила злобная гримаска, затем ни с того ни с сего, девочка набросилась на дохлого зверя, словно разъяренная кошка. Что говорить, несчастному хищнику не повезло и после смерти. Марта топтала, пинала, молотила кулаками, и даже кусала безжизненное тело. При этом ей удавалось издавать такие жуткие вопли, что с окрестных деревьев взлетели испуганные птицы.