Лиза Смедман - Ураган Мертвых

— Мы сделаем так, как ты предложил. Пошлите небольшой отряд волшебников. Не армию.

К'арлинд слегка нахмурился. Кто говорил что-нибудь об армии? Хотя, он был рад. Он ещё раз доказал свою ценность. С проблемой было покончено, и он мог вернуться к своим экспериментам.

— Мне позвать Миверру обратно? — маг кивнул в сторону двери.

Брови Мастера Селдзара поползли вверх.

— Миверру? Не Леди Миверру?

Меларн сглотнул. Он подавил желание сжать руку в кулак, чтобы скрыть шрам, который говорил о нём, как о дроу принёсшем клятву меча Эйлистри.

— Я…

— Это хорошо. Она доверяет тебе. Это может оказаться полезным.

— Полезным? — у К'арлинда появилось плохое предчувствие.

Мастер резко перевёл взгляд на свои хрустальные сферы.

— Естественно ты пойдёшь. В экспедицию.

Нет! К'арлинд тихо застонал. Я не могу! Только не сейчас!

Во рту мага пересохло. Если экспедиция жрицы потерпит неудачу, и Колледж падёт, то он потеряет ценное время. Время, которое нужно, чтобы раскрыть секреты кииры и выучить заклинания, которые произведут впечатление на Конклав. Но едва ли стоило говорить об этом Мастеру Селдзару.

Мастер глянул на Меларна.

— Нет. Конечно, нет. Только… — маг колебался.

Селдзар упустил нечто важное, но как сказать об этом, не оскорбив мастера? К'арлинд тщательно подобрал слова.

— Возможно, я упустил что-то из виду, но я думал, что наша группа будет состоять из волшебников не дроу. Люди, поверхностные эльфы — предсказатели, чья магия не будет под угрозой из-за расширившегося Фаэрз’ресс .

Мастер Селдзар улыбнулся.

— Естественно я включу и их. Но есть, как ты мне сказал, небольшой вопрос «доверия». Будут ли не дроу стремиться решить нашу проблему, если они в этом лично не заинтересованы? Если прорицание станет недоступно для дроу, то способности предсказателей не дроу станут ценнее. Они могут даже надеяться, что наш Колледж падёт. Они, возможно, единственные кандидаты на эту миссию, но кто будет следить за ними? Кому я могу «доверять»? Выбор очевиден — Элдринн. Он возглавит группу, и ты будешь там, чтобы поддержать его. Большинство твоих заклинаний не относится к школе прорицания, и не будут испытывать все эффекты Фаэрз’ресс , не так ли?

— Всё так, как вы говорите, Мастер Селдзар, — неохотно согласился Меларн.

Селдзар вернулся к созерцанию хрустальных сфер.

— Позови Леди Миверру, и передай ей моё решение. Как только маги будут собраны, она сможет отправиться с ними в любой момент, какой пожелает.

Пока Каватина шла к Пещере Песни, все взгляды были обращены на неё. Прошло почти два года с того момента, и казалось, ей уже должны были надоесть все эти восхищённые взгляды, но они всё так же наполняли её гордостью. Подбородок рыцаря был поднят, а плечи горделиво расправлены. На её губах играла улыбка, когда она видела, как её товарищи-жрицы низко склоняли головы в знак уважения. Это показывало, что они совсем недавно оставили обычаи Подземья и ещё не успели отвыкнуть от них. Их голоса наполняли пещеру радостным пением.

Как и другие жрицы, Каватина была обнажена, если не считать оружейного пояса и священного символа, который висел у неё на шее. Она вытащила меч и указала им на участок пола, где лунный огонь Эйлистри сиял ярче всего, отмечая текущее местоположение луны в мире над Променадом. Пока Каватина пела, она наблюдала за красочными потоками лунного огня, которые выглядели на полу пещеры, как рябь на поверхности воды. Они омывали две дюжины жриц, собравшихся здесь, и купали в своём сиянии статую, которая возвышалась в пещере. Это был монумент, возведённый в честь основательницы храма и высшей жрицы.

Статуя изображала молодую Куилью, которая, поразив аватара Гонадора, подняла поющий клинок в торжественной благодарности богине. В действительности Куилью была почти повержена в ходе той битвы, находясь на грани смерти после того, как Эйлистри использовала её тело, как проводник для серебряного огня Мистры.

В другом месте Променада резчики по камню со старанием вырезали ещё одну статую, которая ознаменовывала убийство Селветарма. Когда они закончат, её установят в пещере, где живут Защитники. Она будет изображать Каватину и Клинок Полумесяца в её руке, наносящий удар, разрубающий шею полубога.

С разрешения Куилью, да и Каватина всё ещё работала для достижения этого, рядом будет изображена Халисстра с поднятой рукой, которой она только что передала меч Рыцарю. Халисстра будет вырезана такой, какой она была да того, как её изменила Лолс — как женщина дроу. Это, конечно, будет небольшая ложь, но никто об этом не узнает. Только Каватина и Куилью видели ужасного монстра, в которого обратилась Меларн.

Халисстра исчезла после падения Селветарма, и даже Куилью не могла обнаружить её. Каватина вернулась в Ямы Паутины Демонов, чтобы отыскать Халисстру, но не нашла даже следа бывшей жрицы. По пути Рыцарь сражалась с йоклол и расспросила меньших демонов при помощи своего поющего меча, но путь, на который они указали, вёл в чертоги Лолс к ужасным ползающим тварям. Халисстра просто… ушла. Только когда Каватина приняла это, она запечатала за собой портал.

Она спела нежную молитву, моля Эйлистри принять тёмную душу Халисстры, когда она найдёт путь к своей богине. Потом она присоединилась к остальным в священном гимне.

Как всегда случалось, когда Каватина посещала Променад, жрицы находили причины присоединиться к ней, что бы она ни делала. Восход Луны — время, когда исполнялась Всеобщая Песнь Преданности — был ещё далеко. Всё же новички и более высокопоставленные жрицы как она, уже приходили в Пещеру Песни по одной или парами. Каватина кивала каждому, кто входил, но когда в зал прошмыгнул Ночная Тень, крадущийся как убийца, гимн который она пела, смолк.

И хотя Ночная Тень был обнажён, как требовала того догма, его лицо было скрыто под маской. Клинок, который он нёс, был не мечом, а кривым кинжалом убийцы. Он занял место у входа, и, став спиной к стене, указал кинжалом на место, где цвёл лунный огонь Эйлистри. Тогда он начал петь.

Как только он это сделал, полосы тёмного огня прорезали священный свет Эйлистри. У всех стоявших в пещере расширились глаза, и их песня сбилась. Ни разу за эти двадцать два года, со времени основания храма, мужчины не участвовали в пении священного гимна в пределах Пещеры Песен. Несмотря на то, что клириков Ваэрона допустили к вере Эйлистри, эта традиция всё ещё сохранялась. Мужчины могли пройти через Пещеру, если у них была надобность попасть из одного крыла храма в другое, но Пещера Песни была единственной из храмов Эйлистри, где чётко чтили это старое правило.

Но давняя традиция была разрушена.