Николай Романецкий - Конь в малине

– Почему у вас нет детей?

– Муж не захотел оставлять с ребенком одну. Сказал – рожать будем после возвращения. Но это не страшно. Я тогда работала в детском саду, а сейчас перешла в приют. Так что у меня целых два десятка детей.

– Большие?

– Маленькие. От года до трех. Очень симпатичные. И все очень-очень несчастные. Не повезло им. С самого начала жизни не повезло. Один мальчоночка из Закавказья, с этого проклятого джихада привезен, а все остальные питерские. Брошенные… А ты, значит, частный детектив? – И заметив мое удивление, пояснила: – Я заглянула в твое удостоверение утром. Не подумай плохого, оно само вывалилось из кармана брюк.

Я убрал с физиономии удивление:

– Да, частный детектив.

– Значит, тоже постоянно сталкиваешься с горемычными людьми. Женат?

– Не дорос еще.

– Скажи, я ведь тебе помогла?.. Ты был такой вчера, когда извинялся… тоже несчастный. Будто брошенный. Будто тебе некуда идти.

Я отложил вилку и погладил ее пальцы.

– Ты мне до такой степени помогла, что даже не знаю, как отблагодарить.

– А просто скажи: «Спасибо, Яночка!»

– Спасибо, Яночка! – Я вновь погладил ее пальцы.

– Пожалуйста, Максима. – Она улыбнулась милой улыбкой, в которой не было сейчас никакого обольщения.

Но у меня дыхание перехватило от нежности: она была из тех простых русских женщин, что готовы помогать всегда, везде и всем. Даже если в результате нарвешься на неприятности!.. Такова уж их природа, такими их вылепил бог и нелегкая русская история. И наверное, в том, что Россия, находясь на перекрестке многочисленных евроазиатских дорог, жива уже второе тысячелетие, есть и немалая их заслуга.

Нет, парни, неприятностей я ей не желал, но как себя вести диверсанту, внезапно понявшему, что он в тылу врага и у него скоро будут провалены все явки?..

– Яночка, не могла бы ты мне еще помочь?

Она тут же приподнялась со стула:

– Что нужно сделать?

– Прогуляться по городу.

Она сумела почти все.

Я бродил неподалеку от вокзалов, а она наведывалась в камеры хранения, покупала жетоны и оплачивала очередную неделю аренды ячеек. Она не сумела одного – забрать пачку денег из ячейки на Московском.

– Там милиционер, – сказала она, вернувшись. – Он на меня так смотрел, что я перепугалась. Ноги стали, словно из ваты, и пот прошиб. Мне показалось, едва я открою дверцу, он меня схватит. Смогла только доложить жетончики.

– А в штатском там никто не болтался?

Вопрос был глупым: конечно, Яна не могла отличить филеров от обычных людей.

– Там полно народу болтается. И все как будто на меня смотрели!.. А тебе что, деньги нужны? Я дам, мне за мужа Международное агентство космических исследований платит. Он распорядился перечислять десять процентов ежемесячных. – Она вдруг помрачнела. – Сука я паршивая, да?

Я обнял ее за плечи:

– Ты не сука паршивая, Яночка, ты просто обычная русская женщина!

Скрытого смысла фразы она не поняла, а я не стал ничего объяснять.

Мы просто поймали такси и отправились назад. Вскипятили чаю и со вкусом попили. Со вкусом и с шоколадным тортом «Маленький принц». Экзюпери, наверное бы, с удовольствием составил нам компанию…

Загружая посуду в мойку, Яна вдруг спохватилась:

– Ой, я же сегодня такую вещицу купила! Посмотри-ка, она в сумке, на дне, лежит!

Я полез в сумку, вытащил позабытый там еще один пакет с какой-то снедью, вновь засунул руку, наткнулся на кожаный футляр. Внутри прощупывалось что-то твердое.

– Дай, я сама! – Яна отобрала у меня футляр и расстегнула молнию. – Правда, прелесть?

Наверное, мое лицо сильно изменилось, ибо она воскликнула с тревогой:

– Что?.. Что с тобой?

Но я уже справился:

– Нет-нет, ничего, все в полном порядке. Откуда у тебя эта штуковина?

– В ювелирном, на Втором Муринском проспекте, продаются. Они и раньше там продавались, да я мимо проходила. А сегодня глянула – какая прелесть! Почему бы, думаю, и не купить, коли понравилось?

Я вздохнул. Конечно, эта покупка была не более чем совпадением, но совпадением – в самую точку! Я не верю в мистические знаки, но тут судьба определенно напоминала, что мой отпуск излишне затянулся.

Яна тронула кнопку на передней стенке шкатулки, и крышка открылась.

– Прелесть, правда?

– Да, – сказал я, заглянув внутрь.

В шкатулке лежали две запонки и зажим для галстука, украшенные голубоватыми искристыми камушками.

– Аквамарин, – пояснила Яна. – Подойдет почти к любой рубашке. Я хочу подарить их тебе. Чтобы ты хоть иногда вспоминал меня. – Она вздохнула. – Почему-то те, кто нас понимает, всегда достаются другим.

– Спасибо, Яночка! – Увы, но это было все, что я мог ей ответить.

– Ты ведь завтра исчезнешь? – продолжала она.

– Да, исчезну. – Я вновь погладил ее пальцы. – Не хочу подвергать тебя опасности.

– Слушай! – Она вдруг оживилась. – Если тебе нужно спрятаться, есть такое место. Эта квартира принадлежит мужу. Свою я сдаю, но она как раз на прошлой неделе освободилась, и я еще не успела оформить новую заявку. Если хочешь, поживи пока там. А потом, когда все закончится, пришлешь ключ по почте. Или сам привезешь.

Дьявол, мне опять везло! Это был подарок почище запонок. Если мои противники уже разобрались в останках на сгоревшей даче, бывшего Максима Метальникова должны начать искать. Как по гостиницам, так и по меблирашкам.

– Давай поедем туда прямо сейчас? – Яна заглянула мне в глаза. – Это совсем рядом, на Комендантском аэродроме… Не хочу, чтобы Глеб смотрел на нас сегодня.

Вот тут я ничего не имел против.

Собрались мы быстро. Будто эвакуировались из оставляемой врагам крепости. Яна побежала переодеваться. Я вытащил запонки и зажим из шкатулки, сунул в карман. Пустую шкатулку поставил на холодильник и заглянул в спальню – взглянуть, как Яна меняет халатик-безрукавку на синий костюм деловой женщины. Заметив подглядчика, она взвизгнула и спряталась за дверцу шкафа.

– Максима! Негодный! Подсматриваешь?

– Ага!

Удивительные создания, эти женщины! Ты можешь быть знаком с нею как угодно близко, видеть ее в каком угодно виде, чем угодно с нею заниматься, но если женщина переодевается, незваные глаза обязательно вызовут реакцию посредством взвизга!

Подумал я так и удивился. Кому принадлежала эта мысль? Мне или Арчи Гудвину?

– Подсматривать нехорошо! – Яна выглядывала из-за дверцы шкафа уже с кокетливой улыбкой.

– Еще как хорошо! – не согласился я. – Это заставляет чаще биться сердце!

Марсианин любовно взирал на наши игры со своего невидимого постамента.

Наконец его жена перепаковалась, я взял свою сумку, и мы покинули уютную берлогу.

Было уже темно. Многочисленные липы превращали двор в убежище для влюбленных – из темноты то и дело доносились тихие звуки поцелуев. Яна взяла меня за руку, и мы потопали в сторону залитого светом проспекта. Тут я опять пропустил первые попавшиеся тачки, но на этот раз остановил третью.