Глеб Дойников - Варяг победитель

— И не придется, Оленька. Я достаточно хорошо тебя узнал, и не могу поставить тебя перед столь непростым выбором. Но по возвращению в Питер, я сделаю твоему мужу предложение от которого тот не сможет отказаться. И еще — пожалуйста, называй меня Вадимом, или Вадиком, привычнее как-то.

18 февраля 1904 года. Владивосток.

Утро во Владивостоке выдалось пасмурным. Мелкая снежная крупа навязчиво лезла в лицо. Свежий ветер поднимал в заливе небольшую волну, стоящие на рейде крейсера и пароходы лениво покачивались, всем своим видом навевая тоску. Далеко, на самом фарватере ломая тонкий, всего-то трехвершковый лед, медленно ползал маленький портовый ледокол "Надежный".

Весьма элегантный господин, одетый в серое пальто и безукоризненный серый в клеточку костюм явно не местного производства, прогуливался по набережной время от времени посматривая в сторону моря. Господин имел темные, зачесанные назад волосы, крупный нос с горбинкой, резко выпяченную нижнюю губу и колючий взгляд выпуклых черных глаз.

Через некоторое время он зашел в ресторацию Самсонова, что на Светланской, в сей ранний час здесь оказался только один посетитель — пожилой, сгорбленный, но аккуратно одетый китаец.

— Здравствуйте! Простите великодушно, что прерываю вашу трапезу. — произнес господин в сером пальто, сопровождая свои слова вежливым полупоклоном. — Вы ли будете мастер Ляо?

— Да, меня зовут Ляо, даа… старый Ляо. — старичок мелко закивал.

— Позвольте представиться — дон Педро Рамирез, журналист из Бразилии. Я хотел бы заказать пошив плаща. Вас отлично отрекомендовали.

— Вам лучше обратиться к подмастерьям моего заведения, сам-то я пошивом уже не занимаюсь, рука не та и глаза не видят…

— Всенепременнейше обращусь, благодарствуйте! — произнес дон Рамирез.

— …а впрочем, завтракать я уже закончил, так что пойдемте ко мне и я лично прослежу за выполнением вашего заказа. — рассудил старичок.

— Буду весьма вам признателен.

Китаец подозвал официанта, расплатился по счету и направился к выходу из ресторации. Дон Педро последовал за ним.

— Вы, по-видимому, приезжий, благоприятна ли была ваша дорога? Удобно ли вы устроились в нашем прекрасном городе? — интересовался старичок.

— Третьего дня прибыл из Харбина, поселился в доходном доме на улице Семеновской, окна с видом на Транссибирскую магистраль, очень удобно, спасибо.

Мирно беседуя они подошли к заведению Ляо, прошли в его кабинет на втором этаже. Бразилец сел в кресло, поправил складку брюк, выставил носки и новенькие туфли.

— А теперь раздевайтесь, будем снимать мерку! — суетился старый Ляо.

— Прекратите Хаттори-сан. [90]Вы, конечно, более чем убедительны, вам бы на театре играть, но не стоит увлекаться. Мне вот интересно, вы хорошо спрятали настоящего Ляо? — спокойно осведомился дон Педро.

Старик распрямился, его горб чудесным образом исчез, лицо разгладилось, седой парик он положил на стол рядом с собой, теперь никто не дал бы ему больше сорока лет. В узких кругах тай-са Фуццо Хаттори имел хорошую репутацию. В том смысле, что только самоубийца желал бы заиметь его себе во враги. Он тонко усмехнулся:

— В свое время на все вопросы будут даны ответы. Ответ, полученный несвоевременно, не дает удовлетворения.

— Молчание — это способ говорить неправду. — парировал гость.

— Молчание и есть молчание. Оно — золото. А язык он "дан человеку, чтобы скрывать свои мысли". Что привело вас во Владивосток, мой друг?

— Я собирался отправиться пароходом в Лондон… У русских могут быть вопросы ко мне. — поморщился бразилец.

— Еще бы, недавно мы с вами весьма плодотворно… пообщались. — улыбнулся Хаттори.

— Быть может, вы захотите продолжить взаимовыгодное сотрудничество… господин Ляо?

— Это было бы весьма кстати… синьор Рамирез. У нас есть общие интересы.

Они скрепили договор рукопожатием.

— В другое время я бы трижды подумал, но здесь и сейчас ваши способности могут пригодиться — война началась неблагоприятно. — прокомментировал японец.

— Я бы так не сказал — японский флот имеет некоторые преимущества.

— Опытный личный состав, а также количество, тоннаж и вооружение судов имеют существенное значение, но все войны в истории выигрывались в первую очередь за счет ума, мужества и силы духа. Вспомните Чемульпо!

— Но, в конце концов вы же потопили «Варяга». - возразил дон Педро.

— Потопили "Варяг"?! Это не победа! — возмутился японец — Вы, кажется любили шахматы? Русские не просто разменяли две свои пешки на две наши, но приобрели выигрыш в качестве и темпе. Они заранее все подготовили, специально убрали из Чемульпо свои «лишнии» корабли, чтобы не спугнуть нашу эскадру. Удивлять противника — это наша профессия. И так получается, что и капитана Руднева тоже. До последнего момента он и его люди изображали беспечность, а потом за несколько часов подготовили свои корабли к бою. Так не бывает, и Руднев не мог действовать в одиночку. Видимо, Старк и Алексеев давно готовили этот капкан, подбирали подходящих корабли, готовили людей, но ни мы, ни вы, при всей нашей с вами осведомленности ничего об этом не узнали. Скорее всего, у русских есть общество, подобное нашему "Черному Дракону". Теперь нам опасно быть в чем-то уверенными — все полученные разведданные могут быть дезинформацией.

— Но в Порт-Артуре ваши миноносцы сработали вполне удачно!

— И опять вы не правы! Не удалось утопить ни одного корабля, и это при массированной и внезапной атаке? Я считаю, что русские подозревали о такой возможности и приняли все необходимые меры. Например, приказ Алексеева о запрете постановки противоминных сетей, скорее всего, прикрытие, и предназначен для нас с вами — судя по результату атаки, сети все же были установлены. Мы же… мы даже точно не знали, находится эскадра в Артуре или в Дальнем. Я не сомневаюсь, что русские действуют по заранее разработанным планам и они знают о нас все, что им необходимо. Теперь я уверен, что у них есть осведомители в командовании нашего флота… или даже еще выше. Самое отвратительное то, что ни мы, ни ваша хваленная СИС до последнего времени не принимали всерьез такую возможность.

— Возможно им помогли французы… — задумчиво пробормотал "бразилец".

— Адмирал Уриу виновен не в том, что сунулся в ловушку — он не мог ее миновать. Его вина в недооценке противника. Впрочем, возможно я не совсем справедлив, ведь его дезинформировал коммодор Бейли, АНГЛИЙСКИЙ коммодор Бейли, ВАШ коммодор Бейли, мистер…