Михаил Чулков - Пересмешник, или Славенские сказки

Четыре месяца пробавлялись мы съестными припасами, ибо на столько времени готовлено было оных, и ожидали какого-нибудь спасения; но до вашего не видали мы ни одного корабля. В начале пятого нечем уже нам было питаться, и так начали мереть слуги наши и матросы; муж мой сохранял для меня несколько остатков из пищи нашей, но и та вся уже изошла; пять дней не имела я во рту своем ничего и так от сего потеряла силы и пришла наконец в беспамятство. Каким образом пришли вы на наш корабль, как отлучили меня от Меная и как спасли от смерти- того ничего не помню, ибо была я тогда совсем уже без чувства.

Таким образом окончила Ливона свое повествование и вдалась в пущее отчаяние вместо чаемого Аскалоном облегчения. С сих пор отворилися источники слез из глаз ее и ни на одну минуту не осушали ее лица.

Аскалон, не чувствуя в себе ни совести, ни малейшего сожаления, начал бесстыдным образом открывать ей свою страсть, которой Ливона нимало соответствовать не хотела и укоряла его тем, что он имеет варварское сердце. Неистовый избавитель, видя, что ласкою не может получить от нее своего желания, употребил к тому силы и власть свою.

По сем презренном поругании Ливона сделалась совсем отчаянною и в наступившую ночь прекратила свой живот и пребывание с неистовым Аскалоном, который поутру велел ее бросить в море без всякого сожаления.

В сей день объявил дух Аскалону, что находятся они не в дальнем расстоянии от островов Млакона и Ния; чего ради вторично начал Аскалон выдумывать способы, каким бы образом приступить ему к своему намерению.

Первое, просил он духа, чтоб переменил он вид его и голос, который немедленно оное исполнил и дал ему образ лет осьмидесяти человека, украшенного большою бородою и сединою. Таким образом сделались прикрыты все его зверские и презрения достойные свойства сим почтенным видом и платьем, к тому приличным, и сей адский хамелеон находился уже вдвое способным вредить смертному племени.

На другой день пристали они к млаконскому берегу и, испросив позволения, впущены были в гавань. Аскалон прежде всего старался уведомиться об обстоятельствах Алима и Асклиады, которые все рассказали ему без всякого сомнения и уведомили его, что они находятся в благополучии и что согласие и любовь народа не делают им никакого беспокойства, — одним словом, имеют они такую жизнь, которой лучше желать не должно и которую редко сыскать можно.

Ничто так скоро подвигнуть не могло на неизреченную злость Аскалона, как благополучие Алимово. Услышав о сем, не хотел ни минуты медлить и желал в то же самое время лишить супруги млаконского обладателя, но дух согласен на сие не был и говорил, что имеет приказание от Гомалиса, чтоб произвести сие дело тайным образом, а не явным; и так советовал Аскалону отпустить корабль и со всеми своими служителями.

— Ибо тебе в нем нужды не будет, — говорил он Аскалону, который и приказал немедленно оное учинить; а дух продолжал советовать, чтоб идти им в близкую от города пустыню и там вселиться до времени.

Как согласились, так и сделали. Пришед в назначенное ими место, сыскали они пещеру при подошве некоторой высокой и крутой горы и тут поселились. Редко случается на свете, чтобы нашел кто двух чертей пустынников; но в то время бы найти их можно было, то есть Аскалона и его духа.

Расположившись тут, приказал Аскалон злому своему духу сыскать для него мертвую человеческую голову, истукан какого-нибудь бога, большую, но не писаную книгу, зеркало и черного флеру большой лоскут, которое все немедленно было принесено его духом. Истукан поставил он на столик, под ногами его положил головной череп, а пред ним разогнутую книгу, зеркало повесил на стене и закрыл его флером. Потом, оборотясь ко своему демону, говорил ему повелительным образом:

— Заклинаю тебя всем адом, Сатаною, твоим обладателем, и Гомалисом, великим князем духов, сделай мне сию книгу, чтобы она показывала в себе будущее и открывала по моему желанию каждому человеку его судьбину; а зеркало сие претвори в неслыханную доселе вещь и учини, чтобы оно показывало все то, о чем кто ни вздумает.

Бес, выслушав сие, находился несколько времени бессловесен, наконец спросил Аскалона:

— Принадлежит ли сие до Асклиады?

— Конечно, — отвечал ему повелитель, — ибо сим намерен я совершить мое предприятие и иметь в руках моих супругу здешнего князя.

— Когда так, — продолжал демон, — то я должен по приказанию Гомалисову тебе повиноваться. Ты должен, Аскалон, на несколько времени выйти из сей пещеры, ибо не можешь снести тех страхов, которые при исполнении сего могут тебе приключиться: я должен созывать к себе множество товарищей, которых виды и обхождения умертвить тебя могут.

Аскалон, послушав его слов и вышед из пещеры, пребывал целую ночь в густоте лесной, но и при рассветании дня не смел пойти к своему духу, а ожидал пришествия его к себе.

Оный появился ему совсем в другом виде и казался объят весь пламенем.

— Исполнено по твоему желанию, — говорил демон Аскалону, — зеркало представляет все, что ты ни вздумаешь; а книгу- таковой, какую ты желал, — весь ад и вся наша сила сделать не могли, а вместо действительного прорицания наполнили ее лживым и ласкательным всякому человеку. Пойдем, я тебе покажу опыт.

Аскалон прежде всего хотел узнать, для чего он показался ему в огне.

— Для того, — говорил он, — что только сию минуту вышел из ада, где не только мы, но и сам князь духов повсеминутно мучится.

Пришедши в пещеру, накрыл он Аскалона тем черным флером и велел смотреть в зеркало, и тот все, что ни вздумывал, видел; потом посадил его на очарованный стул накрытого тем же флером; раскрыв пред ним книгу, велел читать, где Аскалон находил для себя тысячи благополучий, которые прорекалися ему различными образами. Итак, будучи сим весьма доволен, положил ожидать к себе Алима и сими вещами получить себе от него великое почтение и преданность, овладеть его разумом и склонить на свою сторону.

На другой день приказал своему духу, как возможно, стараться привлечь Алима в их пустыню, который, нимало не медля, показал в сей день великое свое могущество и проворство, ибо для диявола хотя не все, однако многое на свете возможно.

Превратился он в свирепого кабана и, выбежав из лесу, разгонял стада, пасущиеся на полях, и потом скрылся опять в том же лесу. Пастухи, сие увидев, объявили в городе, и в скором времени весть сия дошла до Алима, который, будучи великий охотник и сберегатель своих подданных, велел изготовиться к сражению с оным и поехал сам искать того зверя.

Долгое время находились они в лесу и не могли сыскать вепря, ибо и искали его понапрасну; наконец Алим нашел злодея своего и диявола. Любопытствуя, вошел он в их пустыню; в то время Аскалон стоял пред истуканом, будто исполняя молитвы, но в самом деле соплетая ближнему погибель; увидев сего почтенного мужа, поклонился ему Алим весьма низко, а Аскалон просил его к себе милости и благодарил за посещение; диявол стоял тогда смиренно и готовился услуживать своему повелителю.