Тэд Уильямс - Хвосттрубой, Или Приключения Молодого Кота

– Это Растерзяк! – нервно выдохнул Вонзяк. – Он вне закона! Лорд-Всевластитель наказал его! Нам нельзя к нему прикасаться!

– Пфффу! Ты прав. Тут нечисто!… Стыдно тут и быть! И этот писклявый слепой червяк… пошли, давай-ка уберемся! – Гнев в голосе Гнилозуба не смог замаскировать страха, который как бы поскуливал под ним.

Быстрые тяжелые шаги пронеслись мимо Хвосттрубоевой расщелины и удалились по коридору.

Фритти переждал очень долгое, как казалось ему, время и осторожно шагнул в туннель. Бесшерстный силуэт Гнусняка съежился над обмякшей темной фигурой Растерзяка… и странно – на миг Фритти пожалел их. Но Клыкостраж повернул к нему обезображенную морду, и это чувство потонуло в волне отвращения.

– Кто здессь? – окликнул Гнусняк. Хвосттрубой издал нерешительный горловой звук и сказал:

– Кто-кто, Проходчик, конечно. Я уходил осматривать ветки туннеля. Только что видел парочку наших ребят. Вы их встретили?

– Они угрожжали нам! – пропыхтел Гнусняк. – Собирались насс убить! Зачем ты ушшел?

– Я же вам сказал! – притворно сердясь, отозвался Фритти. – Вставайте-ка и поднимайте его! У меня есть дела и поважнее, и я помогаю вам только потому, что вы такие жалкие и ни на что не способные. Ну так потопали мы или нет?!

– О да, сейчасс, сейчасс, Проходчик! Пошшли, Растерзяк, всставай!

С Хвосттрубоем во главе, с неохотно ползущим Растерзяком в хвосте несовместимая тройка двинулась в центр собирающихся сил.

В мире над лабиринтом творилось небывалое. Из-за отдаленных криков и отблесков ночные Часы становились таинственными и настораживающими. Фелы производили каких-то необычных, нежизнеспособных котят, и принц Воспарилл из Перводомья делал устрашающие заявления. Многие в Племени были напуганы. Земля повсюду казалась нетвердой – изменчивой, вероломной.

Око открывалось полностью, совершив оборот раньше времени, и, красное, вспухшее, висело в небесах. Ночи Сборищ были полны неразрешимыми вопросами и безымянными страхами. Наступала Слепая Ночь, ночь величайшей темноты. Некоторые шептались, что на этот раз тьма принесет брряд .

Брряд был на языке у многих, а у скольких на уме – и не счесть.

Под землей же, на трупном своем троне, Великий сплетал паутину необычных деяний. Силы били и пульсировали сквозь его престол так напористо, что порою и самый воздух в Пещере-Пропасти становился плотен и непокорен, как вода. Прибывали и убывали странные образы, трепеща на грани зримого, подобно зарнице на веках у спящего.

Даже Хвосттрубой на окраине главных путей Закота почуял: нечто приближается. Растерзяк совершенно перестал говорить – равно как бормотать и завывать, – тяжко ступая с тупым, безжизненным мерцанием в глубоко запавших глазах. Непрерывно останавливался, чтобы почесаться, чуть не до крови раздирая красными когтями черную шкуру. Фритти понимал его. Шкура зудела и у него.

Все трое остановились подле одного из главных проходов, глядя вниз, в темный покатый туннель, ведущий к широкой мощеной дороге. Там целеустремленным строем проходили отряды Когтестражей; порой Когти гнали ослабевших, спотыкающихся заключенных. Гнусняк выставил рядом с Фритти ухо навстречу звукам бесконечно шаркающих мимо шагов.

– Ааахх. – Клыкостраж улыбнулся, его изуродованная морда свилась в клубок морщин. – Ты это слышишшь? Послушшай. Готовятся большшие события… большшие события. – Голое рыло приняло удрученный вид. – В этом и есть несправедливоссть. Когда верный сслуга, как я… – Он всхлипнул. Фритти, с тревогой следивший за легионами Когтестражей, рассеянно кивнул, на мгновение забыв, что Гнусняк не мог этого видеть.

– Я создан, чтобы служжить лорду-Всевластителю, – сокрушался Гнусняк. – Как я мог оказатьсся в столь низком положжении?

Укоризны Клыкостража наконец смолкли. В голове у Хвосттрубоя стал складываться некий замысел.

– Гнусняк, у меня есть к вам кое-что важное, – понизив голос, сказал он. – Давайте отойдем в глубь коридора.

Когда отошли и встали возле оцепеневшего Растерзяка, Фритти начал:

– Так вы говорите, что преданы… лорду-Всевластителю?

– О да! – горячо подтвердил Гнусняк. – Это мое единственное предназначчение!

– Тогда я могу открыть вам свой секрет. Обещаете хранить его?

– О, несомненно. Проходчик, безуссловно! – Гнусняк принялся приседать – ужасная пародия верности слову. – Клянуссь Пенным Камнем Клыкостражей!

– Хорошо. – Хвосттрубой на миг задумался. – Лорд ОН – Хозяин – серьезно нуждается в сообщениях от одного верного ему заключенного. Он ведь не доверяет даже своим приближенным. Некоторые из них, вроде… ну если уж я должен назвать, вроде Кровососа, показали себя ненадежными – если вы меня понимаете.

Клыкостраж затрясся от волнения:

– Конеччно! Я понимаю! Вроде Кровососса! Точчно!

– Что ж, – важно продолжал Фритти, теперь уже поощренный к обману. – Он избрал меня, чтобы я отыскал этого заключенного и понаблюдал за ним. Но никому ни-ни! Вы же понимаете, что может получиться… ну, неблагоразумно, особенно сейчас! – Он и сам немножко запутался в логике всего этого, но Гнусняк, казалось, был восхищен идеей. – Так или иначе, – добавил он, – лорд-Всевластитель выбрал меня, а я выбираю вас. Вы отыщете мне этого заключенного, но никто не должен знать зачем, даже заподозрить не должен. Вы можете это сделать?

– Ты умницца. Проходчик. Кто заподозрит сстарого искалеченного Гнуссняка? Да, я это ссделаю!

– Очень хорошо. Заключенный, которого вы должны мне найти, – фела , что сопровождала этого беглого… как его… Хвост… Хвост… – Для убедительности он запнулся, замямлил. – Хвостлюбой. Ну еще Растерзяк о нем бредит. Фела , которая была с ним, осталась в живых, нет?

– Не знаю, Проходчик, но разуззнаю, – рассудительно ответило слепое чудище.

– Отлично, – сказал Фритти. – Я буду ждать вас здесь, когда пройдут три рабочие смены. Сумеете снова найти это место?

– О, конечно. Теперь, когда Обжжигающий Поток большше не бурлит у меня в ушшах, я могу отысскать дорогу куда угодно.

– Тогда вперед, и возьмите с собой Растерзяка – только оберегайте его от выходок, которые могут привлечь внимание. – Фритти особенно не хотелось остаться наедине с могучим обезумевшим зверем, который станет еще опаснее, коль скоро к нему вернется память. – И помните, – добавил он, – если вы предадите меня, то предадите своего Хозяина. Ступайте!

Преисполненный новообретенной целью, Гнусняк торопливо поднял Растерзяка, и оба заковыляли прочь.