Алинна Ниоткудина - Ключ от радуги

Но последние годы Смотрящий чувствовал, что стал сдавать, и не далек тот день, когда в его кабинет войдет кто-нибудь молодой и амбициозный, предъявит печать Халифа и все… кончилась его долгая жизнь. Потому как отставных Смотрящих не бывает, бывают только живые или мертвые. И этот заказ на устранение, пришедший из Союза от самого Великого Магистра, вполне может стать тем делом, на котором его долгая карьера закончится.

Смотрящий за школой был странен на вид и носил необычное имя Суфлехим Рамонни. Он происходил из тонбасов [12] Тонбасы — Народность земледельцев и скотоводов, населявших плодородную долину на востоке континента. . Его племя когда-то было покорено Халифатом, его гордые соплеменники долго сопротивлялись, но это было бессмысленно. Земля в долине реки Тонбайсё стала анклавом, но за мнимую свободу, за право называться не Халифатом племя отдавало добрую половину урожая. Но у отца Суфлехима были другие взгляды. Он бросил гордое, но голодное существование и всем семейством подался на заработки в Халифат, за что был оплеван соплеменниками.

И началась борьба за место под Андао и в прямом, и в переносном смысле. И неизвестно бы как сложилась его судьба, если однажды мальчишка, помогавший старшему брату развозить свежий хлеб из пекарни, случайно не попался бы на глаза владельцу богатого дома, магу воды.

— Любопытный малец…, - улыбнулся господин, глядя на него. — Славный отрок, а никто никогда не говорил, что твоему брату надо учиться?

— Благодарю за заботу, асса, он начнет учиться с этого года.

— Э-э… я про другое. Ну-ка, малявка, посмотри на моего возницу и меня, — предложил Суфлехиму маг, — кроме одежды, какую ты видишь разницу?

Мальчик удивился странному вопросу, недоверчиво взглянул на знатного господина:

— Ну, у Вас волосы седые….

— А еще?

— Эта, которая вокруг головы, у Вас ярче.

— Прекрасно! Можно еще чего-нибудь?

— У Вас нитей много, и какие-то веревочки, сеточки, а на перстне целый клубок.

— Парень, так ты ВИДИШЬ!

— Вижу, а что такого? Глаза-то есть.

— Просто глаза — этого мало. Вот он, — хозяин дома кивнул в стороны возницы, — не видит, вон те тоже не видят и твой брат тоже не видит. Ты — маг!

— Разве?! — Суфлехим оглядел себя насколько мог и получил от старшего брата подзатыльник, чтобы не крутился пред глазами богатого господина.

— Нет, это мне решительно нравится. Мы объезжаем весь Халифат в поисках юных дарований, а тут, пожалуйста, дарование само объявилось. Как же тебя пропустили, парень?

— Мы родились на Тонбайсё. — авторитетно ответил старший брат.

— Это еще где? А-а, да-да… та речушка, до которой я так и не доехал. Будем считать это моим промахом. Так, сейчас уже опаздываю, чего страшно не люблю, проследи, чтобы он сидел здесь вечером, естественно с отцом. Нам с ним надо о многом побеседовать, а завтра я его определю, куда следует. Если мы, конечно, договоримся с твои родителем, — и маг презрительно осмотрел одежду мальчишек, больше похожую на лохмотья нищих.

Так тонбас Суфлехим попал в «халифские мальчики».

Именно мальчики, потому что до почтенного возраста доживали единицы, да и своей смертью не умирал никто, это даже считалось непристойным. В школу юных магов в основном отбирали мальчиков простолюдинов. Семья получала солидный выкуп и освобождалась от налогов на пару лет, но навсегда теряла сына. Даже имя его должно было стираться из всех записей, нигде и ни при каких условиях бывшие родственники не должны были упоминать его. У Суфлехима проблем с родственниками не возникло, они получили деньги и забыли про него, а он забыл про них. Так спокойнее, он никому ничего должен, ничего ни от кого не ждет, и ничто не отвлекает от движения к намеченной цели.

Как-то прежнему Смотрящему, наставнику Суфлехима, пришла в голову идея заняться племенным разведением. Действительно, почему бы не вывести особую породу, почему бы не начать воспитывать боевых магов не с рождения, а с зачатия. К тому же с матерями проблем никаких не будет, потому что бесправнее рабыни в Халифате только самка хвачика. А если учитывать, что служанкам и так приходилось удовлетворять все естественные потребности будущих бойцов, то племенной материал получался как отходы основного производства. Но и тут в работу пошел не весь материал, слабые здоровьем и девочки — это отходы от отходов, эти отбраковывались без лишних переживаний, сухо, по-деловому. Может даже слишком по-деловому, но у Смотрящего, как и у Суфлехима, в жизни ничего кроме его дела не было. Но, поразмыслив, предприимчивый селекционер решил, что неразумно смешивать первоклассный тщательно отобранный наследственный материал с неизвестно чем, и начал проводить селекцию и среди девочек. Да и молодые здоровые рабыни в хозяйстве пригодятся.

Наставник благоволил неутомимому и, безусловно, талантливому инородцу, доверял свои помыслы, посвящал в планы. Суфлехим стал близок учителю, но когда вспоминал, что каждый Смотрящий, вступая на должность, убирает своего предшественника, что-то пережимало горло. Нельзя в школе иметь привязанностей, ничто не должно мешать выполнению приказов. Но на его счастье случились Злые камни….

Наставник допустил единственный провал в своей карьере и был убран по приказу самого халифа. Среди учеников школы долго ходили упорные слухи, что он сам бросился на меч, когда увидел печать Каддалоров, не перенес позора…. Но это навсегда осталось тайной между старым Смотрящим и новым, которым ожидаемо стал Суфлехим. Без интриг, взяток и шантажа в высоких сферах это ему, конечно бы, не удалось, но и этому тоже обучали в Школе, и хорошо обучали. Где-то в глубине души он радовался, что учитель погиб без его участия, ведь отставных Смотрящих не бывает…

Суфлехим получил первые образцы того, к чему стремился его предшественник во втором поколении, это были внуки его лучших бойцов. Он вел родословные книги, перестраховывая свою память, чтобы не упустить ничего, что не допустить кровосмешения. Вел записи придуманными им самим условными значками, чтобы никто не знал своего родства, чтобы ни у кого не возникало никаких привязанностей, чтобы на тренировке наставник выделял талантливого, а не своего сына, чтобы в отборочных боях брат не пожалел брата. Они все должны быть равными, они все — бойцы. Его система отбора работала, с каждым поколением выбраковка сокращалась. Он применял средства, повышающие вероятность рождения мальчиков. Однако грубое магическое вмешательство в этот деликатный процесс приводило к нежелательным побочным явлениям, и пришлось смириться с рождением девочек.

«Ничего, ничего…, - успокаивал себя Смотрящий, — В конце концов, породистые рабыни дороже стоят. Да и хорошая наследственность по материнской линии еще никому не вредила. «