Татьяна Зубачева - Аналогичный мир

Они уже подходили к своему навесу, когда Фредди спросил:

— Ты чего к этому очкастому прилип?

Вместо ответа Эркин, не меняя шага, оказался за его спиной, и Фредди ощутил лёгкий укол сзади под рёбрами. И тут же Эркин снова пошёл рядом.

— С ума сошёл? Тебя бы на месте пристрелили, — устало сказал Фредди.

— Очкастый бы этого уже не увидел, — спокойно ответил Эркин, входя под навес. — Грог допивать будем?

— Понравилось? — ухмыльнулся Андрей, садясь к костру.

— Жратву не оставляют, — Эркин сел рядом, взял свою кружку. — Его подогреть надо, или так можно? — и снизу вверх посмотрел на Фредди, озорно блестя глазами.

— Как хочешь, — Фредди тяжело опустился на землю, потёр лицо ладонями. — Так. У русского дома чтоб вас больше не было, ясно?

— Договорились же, — пожал плечами Андрей, отхлёбывая из кружки.

— Примелькались мы, — кивнул Эркин. — Да и не будет больше ничего. Только сапёры приедут, проходы расчистят.

— Опять машину вытаскивал? — невинным тоном спросил Андрей.

— Так, покрутился немного, пока все эту сволочь провожали. В такой суматохе и не заметили.

— Больше не рискуйте, хватит, — Фредди залпом допил свою кружку.

— И незачем, — согласился Эркин, допил свою кружку и заглянул в котелок. — На донышке осталось. Допивайте, кто хочет.

— А ты? — Андрей взялся за котелок и протянул его Фредди.

— Я лягу. Психанул сильно, посплю.

Андрей вылил остатки грога поровну себе и Фредди, выпил и стал собирать посуду. Фредди покачал кружку, прислушиваясь к плеску, выпил и отдал кружку Андрею.

— Я тоже лягу. Подремлем до вечернего.

— Ага, — кивнул Андрей. — Дождь, всё равно делать нечего.

Машину слегка потряхивало на ухабах.

— Однако могло круто повернуться.

— Могло, кто спорит. Нас, как всегда, подводит инертность мышления. Были уверены, что его хотят отбить. А его хотели линчевать.

— Успокоил ты их классно. Что пообещал?

— Расстрел. По приговору суда.

— Им?!

— За что? Нет, этой падали. Теперь придётся держать слово.

— Ну, это не проблема. Он уже на две вышки наговорил, а самое интересное ещё впереди.

— Да, я просмотрел протокол. И опять Трейси.

— Классический момент был его прижать.

— Да, но прижали меня.

— Как?!

— Молча. Как только я заговорил с Трейси, меня очень аккуратно укололи сзади ножом. Ровно настолько, чтобы я чувствовал. И не убирали до конца разговора. Пришлось выкручиваться. Думаю, это второй из команды Трейси.

— Индеец?

— Да. Мальчишка стоял рядом с Трейси и подавал реплики. Больше некому.

— Сильны парни.

— Да, с ножом на нас ещё не лезли.

— Классная команда. И держит их Трейси железно. Потом надо будет этот эпизод соединить с делом Ротбуса. И я думаю, что весь материал на Трейси стоит собрать покомпактнее и выделить. То, что говорит о нём этот, примечательно. Весьма примечательно.

— Ладно, Спиноза. Попробуем уговорить нашего.

— Уговаривать будешь ты. А я поговорю с Бешеным. Мне сказали, что он копает убийство Ротбуса. Для души. Ему будет интересно.

— Ну, как ты, Джерри?

— Нормально. Спасибо, Дон.

— Не за что. Налить?

Джерри молча кивнул. Дон налил стакан почти доверху и подошёл к лежащему на кровати бледному Джерри.

— Держи.

— Ого! Что это?

— Русская водка. Тебе передали с пожеланием поправляться. Предложили врача. Я отказался.

— Правильно, — Джерри отхлебнул полстакана и одобрительно крякнул. — И врач, и лекарство… Излишества вредят здоровью.

— Ещё бы. Ты его разглядел?

— Нет. Я даже не понял, откуда меня ударили. Вдруг очень больно, я лежу, и ты меня поднимаешь. А что делали они?

— Сочувствовали. За мной прибежали, что ты упал и лежишь. Споткнулся.

— Мастера. Как это нас в заваруху столько уцелело, Дон, а?

Дон поставил стул около кровати и сел на него верхом, не выпуская свой стакан.

— Как другие, не знаю, а мы сидели в подвале. Почему они люка не нашли?

— Не захотели?

— Наверное, Джерри. Отец не занимался хозяйством, а мать их особо не прижимала. Всё сожрали, поломали, до чего смогли дотянуться, и ушли. А от пришлых мы уже отбивались.

Джерри кивнул.

— Значит, за тобой прибежали. Кто же это мог быть?

— Прибежать? Я их не разглядел толком.

— Нет, врезать. Меня свалить… Не из команды Фредди?

— Нет, их не было. Им Фредди ума за утреннее ввалил. Похоже, подействовало. Пришли с ним и ушли с ним. Артисты!

— Нам надо подумать о нашей команде, Дон, парочка цветных нам не помешает.

— Мы же пытались, Джерри. Только прикормишь, как его прирежут.

— Я говорю об официальных. Со звездой.

— Хочешь этих прощупать? Стоящие парни, не спорю. Но Бредли их не отдаст.

— Говорить надо с Фредди, Дон. И очень аккуратно.

— Согласен. Но если удастся… Работать с ними нелегко, Джерри. Парни, видно, надёжные, но уж слишком ушлые. И с закидонами. Рисковать любят.

— Обожгутся и разлюбят. С Фредди я сам поговорю. Потом, когда всё уляжется. А ты присмотрись. Не только к этим, к другим цветным тоже.

— Ясно, Джерри.

— Но аккуратненько, Дон.

— Понял.

— Ну, это мы свалили. Крупная рыбина попалась.

— Она не попалась. Нам её дали. Прямо в руки, на блюдечке с каёмочкой.

— Чего ты злишься? Ведь закончилось удачно.

— Да, но если бы не Спиноза… Я-то никогда не мог понять, чего его в чистильщиках держат. Ведь силы… как у мухи.

— У него вся сила в мозгах. В отличие от тебя, кстати. А злюсь я оттого, что если бы не этот дурацкий суд чести, то Седрик Петерсен и дальше бы благополучно жил у нас под боком, а мы бы…

— Извини, перебью, почему дурацкий? Я о суде чести. Интереснейший материал. Шериф встанет, расспрошу его. Общество ковбоев. Слышали раньше? Нет. Ни в одной ориентировке нет даже намёка. И вот, пожалуйте. Организованность, оперативность… Спиноза не зря полную копию взял.

— Две копии. Я ему в двух экземплярах сделала и обе заверила.

— Спасибо, Шурочка. И если ещё мне сделаешь… моя благодарность будет безгранична.

— В пределах разумного? Будет время — сделаю.

— Но кто бы мог подумать, что ковбои такие писучие! Не протокол — поэма.

— И акт. Интересно, лендлорд подчинится?

— Я думаю, он хочет жить. И не будет спорить с кольтами.

— Это уже вне наших полномочий. Сами разберутся. А Петерсен…

— Редкая сволочь. Как он здесь сопли пускал, а?!

— Это как раз стандартно. Все они, каратели и садисты, себя любят до самозабвения и ради себя на всё пойдут. И Трейси, кстати, тоже не отклоняется. Ротбус ему намекнул, и он без звука помчался за деньгами. И работал бы на Ротбуса.

— Интересная личность этот Трейси. И его команда тоже.

— Пастухи? Наглые оба… как танки прут. На рожон лезут. Лишь бы всё внимание на них, а не на Трейси.

— Да, заслоняется он ими мастерски. Только на протоколе вылез. Шурочка, у меня просьба. Всё, что есть по Трейси и его парням, абсолютно всё, собери мне компактненько.