Татьяна Зубачева - Мир Гаора

Ночью пошёл снег, но слабый, и потому общих работ не объявляли. Махотку отправили чистить пандусы и подъезды на тракторе, а Гаора — в рейс с бригадой на склады за товаром.

Город уже вовсю праздновал, и даже патрульные на блокпосту были навеселе и потому обыскивать не стали, а просто влепили каждому по пять ударов по заднице, но через комбинезоны, и велели уматывать.

— Рыжий, — позвал его, как только отъехали, Чубарь, — чего это они?

— Празднуют, — ответил Гаор, — вот и шутят.

— Мг, — согласился Моргунок, — а не постреляют они нас на обратном, ну тож… для шутки.

— Могут, — невольно согласился Гаор, — а если спьяну ещё и прицелятся плохо…

— То чо? — спросил Губоня.

— То долго умирать будем, — ответил Гаор.

— Точно, — ответно вздохнул Чубарь, — пока до газовни довезут, кровью изойдём.

— Газовня это что? — спросил, уже догадываясь об ответе, Гаор.

— А навроде душевой, только заместо воды газ пускают, ну и задыхаемся насмерть, — Чубарь снова вздохнул, — а оттудова уже в печку. Ладноть, Рыжий, авось обойдётся.

— Со Сторрамом они ни по какой пьянке связываться не будут, — сказал Гаор, сильно надеясь на свою правоту.

— И то, — обрадовано ухватились за это соображение остальные.

И до складов они доехали, уже болтая совсем о другом. А на складах обычная суета и удивлявшее всегда Гаора сочетание порядка с бардаком. Свободный кладовщик восседает в своем застеклённом кабинете, и ему всё по хрену. Охранники шляются с автоматами наготове. Надзиратели орут, машут дубинками и так и норовят вытянуть тебя по спине, когда ты мимо пробегаешь, но никогда не скажут, где что, и если сам не знаешь, то оборёшься, отыскивая местного Старшего и добиваясь у того грузчиков. Но коробки, тюки, мешки и контейнеры всегда на своих местах, и если знаешь, где и что, то сам всё найдёшь, уложишь и вывезешь, и ни одна сволочь не поинтересуется, чего ты тут делаешь. У него своя бригада, порядок индексов и обозначений он ещё когда запомнил и выучил, так что ему на местных накласть с присвистом, а вот что из-за пьяных патрульных они в график не вкладываются, вот это хреново. У Гархема праздник, не праздник — "горячие" всегда наготове.

Разогнав парней по складам с тележками, Гаор остался у машины, принимая, запихивая в трейлер подвезённое и отправляя за следующим уже в другое место. А пока парни бегают и ищут, быстренько отметить в накладной у кладовщика принятое и опять к машине, принять коробки с хрусталём… Губоня, их налево… черти-дьяволы, это оставь, потом наверх положим… Моргунок, крепи… Губоня, индекс семь-пять, три коробки, мотай живо… и опять к кладовщику…

Шагах в пяти от них приткнулся маленький крытый грузовичок, куда складские рабы укладывали мешки с мукой и сахаром, а рядом стоял и курил мужчина в армейской полевой куртке, подпоясанной офицерским ремнём с кобурой и портупеей, и в штатских брюках с отутюженными стрелками, заправленных в старые, но начищенные до зеркального блеска офицерские сапоги. Скорее всего, владелец грузовика и груза, но казалось, что трейлер с эмблемой Сторрама и четверо рабов в оранжевых комбинезонах с такими же эмблемами интересовали его куда больше собственного имущества.

Гаор рассеянно скользнул по нему взглядом и, убедившись, что грузовик никаким образом не помешает ему развернуться и выехать, тут же забыл о нём. На Центральных складах каких только машин и людей не встретишь. Наконец, всё погружено, уложено и отмечено в накладных, заказ большой, и перед отъездом Гаор дополнительно проверил наличие.

— Всё, парни, сейчас едем.

Подошёл вразвалку охранник.

— Готовы? На обыск тогда, лохмачи.

Вот тоже, вроде шляется сам по себе, а как нужен, то сразу на месте. Похоже, тут какая-то сигнализация есть, но… но это ему по хрену, лишь бы их побыстрее выпустили, ведь на блокпосту опять тормознут.

— Всё, валите, обалдуи.

"Сам не умнее", — мысленно ответил охраннику Гаор, забираясь в кабину. Такие беззвучные отругивания здорово помогали сохранять нужное выражение на лице и были им в совершенстве освоены ещё в училище.

На обратном пути им сказочно повезло! Из-за снега и начавших праздновать водителей нужную улицу загораживала огромная пробка из столкнувшихся, перевернувшихся и вставших поперёк движения машин. Суетилась полиция, подъезжали и уезжали машины скорой помощи, и полицейский из наружного оцепления не только отправил их в объезд, но и отметил это в маршрутном листе. И Гаор на вполне законном основании дал приличный крюк, показав парням иллюминацию и миновав блокпост с пьяными патрульными, вернее, проехал через другой, где их даже не остановили.

— Перепились, — констатировал Моргунок.

— По мне хоть бы и перемёрли, — ответил Гаор.

И они долго и дружно ржали в четыре глотки.

Выбравшись на шоссе, Гаор повёл трейлер на предельной скорости, чтобы, по возможности, компенсировать задержку. Гархему на любую полицию и аварии плевать, если вообще будет слушать объяснения, а "горячих" не нужно в любом количестве и по любому поводу.

И всё же опоздал. На целых десять долей отстал от графика.

Гархем встретил их на пустынном — все, видно, на обеде — складском дворе. Они вышли из машины и встали в ряд перед Гархемом, ожидая наказания. Тот оглядел их и кивнул.

— Ты старший, двадцать пять "горячих", — Гархем говорил как всегда: спокойно и равнодушно, — остальным по пять "по мягкому".

Гаор и остальные незаметно перевели дыхание: могло быть и хуже.

— Приступайте, — кивнул Гархем стоявшему рядом с дубинкой наготове надзирателю.

Прямо здесь? А обед?! Но, разумеется, никто и рта не открыл. Гаор, как старший, первым вылез из выездного комбинезона. Гархем кивнул, и остальные стали так же раздеваться. Рубашки на голову, штаны и подштанники спустить, руки на капот и ноги расставить как на обыске — это ещё ничего, парням для "по мягкому" приходится голым животом на заснеженный бетон ложиться. Гархем не уходил, и надзиратель бил очень старательно и умело: больно, но без повреждения кожи. Уж на что Гаор считал, что привык и сумеет промолчать, но сейчас охнул на десятом ударе.

Получив отмеренное, Гаор оделся и остался стоять в ожидании уже дальнейших распоряжений. Что обеда им не будет, ясно, а дальше-то что?

Гархем задумчиво оглядел стоящих перед ним рабов, кивком отпустил надзирателя, прошёлся вдоль маленького строя. Время тянет — догадался Гаор. Спина горела от полученных ударов, а холодный ветер начал уже ощутимо пощипывать сквозь пропотевшую одежду.

Наконец, раздав ещё по пощёчине каждому, Гархем велел разгружать трейлер. Тем более что рабский обед уже закончился, и к ним бежали дворовые бригады.

Сбросив груз на тележки, а накладные, маршрутный лист и выездные карточки Гархему, Гаор погнал трейлер в гараж. Махотка его уже ждал, а последние свободные шоферы и механики уходили, желая друг другу весёлого праздника и счастливого Нового года.