Татьяна Зубачева - Мир Гаора

Венн быстро убрал бутылку и бокал, заменил пейзаж за окном на расстрельную стену и вышел из кабинета.

Как он и рассчитывал, к его приходу основная работа была сделана. Фрегор полулежал в кресле вполне готовый к формированию цепочки внушённых действий, где спусковыми сигналами будут условные не только и не столько слова, сколько ситуации…

— Всё готово, Мастер? — вежливо спросил Венн.

— Да, — Мастер внимательно посмотрел на него. — Вы предупреждены о возможных последствиях?

— А именно? — сразу заинтересовался Венн. — Мне кое-что говорили, но я же не специалист…

— Здесь не надо быть специалистом, — отрезал Мастер. — Такая сложная многоходовка будет слишком большой нагрузкой для мозга и по окончании неизбежно вызовет истощение нервной системы. А значит… — Мастер сделал выразительную паузу.

— Крыша не выдержит, — закончил за него Венн.

Мастер поморщился, но кивнул.

— Он и так в пограничном состоянии. Выброс возможен в любую сторону. И не делайте слишком много ходов, чтобы срыв не наступил до завершения всей цепочки.

— Мне нужен временной интервал в месяц, не меньше, — серьёзно сказал Венн.

— Тогда снимем часть тормозов, чтобы высвободить зоны. — Мастер улыбнулся. — Когда в набитый сейф нужно всунуть ещё несколько папок, то устаревшее и ненужное сдают в архив. Или на двойной разрыв. Вы поняли меня?

Венн кивнул.

— Вот формулы ввода и очистки. Я приду через полпериода сделать ложную память.

Мастер отдал Венну небольшой, густо исписанный мелким почерком листок и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Оставшись один, Венн быстро и очень внимательно прочитал инструкцию и негромко приказал самому себе:

— Приступим.

К его удивлению, ему не пришлось делать особых усилий, чтобы в бессильно распростёртом теле видеть только объект воздействия, а не давнишнего друга. А они дружат давно, с первых дней учёбы в училище. Их как-то сразу потянуло друг к другу. Оказались рядом на ознакомительном построении, заняли в спальне соседние кровати, в паре отрабатывали лабораторные и проверочные задания… И произнося положенные формулы воздействия, Венн невольно вспоминал. Даже няньке их дружба нравилась, а ведь она была ревнива. Бывая у него дома, Фрегор привычно не замечал старую рабыню, а она жалела его и почему-то называла сиротинушкой, и как ей ни объясняли, что родители Фрегора живы, нянька упрямо качала головой и вздыхала. И отец относился к Фрегору хорошо. И дед одобрял эту дружбу. Но… отец снова оказался прав. "Дружи, пока дружба не мешает работе". А дед, присутствовавший при этом разговоре, кивнул и добавил: "Дружба не мешает, когда её разумно используют". Использовал ли он Фрегора раньше? Да. Как и Фрегор его. Они часто помогали друг другу, обменивались информацией, осведомителями и клиентами, но… но он взял от Фрегора всё возможное, в дальнейшем пути Фрегор только помеха, а значит… "Слабаков в печку!". Итак… "Не отвлекайся", — одёрнул сам себя Венн. Марионетка играет убедительно, только когда уверена в своей самостоятельности, всего не предусмотришь, значит, ключевые события и действия, а между ними дадим марионетке самостоятельность. Рыжий, конечно, на пределе, но на месяц его должно хватить. И Фрегора тоже. Потом дадим Рыжему полгода на отдых и подготовку, и пусть работает, а Фрегора… спишем, как отработанный материал.

Мастер рассчитал точно и появился в кабинете именно в ту долю, когда Венн закончил работу и сжёг листок с инструкцией, чтобы она даже случайно не попалась кому-то на глаза. Уступив Мастеру место перед креслом, Венн отошёл к накрытому для холостой пирушки столу, оглядел живописно продуманный беспорядок, доказывавший продолжительность и дружеский характер вечеринки. Что делал с Фрегором Мастер, он не смотрел и не слушал. Это именно тот случай, когда лишние знания сокращают жизнь.

— Он проснётся через пять долей, — Мастер щёлкнул каблуками с почти армейской лихостью и вышел, не прощаясь.

Венн посмотрел на медленно розовеющее лицо Фрегора, лёг на диван и закрыл глаза. Очнувшийся Фрегор должен застать его спящим. Такова разработанная Мастером легенда. Итак… операция вступает в завершающую фазу. Аргат практически готов, Дамхар… капитан Коррант показал достаточную степень понятливости и не должен подвести. Но… но даже если сорвётся, всего ведь не предусмотришь, то всё равно, лавина уже спущена. Конечно, статьи Никто-Некто могут здорово помочь, но… но они ещё не написаны — раз, не напечатаны — два, и неизвестно какими будут — три. На крайний случай есть запасной вариант: утечка информации из отчётов Фрегора. Правда, Фрегора тогда уже не должно быть. И не будет.

— Венн, очнись, — сказал над ним весёлый голос Фрегора.

— Что? — сонно удивился Венн, — уже утро?

— Ещё нет, но скоро.

Венн зевнул и сел. Поглядел на часы.

— Однако, — рассмеялся он, — ну и перебрали мы вчера.

— Ах-г-ха-а, — потянулся Фрегор с гортанным выдохом. — Ты не помнишь, по какому поводу мы гуляли?

— Для гулянки нужен повод? — удивился Венн, вставая и тоже потягиваясь.

— Верно, — рассмеялся Фрегор. — Была бы причина, а повод найдём. А причина…

— Всегда одна, — подхватил Венн.

— Желание гульнуть, — закончили они в один голос и радостно заржали.

Наскоро опохмелившись остатками пиршества, они вызвали обслугу и покинули кабинет.

— Ты сейчас домой? — поинтересовался Фрегор. — Подкинуть тебя?

— Спасибо, — рассмеялся Венн, — но я в одно место по одному делу.

— Усердие излишним не бывает, — гнусаво протянул Фрегор, копируя их учителя каллиграфии.

И Венн с удовольствием рассмеялся старой, но приятной именно своей традиционностью шутке.

Они так и вошли в гараж, хохоча и вышучивая друг друга. Их голоса и смех гулко отдавались эхом среди машин.

Услышав их, Гаор вышел из лимузина и замер у распахнутой дверцы легковушки. Друзья ещё раз обнялись на прощанье, над чем-то поржали и расстались. Венн ушёл в глубь гаража к своей машине, а Фрегор удобно расположился на заднем сиденье и — небывалый случай — сразу назвал адрес:

— В "Охотничий", Рыжий.

— Да, хозяин, в "Охотничий", — ответил Гаор, срывая машину с места. Ему мучительно хотелось есть, события этого дня путались и туманили голову, но в глубине души он понимал, что сравнительно легко отделался, и… и, кажется, опять прошёл по минному полю, ничего не задев.

Декабрь месяц. Короткие сумрачные дни и томительно длинные ночи. И бесконечно радостные приготовления к празднику. Закупка подарков, ожидание ответных и, главное — надежды.

Предвкушение вкуснее пиршества. Таргонайр Ронгавонайл любил старинные изречения. И потому, что ему — наследнику и главе старинного рода — положено блюсти традиции, и потому, что действительно любил старину во всех её проявлениях. Любил запах старинных манускриптов, не разрешал счищать патину с древних бронзовых чаш, служивших его предкам ещё в долгом пути на Равнину… и пусть Арзак потрясает документами, доказывающими приобретение этих чаш прадедом на аукционе.