Ирина Тарасова - Зов крови

Ближе к полудню, за поворотом показался частокол и дымки деревеньки, всего — то с десяток дворов с колодцем вместо главной площади и покосившейся башенкой храма очередного местного божка. В одном из домишек мне охотно протопили баньку и даже подыскали штаны взамен подранных оборотнями. Местная знахарка долго причитала над припухшей раной, посыпала пеплом да велела накрепко перевязать, даже зелье какое- то сунула. Зелье я оставила у радушных хозяев, расплатилась, не скупясь, и поспешила покинуть деревеньку, не светя своей татуировки Охотника. А то, не дай Боги, оборотни окажутся местными и мне тогда не поздоровится.

Откуда только силы взялись, то ли банька и впрямь хороша, то ли яд из крови вышел, а на душе стало светло и спокойно. Я с легкой улыбкой осматривала окрестности, поля казались мне бескрайними степями, которым не будет конца. Легкий ветерок, птички поют. Пряное разнотравье успокаивающими ароматами просачивалось под кожу, я даже вздремнула немного. До сумерек было еще далеко, до следующего села я добралась бы только к утру, но хотелось немного разогнать кровь, да и ране требовалось движение — иначе мышцы задеревенеют и потеряют гибкость. Если очень повезет, то к завтрашнему вечеру она совсем затянется.

Лошадка была однозначно против ночного забега по едва видимой в свете полной больной луны дороге. Но я крепко держала поводья, задавая темп. Без седока животное шло легче, но я не радовалась — эта упрямая скотина не раз меня подводила на ровной дороге, то теряя подковы, то нервничая без повода. Зато при появлении нежити всхрапывала так, будто из нас двоих именно она Охотник. А я так, сбоку постояла. Видимо, лошадка моя была такой же сумасбродкой что и я. Уже в полной тишине глубокой ночи по бокам замаячили возделанные поля, и я позволила животному передохнуть. Устроившись недалеко от дороги, развела костерок и доела остатки хлеба и сыра, запив водой из ручья неподалеку. Не доставая одеяла, так и уснула, заглядевшись на язычки пламени.

Это село оказалось довольно большим, даже таверна имелась, куда я и устремилась в мечтах о ванне и горячей пище. Невысокий двухэтажный домик, с чистым двориком и маленькими комнатушками наверху. Румяный кругленький дядька с всклокоченной бородой встретил меня как родную.

— Госпоже угодно комнату? — радушно осведомился он, с жалостью глядя на вымотанную лошадь.

— За лошадью присмотреть, горячую ванну, плотный завтрак и комнату на два дня, — отбарабанила я, сползая с седла.

— Пожалуйте наверх. Ванна сейчас будет, завтрак через полчасика извольте.

— Охотники давно были?

— Да вот позавчерась компания проезжала. Магик да воинов пятеро. Рыжий такой.

— Понятно. У вас-то пока тихо?

— Да как всегда, госпожа. А вы что ж, на гору эту бесовскую едете?

— А куда ж мне деваться? — я усмехнулась, продемонстрировав татуировку на шее.

— Ох, госпожа, вы ж молодая совсем, чего ж вам туда? — хозяин вздохнул и пошел готовить мне завтрак.

Не зря я спешила. Завтра тут будет не протолкнуться. Больно хорошо встречают. Да и до перевала осталось всего — ничего, пара деревень, да городок небольшой, торговый, так Перевалом и зовется. А там — лес до самого подножия гор, и в конце пути, чуть в стороне, эта проклятая гора с нежитью.

Моему счастью не было предела — ванна оказалась действительно горячей, завтрак вкусным, а постель — не только чистой, но и свободной от жильцов типа клопов и тараканов. Растянувшись на кровати и накрывшись только простыней, я нежилась вовсю. Снаружи донесся конский топот, слышно было, как засуетились внизу, в общем зале, люди. Я прикрыла глаза, намереваясь поспать, и тут же открыла, — дверь с грохотом распахнулась, игнорируя защелку, внутрь влетели всклокоченные и встрепанные мои недавние спутники.

— Ринка! — меня кинулись обнимать, ощупывать, осматривать, не обращая внимания на сползающую простыню и мои округленные до состояния блюдец глаза.

— Живая! Слава Богам!

— Как же ты нас напугала!

Не дожидаясь продолжения, я натянула простыню до подбородка. Догнали все-таки. Не знаю, радоваться или… радоваться. Изумленно смотрела, как они крутились вокруг, надо было как-то остановить это безумие.

— Тихо! — рявкнула я. — А теперь успокоились и внятно объяснили мне, что происходит!

— Да когда ты ноги сделала, мы следом рванули, у Нирта лошадь пала, пришлось новую искать, — Линноэль осмотрел открывающийся вид на мои ноги, простыня-то у груди почти вся собралась, и одобрительно кивнул.

— А потом он что-то учуял, мы наткнулись на стоянку с трупами, там еще и твоей крови хватало — ну и кинулись в деревню ближайшую. — Венька хмыкнул. — Местная бабка нам и порассказала, мол, девица молоденькая, раненая пришла, кровищи море, вопли, сопли… Эти двое как сбесились — чуть лошадей не загнали, пока сюда добрались.

— А теперь, дорогая, ТЫ объясни, что было на стоянке и откуда там твоя кровь, — прохрипел Нирт.

— А давайте-ка, вы приведете себя в порядок, спуститесь вниз и там поговорим? — я с надеждой посмотрела на окно.

— Не-е-ет, милая, второй раз этот фокус у тебя не пройдет, — эльф одним плавным движением перекрыл мне все пути отхода.

— Да куда я побегу, — я спустила ноги на пол, поморщившись от тянущей боли в бедре, — одежда практически вся в чистке.

— Ну-ка, — эльф аккуратно отодвинул простыню и ощупал кожу вокруг раны. Нирт напрягся, но промолчал.

— Да брось, заживет само, — я отмахнулась.

— Там внутри что-то застряло. И если это не вынуть, то останешься без ноги, — Линноэль кивнул Нирту, — придержи-ка нашу красавицу. Веня, анестезию!

Мне в голову стукнулось что-то большое и тяжелое, перед глазами заплясали разноцветные мушки. А потом была боль, безумная, выматывающая, но вполне переносимая боль. Нога горела пламенем, меня крепко держали, не давая вырваться и прекратить эту пытку. Боль длилась вечность, купая меня в волнах расплавленного железа и мутной пелены. Когда же все кончилось, и сквозь вату в ушах стало слышно бормотание эльфа и речитативы Венькиных заклинаний, я рискнула открыть глаза. На месте припухшей раны в потеках крови медленно стягивалась кожа, на глазах пропадал нездоровый синюшный оттенок.

— Могли бы отомстить и погуманнее, — фыркнула я, поправляя окровавленную простыню.

— Еще раз ты так сделаешь, я тебе лично ноги оторву, — прошептал Нирт, наклоняясь ко мне.

— Вы как знаете, а я пошел мыться, — Венька встряхнулся. — И поесть, и поспать бы не отказался.

— А эта бессовестная не сбежит? Ногу-то вылечили, — Лин с сомнением покачал головой.

— Сходите вниз и попросите хозяина принести сюда еще пару кроватей, я покараулю, — Нирт с вожделением покосился в сторону ванной, где еще наверняка оставалась горячая вода.