Екатерина Бальсина - Чупакабра

Предводительница стражниц подошла к шалашу и заглянула внутрь. Царивший там полумрак не позволял и дальше общаться жестами, поэтому женщина перешла на словесный способ общения.

— Верховная, у нас гости, — с вежливым полупоклоном сообщила она во тьму.

В глубине шалаша зародилось движение, и через пару секунд перед вновь прибывшими предстала высокая, хорошо сложенная друидка. Небольшие морщинки вокруг глаз и рта только подчеркивали ее величественную красоту. Амальтонеппа [12] была из разряда тех женщин, которые веками вдохновляли своей красотой художников и поэтов. Однако Тиллирет при виде своей старой знакомой почувствовал, как по его спине потекли струйки холодного пота. Помимо прекрасного лица и сильного неутомимого тела, верховная друидка обладала отменным и очень изобретательным умом. И именно после ее изобретательности Бродяга так долго не мог придти в себя в прошлый раз.

Амальтонеппа скользнула цепким взглядом по лицам гостей и расплылась в хищной улыбке, признав в них своих старых знакомых.

— Какие люди в наших краях! — бархатистым грудным голосом пропела она, подходя к Тиллирету и проводя рукой по его щеке. Маг с трудом удержался от того, чтобы в ужасе не отшатнуться. — Бродяга и Весельчак! Давненько мы не виделись. Неужто соскучились по Мамочке?

Верховная друидка обожала, когда ее любовники называли ее Большой Мамочкой.

Тиллирет сглотнул ставшую вязкой слюну. Как ни крути, а верховная друидка по-прежнему была самой прекрасной и искушающей женщиной этого мира. Пин так вообще застыл столбом, не в силах отвести от нее взгляда.

— Нет, мы по делу, — кое-как промямлил маг, с трудом отводя глаза от колыхающегося перед его носом очень глубокого и очень заполненного декольте. — По распоряжению главы гильдии магов Мурдина мы должны забрать Изумруд Грешных вод и переправить его в Империю.

— Да, что-то такое припоминаю, — промурлыкала Амальтонеппа, словно случайно скользя рукой по телу Бродяги все ниже и ниже. Тиллирет снова судорожно сглотнул и все же сделал попытку отступить, но тут же почувствовал, как в его спину уперлись наконечники копий.

"Вот зараза", — обреченно подумал маг, — "наверняка все рассчитала с самого начала".

Добравшись до цели своего исследования и насладившись закономерным результатом, Амальтонеппа мигом посерьезнела и предложила гостям пройти в ее жилище. Маги зашли внутрь, а чупакабра робко пристроился около входа, не зная, как ему себя вести.

И вот сижу себе совсем один-одинешенек. Вокруг топчутся незнакомые человеческие самки, полностью игнорируя мое присутствие, белошерстый и черноклокий пропали в глубинах переплетенных веток, куда их позвала та женщина, а я все больше нервничаю и от этого хочу есть. От белошерстого так воняло страхом, пока он общался с этой женщиной, что я не знаю, что и думать. При этом я не уловил какой-либо исходящей от нее опасности, и от этого нервничаю еще сильнее.

Постепенно начали сгущаться сумерки, а из укрытия до сих пор не вышли ни хозяин, ни Пин. Я все сильнее елозил на хвосте, пытаясь решить, что же мне делать: пойти внутрь и узнать, что там происходит, или остаться сидеть здесь.

И тут из леса появилась Она.

В шалаше было темно только на первый взгляд. Через минуту Тиллирет и Пинмарин с некоторым удивлением стали замечать, что все четче различают контуры предметов, находящихся в жилище, а также черты лица самой хозяйки.

— Светлячки, — пояснила Амальтонеппа, заметив изумленные взгляды гостей, и указала на потолок и стены. Сквозь густое переплетение ветвей были заметны маленькие светящиеся точечки, ползающие в разные стороны.

Предложив магам воды и фруктов и получив вежливый отказ, друидка сочла, что на этом ее обязанности гостеприимной хозяйки исчерпаны, и перешла к делу.

— Итак, что задумал Мурдин? — без обиняков спросила женщина. — Зачем ему понадобился Изумруд Грешных вод?

Маги растерянно переглянулись и смущенно пожали плечами.

— Вот как? — тихонько засмеялась Амальтонеппа, и от этого у сидящих перед ней мужчин побежали приятные мурашки по коже. — Что-то в этом духе я и подозревала. Опять этот интриган задумал нечто великое и непостижимое умом. А что насчет других реликвий?

— Ну, мы уже достали Рубин Квашдрихпурты и Сапфир Северного Короля, — прокашлявшись, чуть севшим голосом сообщил Тиллирет.

— И еще какую-то непонятную палку из хранилища в Черном бору, — подняв руку, словно школьник, жаждущий, чтобы его спросили, напомнил Пинмарин.

— Вот оно как, — задумчиво произнесла друидка, внимательно разглядывая магов. — И, разумеется, у вас двоих нет никаких предположений, зачем ему это надо.

— А у тебя? — осторожно поинтересовался Тиллирет.

— У меня — есть, но я вам их не скажу, — хитро улыбнулась женщина. — Сами все узнаете в свое время. Или поймете, в чем я несколько сомневаюсь.

— С чего это? — уязвлено произнес Бродяга.

— С того, что если уж уважаемый Мурдин что-то задумает, то даже сам дьявол не догадается, что у него на уме. Однако оставим Мурдина в покое, бедняга, наверное, уже обьикался. Есть еще парочка вещей, о которых я хотела бы с вами поговорить.

— Это насчет Испытания страстью? — холодея, уточнил Тиллирет. У Пинмарина же, наоборот, загорелись глаза.

— Нет. Мужчина проходит такое испытание лишь однажды в жизни. Второй раз может произойти только по изъявленному желанию.

Пин было вскинулся, но Амальтонеппа тут же осадила его.

— К тебе, Весельчак, это не относится.

— Тогда о чем ты хотела поговорить? — не веря своему счастью, спросил Тиллирет.

— Я хотела бы тебя кое с кем познакомить.

Стройное гибкое тело, мягкая пушистая шерстка, большие глаза чистого янтарного цвета, длинный хвост… Ах, я теряю рассудок, я влюбился! Но откуда, откуда здесь такая красота?

Молодая самочка-чупакабра с нескрываемым любопытством разглядывала меня издалека. Некстати я вспомнил, что уже давно не приводил свою шубу в порядок, что ребра у меня сейчас заметно торчат наружу, а между лапами, наоборот, выступает огромный живот. По меркам чупакабр я выглядел больным и пропащим.

Это конец! Я встретил любовь всей своей жизни, и какое же впечатление я на нее произвел? Я погиб, я пропал! Горе мне, горе!!!

Спрятав морду между лапами, я с нарастающей тоской ждал, когда мое сердце разорвется от отчаяния. Как вдруг услышал:

— Это ты тот самый чупакабра, который сегодня прибыл на наш остров?

Не веря своим ушам, я поднял голову и увидел рядом с собой самочку моей мечты. Обвив хвост вокруг задних лап, она сидела совсем рядом и разглядывала меня со смесью жалости и любопытства.

— Да, это я, — с трудом выговорил я, еле дыша от нахлынувшего на меня счастья.