Пётр Волкодав - Булава скифского царя

Хорсил нежно погладил морду животного и потрепал гриву. Кобылица повернула голову к всаднику, негромко заржала и попыталась изменить направление движения: — сойти с дороги к сочной траве, но всадник осадил её. Недовольная кобылица завертелась и вдруг, замерла, запряв ушами.

Навстречу, из-за поворота дороги показались две кибитки и вынырнул воз, груженный доверху мешками, сопровождаемый тремя всадниками. Верховые лениво переговаривались, но лица заметно выражали удовлетворение. По всей видимости, поездка в Торжище была удачной и для покупок и для продажи.

Хорсил попридержал кобылицу и, поравнявшись с процессией, почтительно поприветствовал первого из возниц: — Доброго дня сколе. Подскажи-ка, я правильно держу путь на Торжище?

— Угу, — Бородач среднего возраста, без энтузиазма откликнулся, полупрезрительно окинув парнишку. — Привет — буркнул он непонятно кому, но едва остановился на дорогой рукояти акинака Зиммелиха, тотчас изменил свой тон.

— Вон оно-то Торжище. Ты парень, верно, впервые здесь… Ты на правильном пути сынок, езжай и не сворачивай. Откуда ты такой? — бородач остановил кибитку и снова покосился на меч, но уже подозрительно. Скоро к нему присоединились подъехавшие всадники. Они оценивающе оглядели одежду незнакомца и подозрительно, как бородач, покосились на встречного молодого юношу и молча, окружили его. Повозки тотчас остановились. Один из скифов требовательно спросил: — У тебя меч Зиммелиха. Отвечай, иначе тебе парень не сдобровать?

— Ну? — К нему присоединился и сосед. — Сын Атоная в Торжище, а ты — здесь. Откуда меч и кто ты?

Хорсил вытер воспалённые глаза и не заставил долго ждать верховых: — Я сын каменотёса, сколе. Моего старшего брата зовут Хинис.

— Продолжай — Бородач утвердительно кивнул в ответ. — Я знаю твоего отца и Хиниса. Откуда у тебя меч?

Шум и разговор привлёк внимание обитателей кибиток. Из передних кибиток выглянули заинтересованные происходящим, две женщины и детвора.

— Почему остановились? — раздался нетерпеливый окрик старейшины. Хорсил обернулся — десятки повозок остановились не в состоянии продолжить движение. Он и всадниками загородили дорогу, и застопорили движение колонны кибиток и возов.

— Вот что, сколоты, — Хорсил поднял руку. — Старшие родов, подъедьте ко мне! — не узнавая своего голоса, закричал он. — Я посланник царя Атоная!

— Правда? — захохотал один скифов, но всё же любопытство взяло верх. — Ну-ну, посол говоришь. Щас разберёмся, какой ты посол.

Верховых стало больше.

— Я знаю, кто он, говори Хорсил, — оборвал всех с длинной по пояс бородой старик и закашлялся. Полсотни верховых собрались рядом, и окружили посла… После первых слов, всё их веселье и радость от удачной торговли, словно сдуло ветром. Безоблачный наступивший день больше не радовал; тревожные и хмурые лица скифов говорили сами за себя.

— Ты… парень в своём уме? — зло проговорил бородач. На него цыкнул старейшина.

— Я же сколот, — братья! Такими словами не играют и не шутят.

— Снова, война. Мало нам засухи, — досадно сплюнул старик. — Сынок, — продолжил он — скачи к Зиммелиху, а мы уж тут разберёмся, — не впервой, — скачи.

— Добре, сколоты! — Хорсил кивнул по-взрослому и пришпорил кобылицу, а у кибиток послышались крики и, всё, до того спокойное и размеренное — пришло в движение. Погодя, от колонны возов и кибиток отделились более полусотни всадников и направили лошадей на северо-запад.

Река была огромна и как не спешил Хорсил, но всё-же приостановил лошадь, и заворожённый зрелищем, залюбовался. Житель степи, не впервые в своей жизни видел столько воды, но всё равно не мог оторваться. Тана раскинулась на тысячу, нет — больше чем на тысячу локтей, впадая в Меотиду. В трёх тысячах локтей, где река изгибалась змеёй и разделялась на протоки, раскинулось Торжище — приграничный и торговый город Скифии, окружённый земляными стенами, с вкопанными стволами акаций, переплетённых ветками. В устье Таны как раз входило греческое судно под парусом, а из города доносились крики торговцев, расхваливающих свой товар, ржанье лошадей и блеяние овец. Город кипел обыкновенной каждодневной жизнью… Из ворот погонщик вывел странное животное, не похожее на лошадь — с горбом на спине. О таких животных Хорсил слышал, но видеть не довелось. Несколько растерянный, он осматривался, не зная куда ехать. Усталость прошла, веки больше не слипались, но бодрости в теле не было. Отца он не подвёл и не растерялся в степи, правильно выбрав направление. Это единственное, что радовало.

Ранее, когда он был мал, отец взял его собой в Крёмны, но по сравнению с Торжищем, Крёмны казались малыми. Хорсил снова смахнул пыль с лица и облизнул потрескавшиеся, саднящие губы. Кобылица, чуя воду и близкий отдых понесла седока вниз, к воротам Торжища и вдруг, словно из ниоткуда, — выросли трое вооружённых всадников и властно преградили дорогу. У одного из воинов лук уже находился в руках.

— Кто ты и зачем здесь? — грубо и уверенно, оценивая чужака, спросил старший. На мгновенье Хорсил растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Проведите меня к Зиммелиху. Я — посланник царя всех скифов — Атоная.

— Ха-ха-ха-ха. А где твоя бляшка, посол? Я не удивлюсь, если у тебя нет и татуировки. Сними рубаху, да поживее.

Хорсил без слов показал стрелу и меч. Старший покачал головой, а всадник с луком предложил: — Сколе, давай свяжем его. Он не может быть посланником Атоная. Этот парень молод для посла, скорее всего он лазутчик или беглый раб, обокравший своего хозяина.

— Я — посол Атоная, — Хорсил напрягся, стиснул рукоять. — Проведите меня к Зиммелиху, я приказываю вам.

— Ого! Молодой да ранний. — У стражников от такой наглости вспыхнули лица, но старший дозорный жестом унял их.

— Заткнитесь, сколоты, — и поманил одного из подчинённых. — Проведи-ка его к Оршесу, наместнику Торжища. Там разберутся. Я видел такой меч несколько раз. Он принадлежит Зиммелиху. А ты парень, с какой новостью прибыл? Что привело тебя? Я знаю законы степи, не первый год живу.

— Я не могу говорить первому встречному то, что предназначено для других ушей — осмелел Хорсил и едва заметно кивнул в сторону проезжающих рядом сарматов. Старший наряда прищурился, понятливо ответил кивком и улыбнулся; парень начал нравиться ему.

— Хорошо парень, тебя проведут. Ты знаешь, какое наказание за ложь?

— Знаю сколе, проведи меня. — Хорсил не удержался, подъехал к старшему и зашептал на ухо. Стражей разобрало любопытство, однако приблизиться они не решились. Лицо воина было непроницаемым, как маска вещуна. Когда Хорсил закончил говорить, страж утвердительно кивнул и приказал одному из дозорных: — Проведи парня к Оршесу, сколе, он принес очень важные вести. Такими словами не шутят. А ты, парень не обижайся. Часто именно на этом изгибе дороги, грабят.