Виктор Исьемини - Весенние грозы

Рыцарь вступил в зал, высоко задрав подбородок. Трусил, но старательно держался независимо. Довольно рослый, массивный мужчина, одет богато.

- Ишь, как вырядился, - прошипел Эрствин, наблюдая, как приближается ок-Рейсель. - Небось, это платье куплено на деньги, украденные у нас. Ну что ж, поглядим, как он станет надувать щеки. Его дела обстоят из рук вон плохо.

Господин остановился в десятке шагов от кресла. Вблизи он выглядел не так молодцевато, обрюзгшие дряблые щеки под щетиной, опухший нос покрыт сеткой красных прожилок. Да и брюхо тяжелое, нависает над дорогим поясом. Сеньоры Сантлака, если им посчастливится вырасти из щенячьего возраста, превращаются из поджарых хищников в таких вот пьяниц и обжор, вечно жалующихся то на желудок, то на печень.

- Ваша светлость, господин граф! - воскликнул рыцарь. - Вам известны прискорбные обстоятельства, которые привели меня сюда! Уповаю на вашу доброту!

Каждую фразу рыцарь выкрикивал, будто девиз на бранном поле. Хромому это показалось смешным.

- Мне известно, - важно кивнул Эрствин. Его голосок звучал диссонансом реву ок-Рейселя. - В моей доброте можете не сомневаться. Ваш сын до сих пор жив, хотя ни он, ни вы не сделали ничего для того, чтоб я оставался так добр.

- Ваша светлость! Поверьте, я искренне сожалею! Мы с сеньорами, вашими соседями, готовы всячески...

- Очень хорошо, - граф поморщился. - Хватит слов, перейдем к делу. Ваши молодые родичи захвачены в Левркойском замке, на моей земле. Проникли туда они насилием и обманом, а потому подлежат самому суровому наказанию. И я не собираюсь проявлять снисходительность. За жизнь этих разбойников вы и ваши союзники заплатите мне по сотне келатов серебра...

- Ваша светлость, это слишком много... Мы не в состоянии уплатит такую сумму...

- Тогда они будут казнены, как злодеи, захваченные на месте преступления. Даю месяц на сбор денег. Ровно через тридцать дней в этом зале я приму выкуп за одиннадцать пленников - тысячу сто энмарских келатов. Все вместе творили зло, вместе и ответите.

- Но...

- Никаких "но". Это не обсуждается. После того, как я получу серебро, вы с вашими дружками выступите в поход вместе со мной под имперским знаменем. Одиннадцать дворян, при каждом не меньше пяти полностью снаряженных конных латников. Пеших слуг - сколько сами сочтете нужным. Порукой вашей верности будут все те же юноши, захваченные в леверкойском замке.

- Но выкуп...

- Я говорил о выкупе за их жизнь, а не свободу. Свободу они получат после того, как принесут присягу мне, как своему ленному сеньору. И после того, как вы, все одиннадцать, принесете мне присягу. Мне, Эрствину барону Леверкойскому, графу Ливдинскому, владетелю Трайскому, сеньору Гайна и прочая, и прочая. Случится это не сейчас, а летом, когда мы завершим поход.

- Но...

- Никаких "но"! - Эрствин впервые повысил голос. - Если вы ответите отказом, это будет означать войну. Я, как граф Империи, объявлю вас изменниками и злодеями. Нынче это стало опасным - враждовать с Империей. Обдумайте мои слова, обсудите с дружками. Через месяц жду вас с серебром и вашими вооруженными людьми. Помните: своими преступлениями вы заслужили смерть, и сейчас речь идет о том, что вам надлежит выполнить, чтобы сохранить жизни... И последнее. Прекратите устраивать эти дурацкие покушения на моего друга.

Граф мотнул подбородком, указывая на Хромого.

- Осмелюсь заметить, - ухмыляясь, вставил меняла, - последнее не обязательно. Пусть лучше продолжают в прежнем духе, это даже весело. Я уже давно так не забавлялся.

Жесткий холодный ветер швырял крупные влажные хлопья в лицо Эстервену, пока магистр, прикрываясь ладонью, вглядывался в поле, на котором выстроились эльфы. Боевые порядки противника было сложно рассмотреть сквозь снежную пелену. Во всяком случае, первый ряд составляет кавалерия. Кажется.

Магистра окликнул оруженосец:

- Ваше священство, - брат кричал, стараясь перекрыть вой ветра, - какие будут приказы?

Да, в самом деле. Нужно распорядиться... Эстервен знаком призвал свиту, военачальники и оруженосцы съехались тесней.

- Поставить в первый ряд кавалерию! - проорал магистр. - Нелюди непривычны к конной схватке, мы опрокинем их, если решительно атакуем. Прорвать фронт, растоптать пехоту! Когда кавалерия ударит, наши пехотинцы без промедления должны бегом двигаться следом, не отставать, не терять единого строя в этой метели! Держаться вместе!

- Мы может закрепиться у подножия холма, загородиться щитами! - предложил, так же повышая голос, один из кавалерийских командиров. - Подождем фланговые отряды, ударим вместе. Кони устали и голодны, они шатаются под нами, ветер в лицо, хорошего натиска не получится.

- Не будем дожидаться фланговых колонн, нас и так больше! Один удар, и все! Если будем медлить, нас занесет снегом, люди и лошади замерзнут окончательно. На один удар наших братьев должно хватить. Скажите им, чтоб собрались с силами, речь идет о жизни и смерти. Всего лишь одна хорошая атака! Вперед!

Командиры, горбясь в седлах под ударами снежного ветра, двинулись к своим отрядам. И вскоре войско пришло в движение - белое на белом поле. Кавалерия выдвинулась в первую линию, щетинясь длинными копьями. За конными братьями с трудом потащились пехотинцы, лучники едва волокли тяжелые щиты.

На противоположной стороне поля пришли в движение бледные красные и зеленые пятна - плащи конных эльфов и попоны их коней, контуры казались размытыми сквозь снежные заряды, налетающие снова и снова, будто волны бурного океана.

Протрубил рожок, звук запутался в снежных вихрях, затерялся в завываниях ветра. Кавалеристы, старательно выдерживая строй, двинулись навстречу ветру. Пехотинцы, проваливаясь в снегу, заковыляли следом. Эстервен во главе конного резерва двигался в боевых порядках пехоты. Нынче над братьями не развевалось белое знамя, знаменщик свернул его, опасаясь, что ветер, раздувающий полотно, вырвет древко из рук. Снова сквозь вой бури прорыдал рожок. Кавалеристы пришпорили лошадей, оторвались от пехоты и помчались сквозь вихрь... Навстречу им вместе с белыми хлопьями стали прилетать стрелы с пестрым оперением...

Эстервен с тревогой вглядывался в мельтешение белого и серого впереди. Вот конница канула в метель, растворилась в ней, исчезла.

- Вперед, вперед! - крикнул магистр, подгоняя пехотинцев.

С порывами ветра долетели крики раненных, стрелы эльфов обрели первую добычу. Затем - грохот, эльфы атаковали в конном строю, две лавы сошлись в рукопашной. Нелюди не успели толком научиться атаке с длинными пиками, но и братья Белого Круга в этот раз не сумели разогнать измученных коней для хорошего натиска. К тому же эльфам снег бил в спину, не застил глаза.