Стивен Эриксон - Охотники за Костями

Взор Лодочника наполнился ужасом. Он поспешно отвернулся и зашипел на своем наречии. Шестеро воинов рванулись к Карсе; на ходу они вытаскивали ножи.

— Теблор! — крикнула Семар.

Лодочник поднял руки: — Нет! Несущий, тебе не хотят причинить вреда. Они просто помогут с разделкой туши. У меня много людей, так что не стоит терять времени…

— Я хочу, чтобы выделали шкуру.

— Да.

— И чтобы ее и копченое мясо доставили к нам.

— Да.

— Тогда идем немедленно.

Голова Лодочника дернулась вниз, как будто, услышав этот приказ, он вдруг потерял голос.

Карса с неприятной гримасой взял нож и пошел к луже солоноватой воды, в которой вымыл от крови сперва нож, потом руки.

Семар Дев подошла поближе к вождю и войнам, продолживших разделку бхедрина. — Лодочник…

Он бросил на нее рассеянный взор. — Ты ведьма — так тебя звал Несущий.

— Точно. Где ваши женщины? Ваши дети?

— За болотом, к северу и западу. Там земля повышается, там озера и речки, в которых мы находим черное зерно, а на берегу ягоды. Мы окончили великую охоту на равнине, и женщины возвращаются на стоянки с годовым запасом мяса. Но мы, — показал он на своих воинов, — мы пойдем за вами. Мы видели, как Несущий убил бхедрина. Он скачет на костяной лошади — мы никогда не видели, чтобы костяных лошадей объезжали. Он несет меч из род-камня. Железный Пророк говорил нашему народу о таких людях — держащих род-камни. Он сказал, они придут.

— Я не слышала об этом Пророке, — нахмурилась Семар Дев.

Лодочник сотворил знамение и поглядел на юг: — Если говорить об этом, это застывшее время. — Затем он сомкнул глаза, тон его внезапно изменился. — Во время Великого Убийства, что в застывшем времени прошлого, анибары жили на равнинах и странствовали до самой Восточной реки, где над землей возвысились великие круг-стоянки угари, и анибары менялись с угари — мясо и шкуры на железные орудия и мечи. Потом к угари пришло Великое Убийство, и многие бежали к анибарам. Но Убийцы преследовали их — угари называли их мезла — и случилась великая битва, и все, кто нашел прибежище среди анибаров, пали перед мезла.

Страшась возмездия за помощь угари, анибары приготовились к бегству — глубже в одхан — но тут вожак мезла нашел их. Он пришел с сотней темных воинов, но остановил их железо. Анибары нам не враги, сказал он, и предостерег — придут другие, и они не знают пощады. Они уничтожат анибаров. Этим вожаком был Железный Пророк, король Искар-Джарек, и анибары приняли его слова и потому бежали на запад и север, пока их домом не стали здешние леса и озера. — Он глянул на Карсу (тот уже уложил пожитки и садился на джагского жеребца), и его голос вновь изменился: — Железный Пророк сказал, что во времена величайшей угрозы нас придут защищать держащие род-камень. Потому, увидев, кто странствует в нашей земле и какой меч в его руках… наше время скоро станет временем застывшим.

Семар Дев не сводила глаз с лодочника. Потом поглядела на Карсу: — Не думаю, что ты сможешь ехать на Ущербе. Впереди трудные уступы.

— Пока не приедем к ним, я буду на коне, — ответил Теблор. — Если желаешь, веди лошадь за собой. Даже неси на спине, если уступы окажутся особо трудными.

Ведьма раздраженно направилась к лошади. — Чудно. Отныне я еду за тобой, Карса Орлонг. По крайней мере, так мне не грозят удары ветвей по лицу — ты сломаешь все деревья на пути.

Лодочник подождал, пока они не соберутся, и направился к северному краю влажной поляны; там он ловко поднырнул под полог деревьев, пропав из вида.

Карса остановил Ущерба и гневно уставился на густые переплетенные кусты, на заросли черных елей и лиственниц. Семар хохотнула, заслужив разъяренный взгляд.

Теблор спрыгнул со спины жеребца.

Они обнаружили, что Лодочник поджидает неподалеку; на раскрашенном сером лице было виноватое выражение. — Звериные тропы, о Несущий. В лесах водятся олени, медведи, волки и лоси — даже бхедрины иногда бродят рядом с опушками. На севере встречаются карибу и большие лоси. Ты видишь, что эти тропы низкие. Даже анибары наклоняются, чтобы идти быстро. В ненайденном времени, о котором мало что можно сказать, мы обнаружим больше плоских скал и путь станет легче.

Бесконечное и однообразное низколесье делало странствие медленным и тяжелым, тропы петляли и заводили в никуда — как будто лес стремился помешать им. Скалы часто выступали из почвы россыпями неровных пурпурных и черных валунов, жилами кварцитов — и вся поверхность была изогнута и как бы помята, целиком состояла из оврагов, бугров, каменных чаш. Повсюду лежали обросшие зеленым мхом плиты; упавшие стволы черных елей, с их грубой корой и торчащими в стороны жесткими и колючими сучьями.

То тут, то там в лес пробивались прямые лучи солнца, порождая пятна ярких цветов посреди этого сумрачного как пещеры мирка.

На закате Лодочник подвел их к опасной осыпи и полез на нее. Карса и Семар повели коней за собой; каждый шаг становился все более сложным, неуверенным, мхи проваливались словно гнилая кожа, показывая острые выступы камней и глубокие провалы, каждый из которых мог сломать ногу человека или лошади.

Покрывшись потом и грязью, вся исцарапавшись, Семар Дев наконец вылезла на вершину и повернулась, чтобы втянуть лошадь. Дальше лежали более или менее ровные скалы с ковром серых лишайников. В скромных ложбинах укоренились белые низенькие сосны, а иногда всклокоченные дубы, колючие можжевельники. Повсюду виднелись клочки черничников, поросли каких-то вечнозеленых кустов. В лучах заходящего солнца метались крупные словно воробьи стрекозы, охотившиеся среди туч более мелких насекомых.

Лодочник показал рукой: — Тропа на север ведет к озеру. Там заночуем.

Они двинулись в путь.

Вокруг не было видно возвышенностей; смотревшая на бесконечные выходы скальных пород, отделенные друг от друга ложбинами и платформами, Семар Дев начала понимать, как просто было бы заблудиться здесь. Лодочник прошел к восточному краю, долго осматривался и выбрал для продолжения пути гребень справа.

Повторяя его маршрут, Семар поглядела вниз с утеса и увидела то, что он искал: извилистый ряд булыжников, формирующих изображение змеи — ее голова сделана из громадного, отесанного в виде клина валуна, а хвост представляет собой камешек едва ли больше ногтя на мизинце. Камни покрыты лишайниками, намекая, что сложили их мастера давно минувших дней. Трудно было судить, как причудливые извивы тела "змеи" помогают выбрать направление — разве что голова смотрела туда же, куда двигались они.

— Лодочник, — крикнула ведьма, — как вы читаете каменную змею?