Стивен Эриксон - Охотники за Костями

— Ты ловчишь, обучая Пернатую Ведьму.

Он кивнул.

— Она поняла.

— Да, но сейчас у нее связаны руки. Эта часть флота уже пополнила припасы. Мы не пойдем к земле, а что до кораблей Семиградья — чума ведь сделала моря пустыми. Нам предстоит плаванье на запад. Пока я в безопасности, ведь замены не предвидится. А Пернатая еще долго не станет знатоком языка, или она много умнее, чем я думаю.

— Как тебе удается?

— Я учу ее сразу четырем языкам, не делая различий даже в правилах и синтаксисе. На каждое слово четыре перевода. Потом я придумываю запутанные системы подбора слов к нужному контексту. Она поймала меня на лжи только однажды. Итак, она овладевает малазанским, ученым диалектом Таксилы, эрлийским вариантом всеобщего языка и наречием моей тетки, из племени Рангала.

— Рангала? Я думала, оно исчезло.

— Нет, пока она жива. Готов поклясться, что карга будет жить вечно.

— Как тебя зовут?

Он замотал головой: — В имени таится сила — нет, я не сомневаюсь в тебе — это из-за Тисте Эдур. И Пернатая — если она узнает мое имя…

— Сможет заклясть. Понимаю. Ну, тогда буду называть тебя Таксилианином.

— Сойдет.

— Я Семар Дев, а мой спутник — Тоблакай… Тоблакай Ша'ик. Он называет себя Карса Орлонг.

— Ты рискуешь раскрытием имен…

— Рискует Пернатая Ведьма. Я сильней в древнем искусстве. Что до Карсы, то… пусть попробует. — Она пристально посмотрела на него: — Ты сказал, мы пойдем на запад?

Он кивнул: — Ханради Халаг командует менее чем половиной флота. Остальные где-то к востоку. Они ходили у берега, взад и вперед, несколько месяцев. Почти полгода. Они как рыболовы — только хватают рыбку на двух ногах и с мечами. Местных сородичей они нашли случайно, и их приниженное положение привело Эдур в ярость. Не знаю, где соединятся два флота — возможно, к западу от Сепика. После этого мы идем назад в их империю.

— И где она?

Еще одно движение плечами. — Очень далеко. Больше ничего сказать не смогу.

— Поистине далеко. Никогда не слышала об империи, в которой Эдур правят людьми. А летерийский язык? Ты заметил, что он походит на многие наречия Семи Городов? Все здешние наречия восходят к Первой Империи, словно ветви к древу.

— Ага. Это объясняет, почему я быстро стал понимать по-летерийски. В общении с Эдур они используют иное наречие — смесь двух языков. Язык торговли, и его я тоже начал понимать.

— Советую никому этого не показывать, Таксилианин.

— Не покажу. Семар Дев, твой спутник — тот самый Тоблакай, что охранял Ша'ик? Рассказывали, он убил двух демонов в ночь ее гибели, одного задушил голыми руками.

— До недавних пор, — отвечала Семар, — он таскал за собой гниющие головы демонов. Он подарил их Лодочнику — тому анибарскому шаману, что вел нас. Белая шкура на плечах — от Солтейкена. Третьего демона он убил рядом с Угаратом, еще одного выследил в лесах анибаров. Он одной рукой убил быка — бхедрина; вот это лично могу засвидетельствовать.

Таксилианин качал головой: — Эдурский император — тоже демон. Серокожие ублюдки оправдывают его приказом каждое свое зверство. Император, призывающий собственную смерть — кем же он может быть?

— Не знаю, — признала она. "Незнание больше всего и страшит". — Бессмыслица, как ты и говоришь.

— Одно известно точно. Император ни разу не терпел поражения. Иначе его правление уже окончилось бы. Может быть, он поистине величайший воитель мира. Может быть, никто и никогда не сумеет сразить его, даже Тоблакай.

Она обдумывала его рассказ, а большой, заполнивший все пространство по сторонам судна, эдурский флот двигался к северу. На горизонте виднелся иззубренный силуэт безлюдного Олфарского полуострова. "Север, потом на запад — к Сепику".

Семар Дев хмурилась все сильнее. "О, они уже там побывали. Сепик, островное королевство, вассал Малазанской Империи. Замкнутый, необщительный народ с двумя кастами. Подъяремное местное племя Рулан" тал Вен" ор — Грязнокожие".

— Таксилианин. Эти рабы — откуда они взялись?

— Не знаю. — На избитом лице улыбка вышла кривой. — Они "освободили" их. Что за сладкая ложь. Даже думать не желаю, Семар Дев.

"А я думаю, ты лжешь".

Из гнезда дозорного что-то закричали, матросы на вантах передали слова вниз. Поворачивались головы, Тисте Эдур спешили на нос.

— Сзади замечены корабли, — сказал Таксилианин.

— Остальной флот?

— Нет. — Он поднял голову, прислушиваясь к дозорным, передававшим подробности. — Чужаки. Много кораблей. По большей части транспортные — на две трети, и одна треть военные дромоны. — Он хмыкнул: — Пока я на борту, мы видели их два раза. Каждый раз уходили.

— Ты объяснил им, чей это флот?

Таксилианан покачал головой.

"Малазанский имперский Флот. Это должен быть Адмирал Нок". Она уловила волнение Эдур. — Что такое? Чем они так возбуждены?

— Бедные малазане, — дико ухмыльнулся переводчик. — Понимаешь, Эдур готовятся к бою.

— То есть?

— Если те идут по нашему курсу, чтобы обогнуть полуостров с севера, они обречены.

— Почему?

— Потому что другая половина флота — все силы Томада Сенгара — находится позади них.

Семар Дев вдруг ощутила режущий ветер, он пробрал холодом до костей. — Они хотят атаковать?

— Они хотят уничтожить их, — ответил Таксилианин. — Я видел эдурскую магию и скажу тебе — Малазанская империя вот-вот потеряет весь свой Флот. Погибнут все корабли, каждый несчастный мужчина и женщина на борту. — Он наклонился, намереваясь сплюнуть, но сообразил — ветер дует в лицо, и только оскалился. — Кроме, быть может, одного — двух… чемпионов.

"Хоть что-то новенькое", — подумал Банашар, спеша по залитым дождем улицам к таверне Щупа. За ним следят. Раньше подобное привело бы его в ярость; он быстро обработал бы дураков, а потом, узнав все подробности, еще быстрее обработал бы их заказчика. Но сейчас большее, на что он способен — горький и тихий смех. "Да, хозяин (или хозяйка), он встал пополудни, как и всегда, шесть звонов провел за зеванием, чесанием и грызением орешков, вышел на улицу, направившись, о хозяин (или хозяйка), в одно из шести сомнительных заведений, где, как всегда, обсуждал с завсегдатаями природу религии. Или то были вопросы налогообложения и портовой десятины? Внезапное падение успеваемости в корабельных школах Джакатаканского побережья? Низкий уровень мастерства каменщика, божившегося, будто закроет трещину в левой опоре — вон она, видите? Разумеется, хозяин (или хозяйка), это хитроумный код, но не будь я пронырливейшим из проныр, если не взломаю его…"