Стивен Эриксон - Охотники за Костями

Воин пустыни скривился. — Ну, пожалуй. — Пожал плечами. — Не такое большое, как мы надеялись…

— Но, может быть, достаточное. Л'орик. Роль Ша'ик, Провидицы Дриджны, вакантна. Ее нужно занять…

— Зачем?

— Чтобы нечто иное, менее желательное, не надело ее мантию.

— А вероятность подобного?

— Это неизбежно.

Корабб смотрел на Верховного Мага и ощущал бег мыслей за его веками: загадки и предположения прояснились от слов богини. — Ты избрала кого-то, — сказал он наконец.

— Да.

— Кого-то, кого нужно… защитить.

— Да.

— Он в опасности?

— Весьма похоже, Л'орик. Воистину ты предвидел мое предложение. Торопись, мы можем опоздать.

— Согласен.

— Тогда выйди вперед. И другие. Не медлите — я с трудом удерживаю путь.

Душа Корабба стала грудой угольев. Он смотрел, как маг входит в портал и пропадает, становясь мутным, кружащимся пятном.

Леомен снова глядел на него. Голос стал почти умоляющим: — Друг мой…

Корабб Бхилан Зену'алас покачал головой.

— Ты не слышал? Новая Ша'ик — другая Ша'ик…

— И ты найдешь для нее новую армию, Леомен? Новых идиотов, чтобы вести на смерть? Нет, я с тобой покончил. Бери малазанскую ведьму и убирайся с глаз моих. Я решил умереть с избранными воинами.

Воробушек схватила Леомена за руку: — Портал рушится!

Воитель, последний вождь Дриджны, повернулся и вместе с женщиной шагнул во врата. Через миг они распались. Никого.

Никого и ничего, кроме необычного кругового вихря, пославшего маленькие смерчи по плиткам пола.

Корабб моргнул и огляделся. Снаружи храма как будто умирал мир. Он вопил, и тембр этого вопля все повышался. "Нет… это не предсмертный крик. Что-то другое…"

Услышав звук более близкий — возню в коридоре — Корабб вытянул саблю. Подошел к завесе. Откинул полотнище кончиком клинка.

И увидел детей. Скорчившихся, жалких. Десять, пятнадцать — нет, шестнадцать. Грязные мордашки, распахнутые глаза. Все смотрят на него. — О боги, — прошептал он. — Они забыли вас.

"Все они. Каждый из них".

Он вложил оружие в ножны и сделал шаг. — Все хорошо. Мы найдем комнату, да? И подождем там.

"Что-то еще…" Грохот, гибель зданий, полыхающие стены огня, вой ветров. "Вот что снаружи, во внешнем мире, это… о духи, Дриджна…"

Снаружи все нарастали крики рождающегося Откровения.

— Там! — показал Горлорез.

Сержант Бальзам заморгал — жара и копоть превратили глаза в мутные стекляшки — и едва смог различить десяток человек, вышедших на улицу. — Кто?

— Малазане, — ответил Горлорез.

Сзади раздалось: — Отлично. Еще порция выпечки. Что за ночка…

— Когда я приказал молчать, Наоборот, я приказал молчать, а не наоборот. Давайте пойдем к ним. Может, они не так потерялись, как мы.

— Ну да? Смотрите, кто их ведет! Та пьяница, как ей имя? Похоже, ищет дорогу в кабак.

— Я не шучу, Наоборот! Еще слово — и я тебя проткну!

Широкая лапа Урба крепко схватила ее за локоть, развернула; Хеллиан увидела бредущий к ним взвод. — Слава богам, — прохрипела она, — они знают, куда идти…

К ней на полусогнутых подошел сержант, дальхонезец, с перемазанным глиной лицом. — Я Бальзам, сказал он. — Куда бы вы ни шли, мы за вами!

Хеллиан оскалилась: — Отлично. Только прибрели и уже на готовенькое!

— Ты нас выведешь?

— Да. Вниз по улице.

— Почему туда?

— Да потому что там нет огня, дальхонезская крыса! — Она махнула рукой своим солдатам и двинулась. Впереди что — то виднелось. Какой-то громадный, закопченный купол. Сейчас вокруг были храмы, с раскрытыми, хлопающими на дьявольски горячем ветру дверями. Оставшиеся на ней одежки задымились, на ткань присели сверкающие искры. Она ощутила вонь собственных горящих волос.

Рядом появился солдат. В руках он держал по ножу. — Не надо проклинать сержанта Бальзама, женщина. Он провел нас через всё.

— Как тебя звать?

— Горлорез…

— Мило. Иди-ка и перережь горло. Себе. Никто ни через чего не прошел, проклятый идиот. А теперь, ежели у тебя под рубахой не спрятана бутыль холодного вина — иди надоедай другим.

— Пьяной ты была милее, — ответил солдат и отошел.

"Ну, все милые, когда пьяны".

В конце разрушенного здания левую ногу Хрома захватила трещина в камне. Его вопли могли поспорить с ревом ветра. Корд, Шип и другие из ашокского взвода помогли вынуть ногу, но сразу стало ясно, что она сломана.

Впереди была площадь, что-то вроде рынка, а за ним, за высокими стенами, стоял купольный храм. Остатки позолоты дождем осыпались с боков купола. По улице полз дым, отчего храм казался летящим по вонючему, слабо светящемуся воздуху. Смычок приказал сомкнуться.

— Мы идем в тот храм, — сказал он. — Похоже, это не поможет. Проклятая буря приближается. Никогда ее на себе не испытывал, и хотел бы, чтобы не пришлось. Но, — запнулся он и плюнул, — ничего другого придумать не могу.

— Сержант, — нахмурился Бутыл, — в храме что-то чувствуется. Живое.

— Ладно, нам придется сражаться за место для смерти. Чудно. Может, их там достаточно, чтобы нас быстро перебили. Тоже неплохо.

"Нет, сержант. Никаких врагов. Но это не важно".

— Ладно, давайте попробуем перейти площадь.

Кажется, просто — но они выбились из сил, а кружащий над открытым пространством ветер обжигающе горяч. Никакого укрытия от стен. Бутыл понимал, что они могут не дойти. Колючий жар щипал ему глаза, песком влезал в горло при каждом мучительном вздохе. Сквозь туман и боль он заметил кого-то справа. Люди выбегали из дыма: десять, пятнадцать, многие дюжины, некоторые объяты пламенем, у других в руках копья.

— Сержант!

— Боги!

Атакующие воины. Здесь, на площади, в этом… пекле. Объятые огнем падали, хватались руками за лицо, извивались… но другие продолжали наступать.

— Стройся! — заревел Смычок. — Отступаем к стене храма!

Бутыл смотрел на накатившую толпу. "Строиться? Отступать, обороняться? Зачем все это…"

Рядом показался один из солдат Корда, показал что-то жестом. — Ты! Ты маг?

Бутыл кивнул.

— Я Эброн — нужно взять ублюдков магией — оружия нет…

— Понятно. Делай, что можешь — я поддержу.

Трое пехотинцев, все женщины — Острячка, Поденка и Уру Хела — вытянули кинжалы и встали в оборону. Через миг к ним присоединился Курнос, сжавший тяжелые кулачищи.

Передовой ряд врагов подбежал шагов на пятнадцать и метнул копья, словно дротики. Пока они пролетали короткую дистанцию, Бутыл ухитрился заметить, что древки занялись огнем.