Kagami - Дети Зазеркалья

Но тут он увидел волков и просиял еще ярче!

— Александр, у вас опять получилось! Грэм, ты действительно гений!

Волк-переросток, черный с рыжим палом, презрительно фыркнул. Седой снова улыбнулся. А вероломный красавчик, наконец, увидел меня. На мгновение он нахмурился, потом покачал головой, словно осуждая кого-то.

— Саша, ну почему ты не позвонила! Вот кому нужно было, чтобы ты так с ними встретилась!

— Да ее ж до утра не дождешься обычно! — всплеснула руками Ната. — Кто ж знал, что она именно сегодня рано появится?!

Самый мелкий из троих волк закатил глаза, словно все его достало в жизни, и, не обращая на меня никакого внимания, просочился в прихожую, слегка задев хвостом мою ногу в узком проеме. Я невольно отшатнулась и проводила зверя взглядом, а волк, как цирковая собачка, привстав на задние лапы, толкнул дверь в ванную и скрылся за ней. И буквально через секунду оттуда раздался незнакомый женский голос.

— Грэм, помоги отцу, перекидывайтесь вы тоже.

Седой тяжело вздохнул и посмотрел на черного гиганта умоляющим взглядом. Но тот лишь качнул головой в сторону моей комнаты. И в этом жесте была такая непреклонность вожака, что я даже поежилась. Седой покорно поднялся и поплелся в мою девичью спаленку. Черный сразу же последовал за ним.

— Это не опасно? — настороженно спросила бабушка.

— Разве что для Грэма, — пожал плечами Вел. — Но он и не с таким справлялся. Саша, познакомься, это Ася, — русая девица сдержанно улыбнулась и протянула руку для пожатия. — Она… ну… ну, скажем тоже бенефициант фонда, о котором я тебе рассказывал.

Девушка хихикнула. Посмотрела на Нату, покачала головой.

— Ну и тайны вы здесь развели!

— Это все Саша, — расстроенно ответила бабуля.

Ага, ага, понятно все. Дед у меня еще тот партизан. Вот только, что эти двое одни в моей комнате делали? Хотя, у этой Аси такой вид непреступный, что десять раз расхочешь еще до того, как подумаешь. Я нехотя пожала протянутую руку.

— Ну, здравствуй, Саша, — снова произнес женский голос прямо у меня за спиной. Вместе со словами мне на плечо легла чья-то рука, и я снова подскочила на месте, резко обернувшись.

В прихожей стояла и улыбалась еще одна девушка, тоже воде моя ровесница. Почему-то она показалась мне смутно знакомой.

— Здравствуйте, — растерянно выдавила я, пытаясь понять, откуда она взялась.

— Боги! Как ты похожа на отца! — воскликнула незнакомка.

— В тебя разве что росточком пошла, — усмехнулась Ната.

На отца? Откуда ей знать? В тебя? Как я могу быть на нее похожа хоть чем-то? Кто она мне? У меня есть сестра? В голове закрутились совершенно с дикой скоростью какие-то нелепые мысли, больше всего смахивающие на сентиментальные сериалы. Но прежде, чем я успела немного притормозить эту безумную круговерть и сформулировать хоть один вопрос, снова заскрипела дверь моей комнаты, и в гостиной появился еще один персонаж. Вот тут я поверила, что схожу с ума. Передо мной стоял мой близнец. Ну, он им мог бы быть, если бы я не была единственным ребенком. Так вот, если бы мои родители умудрились родить двойню — мальчика и девочку — думаю и тогда мы с родным братом не были бы так похожи. Это была я со скидкой на то, что он все же был парнем, к тому же очень высоким. Вот только волосы у него были покрашены как-то дико — в рыжий на висках. Глаза незнакомца остановились на мне, расширились. Судорожный вздох прорезал мгновенно возникшую тишину, а потом крылья его носа затрепетали — совсем, как у меня, когда нужно было сдерживать слезы. Незнакомец снова перевел дыхание. Посмотрел за мое плечо на другую странную гостью и одарил ее такой улыбкой, что у меня подкосились колени, но при этом очень захотелось шагнуть в сторону, чтобы не стоять на пути у этой любви. Вот уж не думала, что такое бывает на самом деле!

— Ну, раз все в сборе, может, наконец, посвятим Саньку во все тайны, — из моей комнаты высунулся дед. Я не столько обратила внимание на его слова, сколько, наконец, осмыслила, что в моей комнате Вел с Асей были все же не вдвоем, и слегка успокоилась. Но тут же вспомнила о хищниках, к которым дед, судя по всему, как раз стоял спиной. Впрочем, никаких звуков оттуда не доносилось.

— А где волки? — растерянно спросила я.

— Да вот они мы, Сашка, — улыбнулся мой близнец. — Мы и есть волки. Мы с мамой и дед. На счет бабушки, правда, пока не выяснили.

И тут я поняла, почему они показались мне знакомыми. Перевела взгляд на фотографию на столе. Голова закружилась, я почувствовала, что падаю и испытала несказанный прилив благодарности к Велу, который, хоть и стоял дальше всех, первым успел подскочить и подхватить меня на руки.

— Пойми, родная, если в тебе почему-то доминируют крови кошки, папа ничем не сможет тебе помочь. То есть сможет, но в кошку ты тогда уже никогда не превратишься, — объясняла Алена. У меня язык не поворачивался назвать ее матерью. И не только потому, что и она, и Грэм выглядели не родителями, а моими ровесниками. Они бросили меня, ушли в свой волшебный мир, посчитали обычным человеком, существом второго сорта. Они даже Вела убедили в том, что от меня нечего ждать. — Тебя нужно показать трансформаторам кошачьих. Ты сильная, магия в тебе просто кипит, как говорит Вел, а он в этом разбирается. Думаю, тебе не понадобятся помощь, которую может предоставить отец. Этот мир вообще всех нас делает очень сильными. Да и не имеет Грэм права превращать тебя в волка, если ты унаследовала его способности. Если окажется, что ты могла стать львом, а он этому помешал, леди Рисс лично загрызет и его, и меня.

Мне было противно все это слушать. Я понимала только одно: мне лгали всю жизнь. Все. Сначала родители, потом дед с бабушкой. Они и Велу врали, что я самая обыкновенная. А ведь если бы он появился в моей жизни чуть раньше, все могло бы быть иначе. Эльф. Он — эльф, и уши у него действительно длинные. Мне тогда не показалось. Это потом я только морок и видела. Он — эльф, а я — оборотень. Мы разные, как он и говорил. Но что-то мне подсказывало, что не будь этой его единственной, то ничего бы между нами все равно не стояло. Ну, кроме условностей. А единственной была не Ася. Это тоже было понятно. Он на Алену с Грэмом смотрел с большей нежностью, чем на нее. Он их любил, дорожил ими. Глупо, но я ревновала. Что же будет со мной, когда я увижу ту, которую зовут Мартой, которая ему так дорога? И все же сейчас, хоть мы и сидели на разных концах дивана, я чувствовала его нетерпение и хотела думать, что оно относится к нудным уговорам моей матери. Он первым и не выдержал.

— Алена, мы должны попробовать! — по-моему, когда это солнышко так смотрит, ему невозможно отказать. Она и не отказала, но посмотрела на него с жалостью.

— Вел, милый, нам всем не терпится. Но я все же хочу, чтобы Грэм сначала взглянул на маму. Если только он почувствует, что может получиться, никому не придется принимать тягостных решений.