Игорь Федорцов - Поводок для пилигрима

— Маршальская пенсия еще не скоро, — философствовал он, пытаясь угрызть сухарь. — Пока жезл дадут. Пока десять лет отслужишь. Время. А так получите и пользуйтесь.

— И кусок хлеба не застрянет в глотке? — вздохнул я.

˗ Мне и этот не лезет, ˗ прошамкал Маршалси, перекатывая сухарь во рту.

Остановились на короткий привал. В ложбину где укрылись, не добраться пыльному ветру. Густо пахнет полынью, на плащи и штаны цепляются колючки, лезет в глаза назойливая мухота. В траве, беззаботно свистит пернатая пигалица. Развели костерок. Крохотный. Закроешь ладонями. На костерке Маршалси пристроился подрумянить ветчину. Амадеус приткнувшись на кочку, как завороженный смотрит на пламя.

— Потешь скитальцев бодрым словом? — попросил Маршалси. Обычная просьба, которую бард игнорировал.

— Опять что-нибудь этакое? ˗ нехотя проговорил Амадеус.

— Конечно! Ты такой стих выдай чтоб уши у твоего коня покраснели.

Бард и не подумал браться за инструмент.

˗ Что вы хотите, ˗ лезу в разговор я. ˗ Мельчает земля талантами. Уж если не могут к слову плетень с ходу рифму подобрать, то бодрую песню сочинить надо двоих-троих. И то получится Во саду ли в огороде.

Амадеус не ответил. Он не отводил глаз с ветчины, принюхиваясь к аромату подпаленного мяса.

Поудобней устраиваюсь на плаще. Кайф какой! Полежать-потянуться! Да еще ветчины дадут! С сожалением вспомнил о пустой фляжке. С водой проблема. Нет воды. Ни в карманах, ни в округе.

Видия вытащив из тубуса лист карты, внимательно его изучала. Ни кого она к своим бумагам не подпускала, даже Эйже показывала неохотно. Абхая** на данный момент пропадала в разведке. Приходилось удивляться сколько выносливости в воинствующей деве. Маршалси чей блудливый язык не ведал границ, однажды спросил.

— И как ты с ней совладал?

— С испугу, ˗ признался я. ˗ Да и женится хотел.

Он закивал головой. Когда, женилка" всем заправляет и не такое учудишь.

Я сорвал травинку. Пожевав стебель, выплюнул. Безвинная привычка вызывала спазм в пустом желудке.

— Далеко до братства? — спросил я Рону. Больно долго она карту исследовала. Шаги считала что ли?

— Декаду, — ожидаемый краткий ответ.

После того как я ловко вывернулся из передряги с графиней ди Гошен и главное обнаружил первый след, Рона несколько смягчилась. Целоваться не лезла, благодарность перед строем не объявляла, но рангом повысила.

— Совсем рядом, — буркнул Маршалси, переворачивая ветчину.

От дразнящего запаха еды в кишках начались танцы. Я всегда думал почему от голода в брюхе урчит. Теперь понимаю. Когда организму поступает сигнал: готовность к еде номер один! глисты играют общий сбор.

— А доберемся что будем делать? — тихо спросил Амадеус.

— Что делать? — взялся отвечать Маршалси. — Отъедимся, выспимся и дальше поедим. Сеньор Вирхофф путь разведает. Выскажу всеобщее пожелание, что бы изредка харчевни вдоль дороги попадались.

— И девицы с цветами встречали.

— Не плохо бы, — подчеркнул Маршалси. ˗ И мыльню…

— Как в Лектуре?

— В Лектуре…,- Маршалси мечтательно вздохнул. — Не умеете вы Вирхофф с властью ладить.

— Боюсь вы правы, ˗ согласился я. ˗ Вот и с графом Гошеном тоже.

— Прежде чем сигать с башни, следовало пристукнуть мерзавца. Сейчас бы спокойно рысили в сторону братства и не прятались за каждый куст.

— В следующий раз, ˗ пообещал я приятелю.

˗ В следующий раз не лезьте к чужим женам, ˗ назидательно посоветовал Маршалси. ˗ А присмотритесь к незамужним молодухам.

˗ Присмотрюсь-присмотрюсь. Но подозреваю, это не сам Гошен, а его родственник по линии законной жены.

— Попадаются такие. Они могут. Помнится стояли мы в Пифеи, у границы с кланами. Приличное место, даже цирк имелся. А солдатская жизнь простая. Пять декад война, декада в тылу. И каждый отдыхает как может. Мне повезло, сошелся с одной купчихой.

— Купчиха! Небось вдоль меньше чем поперек?

— Ошибаетесь. Сухая как палка, но до мужика охочая, что муха до говна. Позднее я узнал, она передо мной двух капралов и одного щуц-лейтенанта в могилу свела. Заездила словом.

— Брехали наверное?

— Речь не про неё, а про её дядюшку. То есть с натяжкой тестя. Прознал он, что я к ней захаживал, взял и притащился в лагерь, выяснить каковы мои дальнейшие планы на законное совместное проживание с его племянницей.

— Вы расчувствовались и кинулись ему на шею! Папа! Родной! Благослови!

— Угу, расчувствовался. Пришлось в секрет идти. Так он за мной увязался. Там его и пристукнули, зануду, — закончил Маршалси свой рассказ.

Ближе к концу печальной повести об отцовской заботе, ветчина поспела. Капитан честно разделил еду и проглотил свою часть почти не жевав. Я то же не сильно воротил нос от жратвы. Еще не известно когда следующий кусок попадет на зубы.

Видия бережно свернула бумаги и засунула их в тубус. Подошла к костру, взяла мясо и не спеша, вот воля! принялась есть.

— В братстве нас ни кто не встретит, — сказала она, доев.

— Не ждут старцы дорогих гостей, — ,заморив червячка" Маршалси позволил себе шутит. — Может меня отрядите вперед?

— Братство не существует, ˗ огласила видия печальную для нас весть. ˗ Только развалины.

Маршалси огорченно присвистнул. По правде я тоже рассчитывал восполнить потери в весе и жидкости снедью из их монастырских погребов.

— И давно? — спросил я безрадостно.

— Лет триста.

— Значит мы там не остановимся, ˗ поморщился капитан. ˗ А куда дальше? Дорогу у ворон спросим?

Видия красноречиво посмотрела в мою сторону. Нашли некроманта! Приказываю! Носферату! Принеси атлас дорог для пилигримов и компас! Так что ли?

— Пока в башне сидел… Нет, после. Когда с неё сиганул. Подумал. Указатель не может быть вещью, ˗ высказал я мысль не дававшую мне покоя с самого бегства из Акхарама. ˗ Мелкой вещью. Плащом, книгой или чем-то таким. Не может он быть и заключен в словесную форму. Это что то фундаментальное. Что не уберешь, не спрячешь и не перенесешь.

— Возможно ты прав, ˗ согласилась Рона, подумав над моими словами.

— Не зря в библиотеке Блаженную Сиси глушил, — похвалил меня Маршалси. — Хоть какой то прок от знаний.

Вернулась Эйжа. Спрыгнула с лошади. Благодарно хлопнула чалого по шее, прошла к костру. Прежде чем съесть оставленный для неё кусок ветчины, сделала глоточек из маленькой фляжки протянутой ей Роной. Ни кто не полез к жрице с расспросами. Нужно, скажет сама.

— Уходим, — объявила Эйжа, закончив скромную трапезу и безжалостно затоптала робкий костерок.

Отдых закончился и мы опять пустились в бега. Занятие не из приятных. Чувствуешь себя подвальной крысой которую припутали когда она вылезла из темноты на свет. Того гляди прищемят хвост и оттяпают голову.