Алексей Егоров - Вор Города. Невольник

Умывшись, вор нашел одежонку, что почище, одел ее и отправился в Город. Без лекарств он точно пропадет.

До болезни он двигался всяко проворнее, сейчас же приходилось тщательно выбирать дорогу. Ночью лютовал мороз, покрыв льдом железные прутья лестниц и каменные карнизы. Вор решил, что сегодня можно сделать себе послабление и воспользоваться не самым безопасным путем. Бегать от стражи проще, чем от смерти.

Через чердачное окно, Галент забрался в дом и, как простой жилец, по лестнице спустила на улицу. На счастье никто не попался по пути, в доме было тихо, как в могиле. Галент поежился, сравнение ему не очень понравилось, но в подъезде действительно было странно тихо. Так затихает море, прежде чем разразиться страшной бурей.

Вор хмыкнул и выругался.

Немного потоптавшись возле входа, Галент набрался духу и толкнул дверь. Она не открылась. Вор удивленно уставился на дверную ручку, но та не могла ответить на его немой вопрос. Ночью двери закрываются на засов, но ни замка, никакой иной механики не было и в помине. На засов дверь, естественно, закрывали изнутри, сейчас он был выдвинут.

Вор навалился плечом на дверь, понимая, что ей что-то мешает открыться снаружи. Дверь немного поддалась, какой-то куль валялся за нею. Галент сильнее надавил на створку, тяжело дыша — физическая нагрузка давалась ему еще тяжеловато.

Наконец, вор смог открыть дверь достаточно, чтобы выбраться на улицу. От створки в снегу остался глубокий след, с карниза упало несколько сосулек.

Снег никто не удосужился отбросать от подъезда.

— Дворник запил, — пробормотал вор задумчиво и протиснулся в щель.

Сначала он вытянул голову, затем пошли плечи, но на полпути вор замер, уставившись на то, что мешало ему открыть дверь. К створке был прибит человек, задушенный медной проволокой, он был давно мертв и окостенел на морозе. Галент не испугался, но весьма поразился этому зрелищу. Чтобы трупы оставляли на улицах, такого он еще не видел! Он жил, конечно, не на улице Цветов, но все равно, Поле не такая уж дыра, как Гончарня.

Бродячие псы уже успели обглодать лицо трупа, так что невозможно было разобраться кто это. Да Галент все равно бы его не узнал.

— Ладно, будем считать, что ты мой приятель Сайленс, — про себя сказал Галент, — а мне осмотрительней надо быть, только и всего.

Не зря его так напугала тишина в доме.

Вор выбрался из подъезда и прошел чуть вперед, ступив на заснеженную улицу. Кроме трупа он заметил и другие странности, нехарактерные для этого района. Во-первых, людей не видать, во-вторых, в снегу уйма следов, оставленных хаотичной массой людей. Все это напоминало о родной Гончарне.

— Небольшой бунт Городу не помешает, — усмехнулся Галент.

Его подобное только забавляло. Власти будут заняты усмирением населения, а не поисками какого-то церковного ренегата. Самим же церковникам наверняка тоже достанется во время беспорядков. Церкви плохо охраняются, зато золотой утвари там… м-м, Галент зажмурился от удовольствия.

Пока дураки дерутся, он — умный, конечно, — сможет неплохо поживиться. Быть может, ему повезет расквитаться со старыми друзьями.

Кое-где в снегу были видны следы крови, брошенные и растоптанные вещи, стекла первых этажей были разбиты и заколочены, другие окна закрыты ставнями. Галент припомнил, что в бреду слышал какие-то крики, призывы, но, очнувшись, счел это работой разгоряченного болезнью мозга.

На двери, прямо над трупом была приколочена потемневшая от влаги бумажка. Галент повернулся, подошел к двери и сорвал ее. Чернила смазались, невозможно было разобрать, что написано, но Галент разобрал последние слова: "К оружию! К оружию! К ОРУЖИЮ!"

— Во имя мира, конечно же.

Хмыкнув, вор скомкал лист и бросил его на дорогу.

— Кто это у нас такой кровожадный, интересно, — пробормотал он и ушел.

Вор направился к торговым рядам, которые располагались двумя кварталами севернее. Аптекари там жадюги те еще, но продают качественные снадобья, а не настойки на помете летучих мышей. Галент предпочитал качество, а чужие деньги он не жалел. Его профессия позволяла не думать о таком меркантильном занятии, как коллекционирование монет.

Пройдя чуть дальше, Галент встретился с троицей недобро настроенных людей, но они не стали нападать на него. Вор оделся неброско, по нему невозможно было сказать, что у него за пазухой кошель, набитый деньгами. Галент не вооружился, о чем теперь сожалел, так что свернул на соседнюю улицу, добежал да разоренного полицейского поста, взломал дверь и пробрался внутрь.

В помещении как ураган прошел: стекла выбиты, стеллажи с оружием перевернуты, вся мебель в щепы! Галент почесал в затылке, ногой отбросил деревянные обломки и приподнял стеллаж. Естественно, никакого оружия там уже не было. Толпа утащила все, что могла.

— И поживиться-то нечем, — сказал вор грустно.

Он нашел полицейский журнал, пролистал его и нашел несколько интересных записей. Двумя днями ранее патрули усилили, еще раньше служащие были предупреждены об опасности бунта. Так же полицию собирались обеспечить доспехами, но, видать, до этого у ратманов руки не дошли. Как всегда сэкономили денежки.

Значит, городские власти знали, что что-то намечается, а он — Галент, все проспал. Вор бросил в угол журнал и обругал себя:

— Пропустил все веселье!

Вздохнув, он пошел дальше. Задерживаться сверх меры в районе не следовало, наверняка полиция патрулирует улицы и докапывается до всякого, кто попадается им на глаза. Галент уже побегал разок на морозе и не горел желанием повторить то приключение.

Но горожанам, казалось, было все равно, сколько полицейских выделил на усмирение. Они продолжали заниматься мародерством и не обращали ни на кого внимания. Галент встретил три группы подобных "народных мстителей", которые больше походили на тощих псов с ближайшей помойки. Такие же оскаленные пасти, недоброе рычание и клочкастая грязная шерсть.

На одиночку никто не нападал, люди предпочитали то добро, которое у них уже было в руках. Никто так и не погнался за Галентом, опасаясь, как бы подельники в это время не нашли чего-нибудь блестящего во вскрытом магазине.

От греха Галент все же стал держаться излюбленных темных переулков и стал красться, как раньше. Игра в честного горожанина была сейчас неуместной. Он держался в тени, прятался в нишах, пережидая, когда пройдут мимо очередные недобрые люди. Полицейские так и не попадались ему на пути.

— Аптекари поди тоже не работают, — неуверенно подумал Галент.

С этим он ничего не мог поделать, но лекарей обычно никто не трогает. Истинную цену лекарств мародеры все равно не знают, кому сбыть микстуры и "когти летучей мыши" — тоже. А вот обратиться за помощью к врачу они могут, так что лекарей никто не станет трогать сверх меры. Обворовывают только богатых горожан или лавочников.