Алексей Егоров - Вор Города. Невольник

— Одно из двух, — прошептал Галент и усмехнулся.

Дук теперь подходил под обе категории.

Коридор расширился, застигнутый врасплох вор испуганно прижал руку к груди. Ему показалось, что стена исчезла, а на ее месте появилась голодная тьма. Она чуть было не откусила Галенту пальцы.

Испуг был столь натуральным, что вор оцепенел. Только вечность спустя он понял, что испугался вполне обыденной вещи. Коридор расширился, перешел в залу, противоположная стена которой имела панорамное окно — вон, стекло блестит.

Галент истерично хохотнул и бросил фонарь вперед. Все это время идти ради какого-то паршивого окна? Вора душил безумный смех, Галенту хотелось рухнуть на пол и рассмеяться или заплакать. Все усилия ради этого паршивого окна?!

Светящийся столбик ударился о рабицу, защищающую стекло, и упал на наклонный подоконник. Скатившись фонарь остановился в середине зала, освещая чудную конструкцию, с помощью которой Дук отгородился от всего мира. Галент был столь поражен увиденным, что забыл о своем намерении сойти с ума.

Панорамное окно из двух толстых стекол, с обеих сторон усиленных металлической сеткой, отделяло зал от еще одной комнаты. Галент на ходу поднял фонарь и приблизился к окну. Прислонившись к сетке, вор попытался рассмотреть комнату, но увидел только очертания мебели да какие-то стойки с циферблатами.

Галент не успел даже помыслить о том, чтобы найти дверь, как в комнате зажегся ослепительный свет. Вор отшатнулся и закрыл глаза ладонями, уронив на пол фонарь. От него все равно уже не было только. Это могло быть ловушкой, это должна была быть ловушка! Галент упал на пол и перекатился налево к стене, но никто в него не стрелял.

Привыкнув к свету, Галент отнял от лица руки и, щурясь, заглянул в окно. Сайленса он узнал, хотя священник был одет в алую мантию, украшенную золотым орнаментом, и помолодел. От старого проповедника не осталось и следа, теперь Сайленс больше походил на торговца, собирающегося впихнуть свой без сомнения нужный товар глупому покупателю.

Галент резко поднялся, выхватил меч и ударил рукоятью по стеклу, отвернувшись, чтобы осколки не попали в лицо. Но стекло не разбилось, даже не потрескалось. Галента это не остановило, он принялся бить по стеклу снова и снова.

— Выходи! — прокричал он. — Трусливый ублюдок, я доберусь до тебя!

— Допустим, — спокойно, с ленцой отозвался Сайленс. — И что ты будешь делать, когда доберешься?

— Я вырежу твой лживый язык, я заставлю тебя…

— Ой, какой ты фантазер.

— … ты будешь молить меня о пощаде!

Сайленс молча наблюдал за попытками вора разбить бронированное стекло. Кое-чего Галент добился — разбил звенья сетки, но это нельзя было назвать успехом. Стекло в месте удара немного раскрошилось, но не поддалось. Дук использовал два толстых стекла, между которыми залил бесцветный упругий раствор.

— Выходи, трус, хватит прятаться! — тяжело дыша, повторил Галент.

— Да я и не прячусь, — Сайленс улыбнулся и указал на стекло, — это нужно, чтобы оградить тебя от необдуманных действий. Я забочусь о тебе, мой дружок.

— Я тоже могу о тебе позаботиться, — Галент провел пальцем по холодному клинку.

Прикосновение его немного успокоило и отрезвило. Он же сам недавно отказался от мести, так чего же полез на рожон? Колдун чего доброго мог превратить его в жабу, вот квакал бы тут Галент, пока не пришли бы инквизиторы.

— Что ты тут делаешь? — спросил вор.

— Так, пришел забраться кое-что свое. Не хочу, чтобы это попадало в чужие руки. А тут ты… принесла тебя нелегкая, я уж думал, что… ладно.

— Где Дук?!

— Задатки отца-дознователя у тебя есть, но вот с техникой надо поработать. Да и зачем тебе этот механист?

— Ты убил его?

— А ты, скажешь, расстроился? Нет, конечно, от этого действия мне не будет выгоды.

— Я не собираюсь соревноваться с тобой в остроумии. Ты оказался тут, буквально у трупа своего друга! Так или иначе, я вытрясу из тебя ответы!

— Ладно, не надо трясти, раз господин Галент не в духе… — священник пожал плечами. — Дука забрали инквизиторы, как ты заметил. Его тут нет.

— Это ты его сдал, ты виноват в его смерти!

— М-м, как бы тебе сказать… да и "сдал" термин не совсем корректный. Я помог ему обрести вечную жизнь. Ради этого можно помучиться несколько часов, думаю, ты бы выбрал тоже самое. А эта жизнь ему уже не нужна, и надоел он своими выдумками! Эх, связался с дурной компанией… Ну, ты знаешь, как это бывает. Его разум просто отравили А такой талант был…

— Погоди, если ты говоришь, что его забрали, то он еще жив?

— О, какой ты прозорливый. Но, вынужден тебя расстроить, раз механиста вытащили из его берлоги, то… хм, какую бы метафору придумать… А! Значит, зрители уже рукоплещут его пантомиме! — Сайленс захлопал в ладоши. — Поздно!

— Тебя, я вижу, это очень забавляет, — сквозь зубы прошипел вор. Ему почему-то стало жаль механиста. — Страдания других, да? А как бы тебя самого так, а? — Галент пытался разозлить священника, но ничего у него не получалось.

Разум не успевал найти нужные слова, чтобы вызвать у Сайленса гнев. Священник только улыбался, смотрел куда-то в сторону и прислушивался.

— Юношеский максимализм — вреден. Пора бы тебе повзрослеть.

— А тебе не пора ли на встречу с демонами? Они заждались, котел сготовили для тебя. А? Не опаздываешь?

— Подождут, с них не убудет. Да и что ты устроил мне тут? Тебе же все равно, что сталось с механистом! А твое оружие, — священник указал на сумку сбоку от себя, — вот оно. Ведь за этим ты сюда лез.

— Бобина, — холодно добавил Галент.

— Что еще за бобина? Я тебя порой не понимаю!

— Звукозапись, что я отдал Дуку. С завода Харана!

— А, это? — Сайленс вытащил из-за пазухи запись. — Это тебе не принадлежит, и слышать голос прошлого тебе нельзя. Извини.

Он только что язык не показал. Злить собеседников у священника получалось не в пример лучше. Галента затрясло от ярости, он понимал, что бессилен что-либо сделать, потому чувствовал себя значительно дерьмовей. Священник его унизил, раздавил и не в первый раз! Такого вор не терпел даже от братии, с которой исподтишка расправлялся за все свои обиды.

Галент, потрясая мечом, потребовал звукозапись. Ярости требовался выход, пусть так, пусть в крике — от этого чуть легче. Сайленс только расхохотался и на прощание сказал:

— Можешь преследовать меня, но помни истину — ищущий, не забывай о том, чем владеешь. Это я про твою удачу, хех, вор.

Священник развернулся и пошел к книжной полке, на которой не было книг, нажал неприметную пластину над полкой и был таков. Галент в бессильной злобе ударил кулаками о стекло, скрипел зубами и чуть ли не плакал от обиды. Сайленс поступил подло, словно вырвал у пса вкусную косточку и теперь машет прямо у него перед носом. И нет сил у пса, чтобы порвать цепь.