Алексей Егоров - Повелитель механизмов

— Привет, — не оборачиваясь, произнес я.

Женщина у меня за спиной остановилась, удивленная тем, что я сумел почувствовать, как она подкрадывается ко мне. Если бы она спросила, как я это сделал, я бы сказал, что увидел ее отражение в глазах… "Иеремия Аквилон Третий"… надпись под картиной такая неразборчивая, что я не рискну утверждать в правильности своего прочтения. Да и семейное имя у Асани не Аквилон, неужели некая прабабка этой веселой семейки порезвилась на шелковых кроватях с разорившимся аристократиком. Титул то всем хочется купить как можно дешевле.

— Привет, ты меня удивил.

Да, удивление Асани можно было потрогать руками, так явственно оно ощущалось, словно было соткано из лунных лучей.

— Чем же я могу удивить столь многоопытную особу?

— Прекрати!

— Что-то ты не в духе, я помешал?

— Нет, просто… я не в духе! Могу я быть не в духе?!

— Можешь, ты все можешь, только не забывай, что я могу и ответить.

Я игриво подмигнул, это возымело действие, она постаралась взять себя в руки. Впрочем, мне показалось или Асани не была разозлена, скорее она была… не в своей тарелке… словно ей выбили почву из-под ног. Даже могу сказать, кто виноват в этом ее состоянии, именно по этой причине я не смел злиться на соседку.

— Так что случилось? Расскажи доброму дяде, он все поймет и не будет смеяться!

— Очень надо! — она фыркнула и высокомерно вздернула свой нос. Потом сменила праведный гнев на милость: — Раз пришел, придется тебя кормить, ты в гости просто так не ходишь…

— По правде сказать, я просто так пришел, без особой на то причины.

Я пожал плечами и задумчиво поскреб между ушей. Прикосновения к гладкой коже черепа помогали сосредоточиться. Боюсь, я втайне страшился того, что мои неосторожные действия могли вызвать необратимые, даже фатальные перемены в душе Асани. И я маскировал свой страх даже от самого себя. К счастью, не смотря на легкую растерянность, Асани оставалась сама самой и не пыталась меня соблазнить или начать проповедовать.

Ее легкая растерянность скорее проистекала из иного русла, вот только интересно какого?

Меня накормили сытным завтраком и светской беседой, Асани оказалась удивительной мастерицей по части ведения застольных разговоров. За все то время пока я опускал ложку в тарелку с супом, она ни разу не заикалась о политике, экономике и других "особо приятных" тем, вызывающих стойкое желание опорожнить кишечник. Я был благодарен за это, мало приятного есть вкусную (на самом деле) еду и при этом слушать очередную особо пикантную сплетню про то, как некий судья поковырялся в зубах на званом обеде.

— Тебе с таким красноречием надо у трибуны речи вести, а не за столом сидеть, — погладив ощутимо округлившийся живот, заметил я.

— Я так понимаю, это завуалированное "спасибо", очень рада ты как всегда душка!

— Не стоит, достаточно только хорошо меня накормить и я буду лапочкой.

— А лапочка так и будет сидеть тут или изволит пошевелить ножками?

Сарказма в голосе Асани хватило бы на целый полк бравых мечников, да вот беда они все сплошь неприлично разговаривают.

— Изволит, изволит, а то твои слуги, уверен, надломились, пока этот гигантский стол тащили в гостиную.

— О моих слугах не волнуйся, я им для того спины и разминаю розгами, чтобы они тяжести, не надрываясь, таскали. Пошли! Мне не нравится этот зал, опротивело тут уже сидеть.

Асани устало потерла виски, на миг я ее пожалел, только на миг, я тоже бываю порядочной сволочью.

— Чем же тебя не устроили лики благородных предков? — спросил я, отрывая свой отяжелевший зад от мягкого кресла.

— Быть может тем, что они такие же, как я. А я терпеть не могу посягательств на свое превосходство, — пожав плечиками, ответила Асани и пошла к выходу из зала.

— Честный ответ…

— А какого ответа ты ожидал? — спросила она на ходу. — Я же торговка и знаю цену на любой товар и даже на дружбу.

Я задумчиво приподнял брови, она права, мы рабы своего устоявшегося мировоззрения и не в силах его изменить. По крайней мере, большинство из нас и еще меньше тех, кто могут перестать быть рабами и стать хозяевами своих привычек.

Может Асани иногда такую бурю размышлений породить одной своей случайно оброненной фразой! Можно даже обсудить с ней эти мысли, уверен, она найдет их очень забавными, она не осознает себя рабой судьбы. А жаль, такой талант, такая сила пропадает!

Надо будет с ней хорошенько поработать, чтобы она вырвалась из этого многовекового семейного болота. Ни много, ни мало. Умею я ставить себе умопомрачительные цели! А пока прогуляемся по этому особняку, ознакомимся с местными шедеврами, раз он мне напомнил музей, то пусть хозяйка преобразится в экскурсовода. Это у нее неплохо получится, она и так живет тут, как посетитель.

Мы прошли несколько ничем не примечательных комнат. Я даже в тайне разочаровался, кажется, Асани решила, что меня совершенно не интересует история жизни ее семьи, которая была щедро представлена в виде всевозможных предметов быта. Я только мельком замечал, например, вазы, созданные в те времена, когда об эльфах никто даже не слышал, или мебель, столь древнюю, что она уже превратилась в живые экспонаты. Использовать ее по назначению не рискнул бы ни один добропорядочный коллекционер древностей, а захоти я расположиться на одном из этих диванчиков, как тот жалобно заскулит, настоятельно рекомендуя найти иное место для лежки. Так что мне оставалось только поспешать за широким, совсем не женским шагом Асани и по пути оглядывать окрестности.

Вскоре я заскучал, Асани выбрала для нашего путешествия, казалось, самые невзрачные комнаты, и я направил свой взгляд между лопаток хозяйки особняка. Готов поклясться, что мышцы на ее спине напряглись, подсознательно ожидая удара в это место.

Такая уж она женщина, всегда ожидает неприятностей, даже от такого доброго и порядочного существа, как я. Вот почему Джеронимо — ее личный телохранитель, а по совместительству и убийца, беззвучно скользил у меня за спиной на расстоянии вытянутой руки. Приходилось мириться с таким положением вещей, да и привык я уже. Мне всегда казалось, что у этого темнокожего темноволосого типа не менее темное прошлое, густо приправленное красным соусом. Я замечал в его глазах какие-то странные искорки, когда он на меня смотрел. Боюсь, это чудище желало бы помериться со мной силой. Наивный мальчишка, я его мог только пожалеть.

Внезапно эта псевдоэкскурсия закончилась — Асани остановилась перед двумя широкими дверьми. Судя по звукам, спрятанным за этой преградой, там находился сад, и это был огромный сад! Просто гигантский!

Не важно, какой дом, не важно, какая в нем мебель, не важно, какие вы наряды надеваете перед завтраком и вечерней оргией, настоящим мерилом вашего богатства всегда будет сад и зелень, наполняющая его.