Алексей Егоров - Повелитель механизмов

Впрочем, какая мне с того разница, мне тоже в свое время пришлось пожрать дерьма в болотах леса. Однако же я не озлобился, по крайней мере, я не пытался напасть на каждого встречного, кто казался мне слабым.

Глупости это все. Просто тут такое место. Особое.

Море не смогло поглотить Гончарню лишь потому, что мелководье, окружающее район, не давало морским тварям подбираться близко к берегу. Течения, ядовитые родники, что-то еще, не помню — это все отпугивало морских гадов, которые отправлялись искать добычу в другое, более доступное место. Только поэтому Гончарня не была отделена от Города и считалась формально частью системы. Только формально.

Я слушал отдаленный шум драки, кто-то кого-то убивал или калечил. Гончарня встречала меня с распростертыми объятиями, сразу показывая свой нрав.

— И я тебя приветствую, — пробормотал я, взводя курок револьвера.

Звуки драки стихли. Конечно, скорее всего, драка просто прекратилась сама собой, но я тешил себя иллюзиями, что смог испугать мерзость, правящую этим дерьмовым местом. Я не чувствовал страха, лишь здоровая настороженность заставляла меня выбирать максимально безопасный путь, прятаться в тени и держать револьвер наготове.

К слову сказать, народу на улицах Гончарни было предостаточно. Я двигался от тени к тени, пережидая, когда посторонние не смогут меня засечь. У большинства обывателей было оружие с собой — простые дубинки, редко — ржавые мечи, лица их покрывали язвы и маска злости вперемешку со страхом. Такие люди могут проявить агрессию от любого действия, взгляда, поэтому я старался не попадаться на глаза. Стрелять в толпе людей — безрассудный поступок, конечно, я смогу скрыться, но провалю задачу.

Харан вполне мог вычислить меня, я вынужден был действовать тихо, хотя совершенно не привык к такому.

Серьезных противников на улице я не замечал, обывателям хватало друг друга, чтобы выпустить наружу яд своей злобы. Городовые тут не появлялись никогда, процветали различные теневые делишки, продажа запрещенных товаров, которые даже в Старом Поле никто не посмеет продавать. На подобный товар всегда находился покупатель, который тщательно следил за своей безопасностью и сохранением инкогнито. Но эта сторона жизни не касалась меня, я только припоминал все слухи и сказки, которые слышал об этом районе. На всякий случай, все возможно, что невероятно.

Ночь окончательно утвердилась в своих правах, но света удивительным образом было достаточно, чтобы не натыкаться в темноте на столбы. Плесень и грибы, которые обильно росли вокруг, освещали всю Гончарню. Это конечно не газовые фонари, но и местный люд не похож на богачей. Повышенная влажность отрицательно сказывалась на здоровье жителей и каменно-металлических структур, зато растительности жилось вполне привольно.

Я припомнил один неприятный слушок, дескать, в Гончарне распространены культы дикарей из леса, человеческие жертвоприношения и тому подобные ужасы. Вполне вероятно, глядя на лица жителей, поверить можно во все. Их умы повреждены ядом разложения, это прекрасная почва, на которой могут прорасти любые верования. Церковники отрицали, что в стенах Города распространены языческие культы, и напоминали, что за распространение таких слухов полагается страшная кара. Что ж, они даже не соврали — Гончарня не совсем Город.

Тут не было даже вездесущих труб, долгими зимами дома отапливались простым огнем. Из каждого домика торчала ржавая дымоходная труба, топливом был плавун да добываемые тут горючие минералы. О водопроводах в таких условиях можно было даже не мечтать. Это, конечно, нервировало меня, я привык к Городу и его механисткой сущности, частью которой был.

От наполняющих воздух плесневых спор и высокой влажности дышалось тяжело, но я старался держать темп и продвигаться вглубь района. Мой путь лежал мимо жилых домов в сторону карьеров. Даже в этом месте использовались механизмы, которые не могли остаться без обслуживания. И среди механистов были не только люди. Обитали в Гончарне и свои кузнецы, жители района вынуждены были содержать редких мастеров на свои средства, которых и так было недостаточно, обеспечивать им безопасность. Смерть любого ремесленника для Гончарни была страшным ударом, не могли же жители района каждый раз подниматься вверх в Город, чтобы втридорога купить кусок заточенной стали.

Мастера жили в достаточно терпимых условиях, достаточных для этого мерзкого места. Никого не удивляло, что они топили свои неудачи в дешевом алкоголе кабаков. Мне достаточно будет проверить несколько таких заведений, выявить своего клиента, напоить его и увести, чтобы хорошенько поговорить. По душам, я бы сказал. Естественно, мне нужен был эльф, вероятность того, что мастер-человек будет владеть информацией о Харане, ничтожно мала. Я сам не знал об этом странном эльфе, пока он не переступил порог моего дома, о, будь проклят тот день!

Женщин на улицах практически не было, что и неудивительно. Ни одна бы не рискнула выйти в такое время на улицу, тут и днем-то не безопасно. Даже у меня шерсть стояла дыбом на загривке, что уж говорить…

Проклятье, стоило оказаться в Гончарне, чтобы понять свою слабость. Если я рассчитываю справиться с Хараном, то должен быть уверен в своих силах. Почему-то я не сомневался, что Харан во много раз страшнее и Гончарни, и всего Города вместе взятых. Было в нем, что-то такое, что я смог разглядеть только со временем. Этот ублюдок сумел отвлечь мое внимание интересной работой, от которой я просто не мог отказаться. Он идеально выбрал свою жертву, вот только для чего? Сколько бы я не ломал голову над этим вопросом, я понять не мог.

Мотивы этого существа были столь же непонятны, как и мотивы создавшего наш мир бога. Единственное, что мне приходило на ум, так это то, что Харану потребовалась моя жизнь. Но, будь я проклят, мне никак не удавалось понять — зачем?! Что во мне такого, что могло заинтересовать эльфа? Только талант, но его-то как раз у меня невозможно было отнять. Жизни лишить просто, но душу забрать могло только высшее существо, в существование которого я просто не верил. Концепция существования бога не укладывалась в моем сознании. А если не было бога, то не было и других, подобных ему существ.

Да, Харан был невообразимо силен, не важно, откуда проистекала его сила, но это не наделяло его чертами Бога. Он был таким же смертным, как я. В его власти была только моя жизнь, которая в любом случае конечна. Но Асани не могла ошибаться, я доверял ее интуиции. Если она сказала, что у Харана имелись некие мотивы, то они были! Иначе никак.

Впервые за столь долгое время я почувствовал свою беззащитность.

Как и тогда в молодости я остался один на один с могучим врагом, без перспектив на победу. Осталось полагаться только на удачу, что я ненавидел. Лишь точный расчет мог удовлетворить меня, пусть обычно я действовал, руководствуясь интуицией, это не имело значения. Без плана было просто страшно жить.