Роберт Джордан - Путь кинжалов

Все выслушали свои имена с довольно кислым видом и ответили лишь еле заметными кивками. В особенности Пеливар – худощавый мужчина с редеющими темными волосами, пытавшийся взять слово первым.

Не помедлив и мгновения, Шириам продолжила:

– От Муранди присутствуют Донел до Морни а’Лордейне, Сиан до Мехон а’Маканса, Пайтр до Феарна а’Конн и Сеган до Аварин а’Росс.

Мурандийцы выглядели еще более недовольными, чем андорцы. Донел, носивший кружев побольше, чем любая женщина, яростно подкрутил усы, а глядя на Пайтра, можно было подумать, что он свои сейчас оторвет. Сеган поджала пухлые губы, ее глаза вспыхнули огнем, а Сиан, плотная, седеющая женщина, довольно громко фыркнула.

Шириам, не обратив на это ни малейшего внимания, торжественно возгласила:

– Лорды и леди Андора и Муранди! Вы пребываете пред очами Блюстительницы Печатей. На вас обращен взор Пламени Тар Валона. Вам дана возможность обратить свои просьбы к Престолу Амерлин.

Пока все шло хорошо. Благородным андорцам и мурандийцам происходящее нравилось меньше и меньше. Они и поначалу имели кислый вид, а теперь и вовсе выглядели так, будто их перекормили зеленой хурмой. Возможно, потому, что многие не считали Эгвейн настоящей Амерлин. Ну что ж, скоро они усвоят, кто она такая. Правда, прежде всего это должен усвоить Совет.

– Испокон веку между Андором и Белой Башней существовала тесная связь, – громко и твердо произнесла девушка. – Сестры всегда встречали радушный прием как в Андоре, так и в Муранди. Почему же вы собрали армию против Айз Седай? Народы и их правители не смеют встревать в дела Белой Башни. Попытки вмешаться в дела Айз Седай приводили к падению тронов.

Это прозвучало достаточно угрожающе, независимо от того, удалось ли Мирелле и прочим подготовить почву. К счастью, сейчас они находились на обратном пути к лагерю. Правда, кто-нибудь из знати мог ляпнуть имя одной из сестер-посланниц, что лишило бы Эгвейн преимущества перед Советом. Но по сравнению со всем остальным такая возможность поистине казалась былинкой рядом со стогом сена.

Пеливар переглянулся с сидевшей рядом женщиной, и та встала. Седина, тронувшая ее темные волосы, и испещрившие лицо морщины не скрывали следов былой красоты, а тяжелый взгляд этой особы мог поспорить и со взглядом Стража. Руки в красных перчатках вцепились в полы плаща, но явно не из-за неуверенности. Губы сжались в ниточку. Она пристально оглядела всех Восседающих и только потом заговорила, обращаясь к ним и словно не замечая Эгвейн. Девушка стиснула зубы и постаралась напустить на себя заинтересованный вид.

– Мы здесь именно потому, что не хотим оказаться втянутыми в дела Белой Башни, – произнесла Арателле с властным спокойствием, неудивительным для Верховной Опоры могущественного Дома. Впрочем, даже Верховная Опора могущественного Дома могла подрастерять хладнокровие перед лицом стольких сестер, не говоря уж о Престоле Амерлин, но женщина не обнаруживала даже намека на растерянность. – Если услышанное нами – правда, может случиться так, что нежелание помешать вам пройти через Андор будет воспринято в Тар Валоне как оказание помощи или даже союз. Отказавшись противодействовать вам, мы рискуем оказаться в положении виноградной лозы, попавшей под давильню.

Некоторые мурандийцы воззрились на Арателле с удивлением. Никто в Муранди не собирался препятствовать проходу армии Айз Седай. Вполне возможно, они думали лишь о том, чтобы эта армия поскорее удалилась в иные земли, не пытаясь заглянуть дальше и представить, что может случиться потом.

– И это в лучшем случае, – продолжила Арателле, будто и не заметив вызванного ее словами волнения, хотя в последнем Эгвейн сильно сомневалась. – Что же до худшего... Мы получали... хм... донесения... насчет Айз Седай и Гвардии Башни, тайно пробирающихся в Андор. Возможно, это всего лишь пустые слухи, но земля полнится ими и они доходят из разных источников. Мы не хотим, чтобы Андор стал полем битвы между Айз Седай.

– Свет спаси и помилуй нас! – воскликнул, покраснев от волнения, Донел, и Пайтр поддержал его энергичным кивком, а Сиан готова была вскочить со стула. – Только не битва между Айз Седай! Конечно, мы слышали, что случилось на востоке. И эти сестры...

Эгвейн затаила дыхание и испустила облегченный вздох, когда Арателле остановила мурандийца.

– Прошу вас, лорд Донел! – произнесла она. – Вы сможете высказаться в свою очередь. – И тут же снова повернулась к Эгвейн, точнее к Восседающим, не обращая больше внимания на Донела и возбужденных мурандийцев. Сама Арателле сохраняла полнейшее спокойствие, как будто просто излагала факты и предлагала взглянуть на них с ее точки зрения. – Итак, если рассказы о битве на востоке верны, нам есть чего опасаться. И если неверны – к сожалению, тоже. Айз Седай тайно проникают в Андор с гвардейцами Башни, Айз Седай открыто приближаются к Андору с целой армией. Опыт показывает, что люди слишком часто ошибались, полагая, будто знают намерения Белой Башни. Целит Башня вроде бы в одну мишень, а удар поражает совсем другую. Мне трудно представить, чтобы даже Белая Башня зашла так далеко, но если такое все же случилось, в Андоре есть лишь одна цель, способная подвигнуть вас на нечто подобное. Так называемая Черная Башня. – При этих словах Арателле поежилась, как показалось Эгвейн, вовсе не от холода. – Битва между Айз Седай опустошит земли на многие мили окрест. Но битва между двумя Башнями уничтожит половину Андора.

– Из чего следует, что вам надлежит избрать иной путь, – подхватил, вскочив на ноги, Пеливар. Голос его оказался на удивление высоким, но звучал с той же твердостью, что и голос Арателле. – Если мне суждено погибнуть, защищая свой народ и свою землю, так лучше здесь, чем там, где и земля, и люди погибнут вместе со мной.

Арателле прервала его успокаивающим жестом, и Пеливар сел на место, хотя успокоенным вовсе не казался. Аймлин, пухлая женщина, укутанная в темную шерсть, кивнула в знак согласия с ним, точно так же, как и ее муж.

Зато Донел переглядывался с Пайтром с таким видом, будто подобное никогда не приходило ему в голову. Среди стоявших позади мурандийцев поднялся ропот; некоторые спорили так громко, что их пришлось урезонивать, причем довольно грубо. Оставалось лишь удивляться – что вообще заставило этих людей объединиться с андорцами?

Эгвейн вздохнула и снова вообразила себя открывающимся солнцу бутоном. Они определенно не признавали ее Амерлин. Арателле совершенно не обращала на нее внимания, разве что в сторону не оттолкнула! Но в остальном все шло, как и задумано. Теперь она могла сохранять спокойствие. В отличие от Романды и Лилейн, которые, как хотелось ей верить, выходили из себя, пытаясь угадать, кто из них получит право вести переговоры. Не зная, что никаких переговоров не будет. Не может быть.