Юлия Фирсанова - Отдыхать, так по-божески!

Осмыслив сказанное, Нрэн очень-очень неохотно кивнул, признавая правоту кузины, и пробурчал:

— Ладно.

Но тут же спохватившись, перевел на Элию ужасно виноватый взгляд и снова повторил, раздумывая над тем, а не опуститься ли ему на колени:

— Я едва не убил тебя своими руками, прости! Прости, умоляю!

— Мне было очень больно и страшно, дорогой, но нельзя винить того, кто не мог контролировать свои поступки. Прощать не за что! Но все-таки будет лучше, если ты пожелаешь мне скорейшего выздоровления. Не хочу вводить новую моду и носить высокие воротники всю весну, а раны, нанесенные Богом Войны, вряд ли заживут раньше.

— Конечно, прости, прости, — смущенно, виновато, беспомощно пробормотал принц, несмело приложил руку к шее кузины и быстро прошептал молитву Творцу об исцелении им же нанесенных увечий.

Элия присоединила свой голос к голосу кузена, читая заклятие исцеления. Синяки начали стремительно желтеть, потом побледнели и, наконец, полностью исчезли с нежного шелка кожи. Нрэн облегченно вздохнул, чувствуя себя несколько менее виноватым от того, что следы его преступления ликвидированы. Настолько менее, что мысли об ужасных карах, которым он себя подвергнет, перешли из русла членовредительского в психологическое и стали более (напоминаем, все на свете относительно) разумными. Принц быстро решил, что отныне он должен будет как можно меньше видеться с кузиной, то есть встречаться только на официальных мероприятиях, где это неизбежно, кроме того, воин запретил себе входить в молельню и касаться вещей богини.

— И не вздумай сделать с собой каких-нибудь глупостей из-за того, что произошло, — словно читая его мысли, а на самом деле прекрасно зная характер родича, безапелляционно заявила принцесса. — Никаких епитимий, понял?

— Да, — кивнул Нрэн, соглашаясь подозрительно легко.

— Обещаешь? — настороженная так быстро данным согласием, уточнила богиня.

Нрэн сердито засопел и промолчал, уставившись на свои сцепленные в замок преступные руки.

— Кузен? — нахмурилась принцесса.

— Обещаю, — наконец кивнул воин и, видя, что Элия все еще недовольна, вынужден был дополнить, отрезая пути к отступлению: — Клянусь честью воина, душой и своим мечом.

Теперь богиня улыбнулась и, ласково чмокнув принца в щеку, бросила:

— Молодец!

"Неужели она так легко простила меня за то, что я совершил? Но почему? Что я для нее? — изумленно подумал принц и, тут же оборвав себя, решил. — Идиот, она понимает, что я значу для Лоуленда и ценит ту пользу, которую я приношу нашему миру. Кроме того, я ее кузен, но ничего больше! Безумный глупец, мне нужно держаться как можно дальше от нее. Пусть наказать себя я не могу, раз дал слово, но все равно отныне я буду находиться в ее обществе только тогда, когда этого действительно нельзя избежать. Так будет безопасней".

— Я пойду, Элия, — вздохнул воитель, приняв это судьбоносное решение и, терпеливо дождавшись разрешающего кивка, вышел из комнаты, подумав, что ему еще придется при встрече извиниться перед Повелителем Межровнья за свое неподобающее поведение. Унизиться перед тем, кого ненавидишь, ревнуешь, пытался убить, и кто был способен убить тебя так же легко, как прихлопнуть муху. Тоже ничего себе наказание.

Нрэн, не оглядываясь, вышел из гостиной. Принцесса пошарила в вазочке на столе и по примеру Рэта рефлекторно сунула в рот конфету со сливочной начинкой — для успокоения нервов. Пожевала и запоздало восстановила заклинанием целостность ваз с цветами, безжалостно снесенных Богом Войны в состоянии аффекта. Женщина помедлила несколько секунд, собираясь с мыслями, потом нарочито тихо позвала:

— Злат.

Повелитель Межуровнья тут же, безо всяких зеркальных спецэффектов, материализовался в апартаментах богини. Великолепный, опасный красавец-брюнет, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло.

— Как твой любимый, но не в меру буйный кузен? Уже пришел в себя? — из вежливости спросил мужчина, заломив соболиную бровь. Кажется, в малахитовых глазах гостя мерцал насмешливый огонек.

— Да, — проронила принцесса, откидываясь на спинку дивана и внимательно глядя на Злата. — Потерзает себя, отомстит Джею за тиоль и успокоится. Но оставим частности. Я хотела поговорить с тобой о том, что творится.

— Что именно тебя интересует? — собеседник изобразил на лице выражение столь же вежливой, сколь и недоуменной заинтересованности, ноздри хищного носа едва заметно раздулись, напряглись желваки. Дракон Туманов, Повелитель Обмана превосходно умел скрывать свои чувства и мысли, обыкновенно умел. Но сейчас он несколько дней кряду провел в одной телесной оболочки, к тому же никогда прежде Злат не коротал это время в обществе существа, чьи мысли и чувства были для него чем-то большим, чем секундной забавой. Повелитель в некотором замешательстве отметил, что тело ведет себя слишком своевольно и ему следует контролировать то, что раньше никакого контроля не требовало. Это было забавно!

— О, самая малость, — процедила Элия, пока сохраняя на лице маску спокойствия, мало вяжущуюся со звучащим в голосе бешенством. — Всего лишь череда покушений на мою жизнь. Почему-то я подозреваю, что именно ты способен прояснить сложившуюся ситуацию. Магия Межуровнья сильна, и его Повелитель видит многое из того, что скрыто от простой богини с Уровня, видит, но делиться информацией не расположен!

Поняв, что принцесса забеспокоилась всерьез и собирается докопаться до сути во что бы то ни стало, мало того, она уже вычислила и его осведомленность о происходящем, Злат решил, что придется кое-что рассказать, самую малость, чтобы только Элия перестала волноваться и злиться.

— Не тревожься, дорогая, — дипломатично начал мужчина, на глазах перевоплотившись в само олицетворение участливой любезности. — В данный момент нет ничего, что по-настоящему угрожало бы твоей бесценной жизни или здоровью. А все эти досадные недоразумения — всего лишь маленькие последствия встречи с Серым Посланником. Своего рода остаточные явления, совсем скоро исчезнут и они, все успокоится. Осталось немного потерпеть. День-другой, и неприятности перестанут тебе докучать. А пока, если хочешь, я буду рядом, чтобы защитить тебя от любой мелочи.

Исполненная тайного очарования, улыбка на властном луке губ довершила успокоительную речь Повелителя, и он выжидательно посмотрел на принцессу, пытаясь определить ее реакцию. Но для этого не понадобилось никакой магии. Элия нахмурилась и открытым текстом, кажется, злясь еще больше, заявила: