Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне

Илкер ужасно устала притворяться, поэтому в карете безучастно сидела, собираясь с силами. Ободряло одно: может быть, сегодня притворство не будет напрасным и она прочтет что-то важное. Айна и Раддай не мешали ей: они всегда чутко относились к ее состоянию и помогали, как могли.

Карета замедлила бег, и Заза нашел нужным еще раз объяснить.

— Когда войдем в библиотеку, Айна попросит у дорогого Пилхи исповедовать ее. Насколько я изучил нашего друга, он ей не откажет. Пока они уединятся в уголке библиотеки, ты возьмешь нужные свитки и почитаешь, а я покараулю. Если что-то будет не так — предупрежу.

Карета остановилась, после небольшой паузы дверь открылась. Девушка нацепила беззаботную улыбку и выскользнула наружу, даже не взглянув на Улма. У двери их уже ожидал Пилха, он хмурил лохматые брови — сегодня они намеренно задержались на полчаса.

Девушка бросилась к нему, протягивая руки.

— Мой дорогой брат Пилха, — она невольно назвала монаха так же, как Раддай, — вы ведь простите, что я заставила вас ждать? Простите? Дурацкая булавка! — она легко прикоснулась к изумруду на шее. — К этому платью не идут рубины, а изумруд где-то затерялся. Мы искали его почти час! А потом гнали лошадей, спросите у папаши Улма.

— Добрый день, леди Люп, — недружелюбно буркнул Пилха и шагнул внутрь.

Илкер давно заметила, что когда он на нее дулся, — называл "леди Люп", а когда она, по его мнению, заслуживала одобрения, то превращалась в "ваше высочество".

— Сегодня такой чудесный день, брат Пилха, — щебетала она, следуя за священником. — Вы не находите?

Монах ее проигнорировал, девушка тревожно оглянулась на Улма "Опять переигрываю?" Тот успокаивающе подмигнул. На выручку пришла Айна.

— Да уж, госпожа, день сегодня если и хороший, да не для меня. Когда сердце ноет, так и ничего не замечаешь. Это и брат Пилха подтвердит.

Серые стены, сложенные из тонких камней, стремительно проносились мимо. Видимо, наказывая Илкер, Пилха чуть ли не бежал.

— С чего это у тебя болит сердце? — высокомерно осведомился Раддай, вступая в игру. — Опять до утра плясала с садовником?

— И! Скажете! Плясала… — обиделась Айна. — Да это разве грех — плясать? С чего бы у меня сердце болело?

— От переутомления!

— От пе-ре-му-то… — по слогам попыталась повторить Айна. Заза хихикнул, и она обиделась еще сильнее. — Вы грубый и злой! У меня сердце болит от этой… от скорби! Вот! Вам не понять.

— Да уж куда мне, — с сарказмом заметил Раддай.

— Госпожа, скажите этому… Чего он меня обижает?

— Правильно говорить "Зачем обижает".

— Госпожа, ну чего он? — захныкала горничная.

— Он прав, — отрезала Илкер. — Правильно говорить "зачем".

— Опять он! Всегда он прав!

— И ты права, — тут же поддержала ее Илкер. — Он грубый и злой. Все мужчины такие, — и, будто спохватившись, добавила. — Кроме моего мужа, конечно, и наших смиренных братьев.

Они добрались до библиотеки. Улм встал у двери, остальные вошли внутрь.

Было так же темно, но чуть теплее, чем в прошлый раз, — камин по настоянию Илкер зажигали заранее.

— Какие книги вас интересуют сегодня, леди Люп? — поджав губы, поинтересовался Пилха.

Илкер отбарабанила, заученные заранее названия богословских трактатов и вскоре на столе рядом с подсвечником выросла целая стопка. Девушка тут же села и с умным видом открыла верхний томик. Другие расположились вокруг. На короткое время воцарилась тишина. Монах тоже взял какую-то книгу и углубился в чтение. Айна неловко ерзала на стуле и умоляюще на него смотрела. Но поскольку цели не достигла, заскулила:

— Брат Пилха, а вы не посоветуете мне? Я даже не знаю к кому обратиться… Может быть, вы знаете… — произнесла она почти беззвучно, — хорошего монаха, чтобы он мог что-то посоветовать или исповедать. Если честно, я так давно не была на исповеди. И некогда было, — она покосилась на госпожу, — и, если честно…

— Айна, — одернула ее Илкер. — Не мешай брату Пилхе читать. Еще не хватало, чтобы он с тобой возился.

Она рассчитала верно. Желая ей насолить, монах поспешно повернулся к горничной:

— Я с удовольствием вас выслушаю, сестра. Что вы хотели?

— Дело в том, что… — Айна чуть придвинулась к Пилхе и горячо зашептала. — У меня такая беда случилась, такая беда.

— Айна, ты мне мешаешь! — возмутилась Илкер.

Девушка горестно вздохнула и умолкла. Снова поерзала на стуле. Но монах не выдержал первым.

— Мы могли бы отойти к двери. Там мы не будем мешать леди Люп, и ты расскажешь, что тебя беспокоит, а может, и исповедуешься.

— Спасибо, брат Пилха! — радостно подскочила Айна, а затем испуганно взглянула на госпожу. — Вы разрешите мне пойти, ваше высочество?

— Айна! — строго начала Илкер, но монах снова ее опередил.

— Леди Люп никогда не будет препятствовать душе, желающей очищения! — высокопарно произнес он.

Илкер сердито выдохнула. Айна и Пилха ушли за книжные полками. Илкер откинулась на спинку стула, расслабляясь и сбрасывая маску. Раддай показал скрещенные пальцы: она все сделала отлично, и переместился так, чтобы видеть парочку у входа.

Девушка бесшумно поднялась, нашла нужную полку и со второй попытки вытянула необходимый свиток. Так же бесшумно опустилась обратно на стул. Они много раз репетировали это сегодня утром: как надо поставить стул, как надо встать, чтобы не зашуршало платье. Много нарядов пришлось сменить, чтобы найти самый подходящий. Раддай сидел к ней спиной. Значит, ее перемещения никто не заметил, и она может читать.

Илкер осторожно развернула список. Раддай утверждал, что это копия одного из "проклятых" свитков. К сожалению, Илкер ни разу не читала оригинал и даже не держала его в руках, поэтому не знала, насколько это точная копия.

Она быстро пробежала глазами древний текст. Поискала имя Эрвин и слова "храм Судьбы" — но не нашла. Хотела отложить свиток и взять другой, из тех, что записали в "проклятые", но одна история ее заинтересовала. Может быть, потому, что это история рассказывала о любви, хотя и написана была высокопарным и цветистым языком, свойственным древним рукописям.

"Золотой Эрев вышел в сад, чтобы под звездным шатром, раскинутым Самим Верховным, среди древних деревьев, посаженых Эревом в начале времен, поразмыслить о том, как открыть людям дорогу во дворец Самого Верховного и как выгнать из своих владений врага его. Не знал он, что в этот же час королева Гилея молилась Самому Верховному о том, чтобы защитил Он ее народ. Посмотрел на королеву Гилею Золотой Эрев, и она нашла расположение в глазах его, ибо не было женщины красивей ее среди других королев и принцесс. И сказал Золотой Эрев:

— Взойди на ложе мое, о прекраснейшая из женщин.

Но Гилея лишь потупила взгляд, ибо была не только прекрасна, но и благочестива. И тогда по слову Золотого Эрева выросли перед нею розы, без шипов, и обвили ноги ее до колен, заклиная ее: