Александра Смирнова - Нареченная тьма

— Ты хватаешься за все и сразу, но бросаешь дело, как только понимаешь его суть и оно становиться тебе не интересным. Как мне это знакомо!

— Откуда? — выдохнул я.

— Это так похоже на моего господина! Можешь не верить, но склад мышления у вас очень похож. И юный господин тоже отличался такой же чертой характера, Матиас. Вы похожи.

— Это неправда, — я отмахнулся от этой мысли, как от наиглупейшей. — Айсер, ты позволишь нам войти в склеп?

— Можете войти, но это будет неприятно вам. Там-то вы точно почувствуете темную магию, а это примерно то же, что и те самые черные дыры. Для тех, кто взращен на светлой энергии, темная не очень приятна.

— Потерпим. Ради такого — потерпим! Ты не обидишься, если я пойду спать? Похоже, моя бессонница отступила…

— Иди. Живые имеют много бесполезных привычек, и потребность во сне — одна из них. Я буду ждать вас утром у прорытого вами хода. До завтра, юный эльф по имени Матиас.

Я скорчил духу жуткую рожу и нырнул в палатку.

Помещение было небольшим, с низким потолком. Встав на цыпочки, я мог достать его кончиками пальцев. Здесь не было пыли и паутины, кроме той, что мы принесли с собой. Естественно, в герметично запечатанном помещении нет никакой живности, и не проветривалось оно тысячу лет, не меньше. Сильвия предложила это сделать, но дух отказался. Пришлось ограничиться индивидуальными модулями, не дающими нам задохнуться и замерзнуть. В другие концы лабиринта отправили фантомы, не рассеивающиеся при соприкосновении с препятствие, а проходящими его насквозь. Они должны были собрать как можно больше информации, чтобы мы после смогли составить объемную карту помещений. Дух взял с нас слово, что она останется у нас, и мы никому её не покажем. И слово это нарушить я был не намерен.

— Почему ты нас сюда пустил? — спросила Сильвия. Она тоже понимала по-гномьи, не так хорошо, как я, но вполне могла задать пару вопросов. — Мы ведь вроде как светлые…

— Вы пришли сюда из интереса, без жажды наживы. Пришли, ведомые любопытством, а не как враги. Почему же я должен вас не пустить? Вы все равно не сможете здесь колдовать и долго не вытерпите.

Это правда. Я уже ощущал противную тошноту и сосущее чувство в животе. Это, значит, и есть темная магия? Но даже не смотря на то, что меня от нее чуть ли не выворачивало на изнанку, я испытывал нечто вроде болезненного удовольствия, соприкасаясь с такой древней стихией. В ней не было ничего страшного, просто она была непривычна для нас. Это почти так же, как мы испытываем недоумение, как люди могут есть некоторые продукты.

— Три саркофага, значит? — спокойно проговорил Рин, осматривая меньший со всех сторон. Света в гробнице хватало, мы принесли с собой чудесный огонь и расставили факелы с кольца на стенах. Вот загадка, создать хоть сколь устойчивую матрицу заклинания здесь мы не сможем, но пользоваться уже созданными — да запросто!

— Здесь покоиться юный господин, — ответил дух. Он все больше напоминал человека. Сейчас уже можно было различить лицо, самое обычное, самые главные черты — нос, рот, глазные впадины. Уши тоже нарисовались на его лысой призрачной голове.

— Зачем Князь Тьмы его убил? — угрюмо спросила принцесса. — Ведь это его собственный сын!

— Иначе он достался бы захватчикам.

— Я вполне понимаю, зачем, — откликнулся Рин. — Обвиняя в жестокости кобольдов и орков, мы порой забываем, насколько сами жестоки.

— Мой Повелитель умер не здесь, — грустно отозвался Айсер. — Ты прав, молодой воин, варварство войны нельзя передать словами. Князь Тьмы умер страшной смертью, в ужасных муках. Потому что вам, воинам света, хотелось показать свое превосходство, свою победу отметить болью врага.

— Я бы поступил так же, — буркнул Рин. — Убил бы свою жену, сына, дочь… от мой руки, легко и с улыбкой на устах, но не так, как я…

— Но можно было спрятать их! — упорствовала Сильвия. — Он же был великий маг, мог бы переместить их куда-нибудь в укромное место…

— Куда?! Против него весь мир, куда он может податься? Да и потом, ты бы оставила своего отца? Твоя мать бы бросила его?

Эльфийка заткнулась, но не надолго.

— Это руны? — спросила Сильвия, проводя ладонью по крышке саркофага, крайнего слева.

— Темный адар. Эпитафия на могиле госпожи.

— Матиас, ты можешь прочитать?

— Наверное…

— Может лучше попросить меня? — со смехом предложил дух. — Чтобы правильно прочитать, надо видеть все письмо сразу.

— Да! — я почесал в затылке под ехидное хихиканье Ринелина. — Это будет проще.

Я отвернулся от них и положил руку на выпуклые знаки темного наречия на крышке последнего саркофага. Если слева лежит жена, в центре — сын, то это, должно быть, место упокоения Князя Тьмы. Вернее, предназначенное для него. Вместо этого здесь лежат регалии, запечатанные демонической магией… по коже побежали мурашки, я невольно затрепетал от предвкушения, хотя понимал, что все я могу сделать — это потрогать черный гранит.

За спиной эхом звучал голос Айсера, когда он распевно и красиво прочитал прощание к темной госпоже, а теперь объяснял это Сильвии доступным языком. Моя дрожь не прекращалась, даже пальцы до боли зачесались, мелко вибрируя. Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Наверное, это из-за темной энергии, этот беспричинный страх. Я глубоко вдохнул, и рука заскользила по знакам. Почему-то, хотя я знал, что Айсер прав и читать лучше, находясь сверху, я прекрасно понимал каждый знак. Постепенно слова складывались в четкое понятие…

— Матиас? — спросила Сильвия. Она подошла ко мне, коснулась моего плеча. — Все нормально? У тебя такое лицо… наверное, надо уходить? Я тоже нехорошо себя чувствую…

Я её не слушал, меня захватило это странное чувство страха-восхищения. Голова была пустая, а в памяти всплывали какие-то непонятные образы, будто видения из прошлого. Я чувствовал странную, с горьковато-сладким привкусом магию, окутывающую этот саркофаг, каждое сплетение узора нитей энергии, и эти знаки были выгравированы не просто в камне, они повторяли энергетический рисунок. Это не эпитафия, это… заклинание!

Осознание этого пришло слишком поздно — слова темного наречия уже сорвались с моих губ.

Мой голос оборвали визг Сильвии, чудовищный скрежет камня о камень и меткое слово о ситуации, принадлежащие Ринелину. С меня словно слетела пелена, я опомнился, отскочил прямо в руки друга, не удержался на ногах и упал. Ощущение магии тут же исчезло, покинуло мое тело и неведомое чувство страха.

— Матиас, что ты сделал! — закричала бледная от страха, как призрак, Сильвия.

— Ну ты идиот, — пробормотал Рин, рывком ставя меня на ноги. Только призрак молчал, смотря на меня. Я мог четко ощущать его взгляд.