Джон Джу - Цена ошибки

— Это необходимые меры, на которые мы идём тщательно взвесив все варианты и учитывая те жертвы, которые возможно придётся принести. Угрозы такого размера должны быть устранены, даже если для этого придётся нарушить закон. — спокойно произнёс Штайнер.

Спартер поднял брови:

— Я и не сказал что осуждаю вас. Скорее наоборот — я с вами согласен. Побыв винтиком судебно-производственной машины и увидев как на самом деле выглядит наша законность, теперь я предпочитаю довериться оружию своих коллег, вместо мнимых правил конституции США.

— Конституция — не мнимое понятие, Спартер. Она всего-лишь нуждается в людях, готовых подкрепить её действием.

— Даже действием, нарушающим её саму? — печально покачал головой наёмник. — Ваш метод по сути аннулирует равноправие, стоящее в основе этой конституции, предполагая что на некоторых людей закон не распространяется. Как можно серьёзно относится к вещи, нуждающейся в нарушении самоё себя для самосуществования?

— Возможно это и не очень логично, признаю. Но это — единственная альтернатива хаосу. Что вы предлагаете в замен? — Штайнер обвёл рукой вокруг себя, презрительно скривившись, — Ваш Домарас? Закон выживания сильнейшего? Это нечеловечно.

— Это — естественное состояние природы, Штайнер, почему оно вызывает у вас такое презрение?

— Не занимайтесь схоластикой. Вы не можете на полном серьёзе заявлять что мерзости этого города сравнимы с жизнью в цивилизованном обществе.

— Не могу? Давайте возмём простой пример. Вы, как представитель общества, провозглашающего своими конституционными принципами свободу и равенство, похищаете гражданку собственного государства, грубо нарушая собственные законы. Подвергаете её опасности и в конце концов стали-бы причиной её гибели, не вмешайся мой коллега. Попутно вы игнорируете похищение ещё одной молодой женщины, причиной которого являетесь вы сами. Всё это — чтобы добиться собственных целей.

— Чепуха. Это не мои цели, это цели государственной безопасности.

— Нет, это имено ваши цели. Вы сами, в силу воспитания, убеждений или зарплаты, хотите добиться чего-то. Государство ничего и никогда не хочет. Оно безлико и бестелесно. Это всего-лишь слово, понятие, которым люди пользуются чтобы облагородить собственные цели.

Наёмник, анархист и доморощеный философ. Из всех вариантов, которыми операция могла закончится, беседа с этим типом была последним что можно было предположить…

— С другой стороны, — продолжал Спартер, довольный вниманием слушателей, но как опытный оратор не теряющий от этого хладнокровия, — Мы смотрим на бандитов, наёмников, верящих только в свою силу. Мы спасаем вас, ибо осмелюсь предположить что если-бы не Рики, встречу с Салливаном в отеле вы не пережили-бы. Также мы спасаем женщину, которую вы втянули в это. И попутно выполняем ту работу, ради которой вы оправдали нарушение собственных законов. И теперь я сижу здесь, движимый желанием отомстить вам за опасность, которой вы подвергли мою коллегу. Чьё поведение кажется вам более человечным?

— Вы ловко упустили пятьдесят тысяч долларов, полученых за работу. Без оплаты вы пальцем о палец не ударили-бы. Все ваши подвиги вызваны единственно преследованием собственной выгоды.

— О, а вы работаете за бесплатно? Вооружённый альтруизм на другом конце мира для защиты американской демократии? Перестаньте, прошу вас…

Штайнер небрежно отмахнулся:

— Мы давно вышли из первобытных времён. Человечество живёт сообществами, устанавливая приемлимые всеми правила. Государство — логическое развитие человека. Да, мы пока не построили совершенное общество, но мы движемся к этому. В отличие от вашего подхода, основывающегося на насилии и к нему-же приводящего, не оставляющего слабым шанса на выживание.

— Строители совершенного общества… что-то напонимает, не находите? — улыбнулся Спартер. — Разве немцы не пытались достичь этого? А потом русские? И чем они закончили? Именно тем, против чего ваше агентство борется. Любое государство, как красиво его не называй — суть большая банда, обладающая силой. Полиция для насильного внедрения законов. Армия для гарантии невмешательства других и собственной возможности вмешиваться куда нам захочется. Формирование общественного мнения, воспитывающее людей в выгодном направлении.

Наёмник наклонился вперёд.

— Между нами и вашим правительством разница только в том, что мы отдаём себе отчёт в собственных поступках, имея смелость называть вещи своими именами. Вам-же нужно прятаться за идеологией, от страха взглянуть правде в глаза. Ну и конечно — мы действуем с куда меньшим размахом.

— Знаете что, Спартер? Такие как вы противны мне. Двадцать лет назад…

— Пркратите!!

Сара Эвертон слабо хлопнула по столу ладонью, но в исполнении обычно сдержанной женщины это произвело сильный эффект.

— Прекратите ваши… студенческие споры! Мне наплевать кому вы, Штайнер, служите, или сколько вы, Спартер, берёте за убийство! И наплевать как оправдываете сами себя! Я сидела всё это время, в надежде что ваш идиотский спор приведёт к чему-то, но теперь мне надоело! Рассказывайте вашу историю, и увозите меня обратно домой, чёрт вас побери!

Штайнер смущённо замолчал, Спартер не выглядел смущённым, но тоже замолк и показательно склонил голову. Этот разговор был интересен, в определённой степени позволяя составить представление о собеседнике, и о том, что от него можно ожидать, но слишком увлекаться не стоило. Взгляд Штайнера упал на Сару. Серые глаза женщины смотерли сейчас со стальной твёрдостью, и он почувствовал непонятную грусть утраты.

Собравшись с мыслями и вспомнив где остановился, он продолжил:

— Салливан работал на эту преступную организацию. На его счету убийства, похищения, терроризм — по всему миру. Команда Салливана была одной их лучших, чтобы отследить их потребовалось два с половиной года. И даже когда мы вычислили их, действовать пришлось очень осторожно. Чтобы уничтожить эту группу, агентство создало в одной из засекреченных государственных лабораторий видимость работы над неким препаратом, возможно — потенциальным биологическим оружием.

Доктор Эвертон ахнула, и он кивнул:

— Да, Сара, всё что вы видели было качественной подделкой. Люди, с которыми вы работали, согласились сотрудничать с нами. Мы инсценировали их гибель, создавая видимость что вы — единственная член команды, способная воссоздать препарат. Через агентов влияния был возбуждён интерес у одной исламской организации, пожелавшей купить если не сам препарат, то учёную, которая сделает его для них. С другой стороны очень осторожно до противника была доведена идея похищения учёных, с последующей продажей их на восток. Инсценировка гибели почти всего коллектива во первых обеспечивала безопасность этих людей, во вторых — гарантировала что мы знаем каким будет следующий ход организации.