Лорел Гамильтон - Кровь нуар

— Сейчас не могу говорить, Ричард. Потом.

— Опять тайны, опять вранье!

И энергия Ричарда наполнила весь номер. Кожу обдало жаром, будто меня в горячую воду бросили. Это не было больно, но трудно стало вздохнуть полной грудью. Горячая, густая, мощная энергия Ричарда захлестывала помещение.

Она воззвала ко всем присутствующим волкам. И они не могли не ответить на энергию Ульфрика своей собственной. Джейсон был ближе всех ко мне, и его сила стала омывать меня первой. Как будто кто-то открыл второй кран с горячей водой, чтобы она стала еще горячее. А горячее не надо было, надо было бы охладить. Вопрос только, как это сделать.

Сила Шанг-Да и сила Джемиля достигли меня одновременно, и я вдруг утонула в запахе волка. Сладковатый мускус — и моя волчица напомнила о себе. Я не видела ее — ощущала прикосновение меха к тем частям, которых только бритва должна касаться.

И настолько неприятным было это чувство и жутковатым, что меня передернуло. Ричард, неправильно истолковав мое движение, сказал:

— Протестуй как хочешь, Анита, но сила эта тебе нравится. Есть вещи, которые волки могут тебе сделать, а вампиры не могут. Ты просто продолжаешь упираться.

Волчица ходила у меня в животе как рука, касаясь разных мест, где ей не полагалось бы быть. Накатывала тошнота, пришлось проглотить слюну.

— Она не от удовольствия ежится, Ричард, — сообщил Джейсон.

— Так ты теперь лучше меня знаешь, волчишка?

Сила Ричарда заполнила номер так, что не осталось воздуха для дыхания. Моя волчица не побежала по длинному туннелю внутри меня — слишком она была уже для этого близко. Я ощутила, как она во мне движется, как изнутри трогают меня мех и когти.

— Ричард, перестань. Что-то происходит неправильное, помоги мне!

А подошел ко мне Криспин, пробрался сквозь прибывающую энергию. Голый и чужой, но это он пришел мне на помощь.

— Не трогай ее! — прорычал Ричард.

Шанг-Да сказал, не вставая с колен:

— Ульфрик, прошу тебя! Ты сейчас вызовешь ее зверя, и у нас добавится еще одна проблема ко всем, что есть.

Я никогда не видела у Шанг-Да такого умоляющего взгляда.

Джемиль подошел к нему с другой стороны и тоже встал на колено:

— Ульфрик, твоя сила душит нас всех. Ты всех наших волков зовешь.

Криспин стоял теперь передо мной, едва не касаясь, но все же на расстоянии — как и просил Ричард. Я мысленно добавила очко в его пользу. Он ничего не ухудшал — на самом деле от взгляда в эти синие тигриные глаза волчица у меня внутри чуть успокоилась.

Джейсон стоял к нам ближе всех, но я думаю, он учуял эту волчицу, что готова была прорваться из меня наружу. И он знал, что не стоит добавлять к мощи Ричарда еще и свое прикосновение.

Он отошел к другим вервольфам, не слишком близко, но тоже опустился даже не на колено — на четвереньки. Склонил голову и пополз к вожаку.

Я видела этот жест — у Джейсона и других волков. Это была попытка извиниться перед Ричардом за любые возможные обиды. Джейсон тоже пытался улучшить ситуацию. И только Ричард стоял, заливая номер своей горячей силой, и ситуацию усугублял. И почему это всегда именно Ричард усугубляет любые трудности и неприятности? Или это я? Про меня-то не забудем. Я тоже умею все испортить, но почему-то не сегодня. Сегодня я слишком испугана, чтобы делать что-то такое намеренно.

— Ричард, — спросила я, — ты амулет нашел?

Он обернулся — и будто его сила оказалась каким-то огромным зверем, будто она повернулась вместе с ним и уставилась на меня его янтарными звериными глазами. Не знаю, дело было в энергии или в этом взгляде, но мех изнутри закружился вихрем. Я пошатнулась, и только Криспин не дал мне упасть.

Как только он меня коснулся, волк отступил. Можно стало дышать вопреки силе Ричарда. Я вцепилась в руку Криспина двумя руками, и мир будто стал устойчивее. Я ждала, что сейчас во мне пробудится тигр, но нет. Просто стало лучше.

Ричард хлестнул силой, будто что-то густое и ощутимое ударило в меня вместе с его голосом:

— Я сказал, не трогай ее!

Криспин покачнулся вместе со мной, как будто и на него подействовал удар Ричарда. Но тигр удержал себя и меня от падения, притянув к себе, закрыв от Ричарда. Это было очень галантно, но как ни думай, не придумаешь ничего, что взбесило бы Ричарда сильнее.

Он бросился к нам вихрем скорости, бешенства и силы, а я так и стояла в одном только полотенце и только с пистолетом в руке и с незнакомым тигром рядом. Если не стрелять в Ричарда, то никаких вариантов не оставалось.

Криспин толкнул меня себе за спину и сгруппировался перед столкновением. Вдруг рядом с ним оказался второй тигр, Алекс Пинн. У меня даже не было времени решить, хорошо это или плохо. Успела только решить, что стрелять не буду.

И тут размытая полоса несущегося Ричарда налетела на стену из Джемиля и Шанг-Да. Своей невероятной быстротой они опередили его, и от соударения их тел движение воздуха и физической энергии ударило в нас будто небольшой взрыв.

— Ульфрик, опомнись! — заорал Шанг-Да.

Джемиль просто пытался удержать Ричарда, нетравмируя его и сам не получая травмы. Ричард серьезно тренируется с железом и имеет черный пояс по карате, и держать его, стараясь не травмировать — это занятие очень ненадолго. Либо им придется травмировать его, либо он травмирует их. И мало не будет.

— Ульфрик, прошу тебя! — снова заорал Шанг-Да.

Гнев Ричарда усилил в нем зверя, добавил мощи.

Я не могла дышать, меня заживо сжигала его сила.

Его волк вливался в меня, сливался с моим зверем. Вкус этого гнева я знала. Знала, как знаешь хорошо разношенный ботинок или любимый свитер, уютный, надежный. Именно так много лет заставлял меня себя чувствовать мой собственный гнев. И это была единственная эмоция, которую я себе разрешала. Она занимала место скорби, радости и любви. Мой гнев когда-то был для меня почти всем. Я думала, что с этой бездонной яростью помогла мне как-то справиться психотерапия, но сейчас поняла, что это была не она, а вампирские метки. Просто я посредством вампирских меток Жан-Клода делила этот гнев с Ричардом, я ему его и передала. И огромная порция этого бешенства просто передалась разумному и спокойному Ричарду.

Я в упор глядела на идущую на полу драку. Три здоровенных вервольфа едва удерживали рвущегося, рычащего желтоглазого мужика, и мне подумалось: моя вина. Я знала, что от меня достался этот гнев, но только сейчас я поняла, что это значит. У меня были годы практики обращения с этим свойством, а на Ричарда оно вывалилось как снег на голову. Я знала это бремя, я знала, каково ему сейчас. Вот блин!

Я хотела ему помочь, хотела закончить это без кровопролития. Много чего я хотела. Но тут все стало куда хуже, потому что во мне взвихрился ardeur. Блин и еще раз блин!