Юрий Ижевчанин - Первая колония

Высказав массу подобных замечаний, он начинал споро сбивать цену на дом и участок. Надо отдать ему должное, как исходную он всегда называл настоящую рыночную цену, правда, наинизшую, но затем после всех сбавок цена падала в полтора-два раза. Естественно, представитель принца тоже бешено торговался, а нейтральному купцу, командированному в эту комиссию Советом Королевства, все это сначала нравилось и он бросал свой голос то на одну, то на другую чашу весов, явно забавляясь ситуацией. Но скоро ему осточертело, он начал выпивать и гулять, голосовал лишь бы побыстрее закончить торг и поэтому обычно поддерживал более упрямого Тритуна, изредка меняя сторону ради того, чтобы сохранять "объективность". Так что постепенно оценки все снижались и снижались.

Принц Атар, не желая видеть такую комедию на справедливую оценку, отправился в Хирру, набрал там еще тысячу колонистов и отправил их сразу в Карлинор, купив для этой цели два старых корабля. После того, как к Атару присоединились Каменщики из Зоора, набор пошел бойко. Видно, Тайное общество имело очень много тайных рычагов воздействия повсюду, а в Хирре принц убедился, что это, наряду с Карлинором, один из центров Тайного общества каменщиков. В Хирре его сразу пригласили в местный схрон и там за две недели пребывания подняли еще на две степени.

Единственным светлым пятном во всей этой дурной комедии было то, что представитель Атара в комиссии управляющий его главным имением Чир Стригонсор, ни в коем случае не собиравшийся в колонию, так наелся обществом королевского слуги, что записался со всей семьей в число колонистов, лишь бы не оставаться с такими вот цепкими клещами.

Почти три месяца ушло на оценку и споры при подписании окончательного протокола, который выглядел просто грабительским. За это время жена успела родить принцу еще одного сына. Чтобы чуть-чуть оттянуть момент окончательного и явно несправедливого расчета, а заодно заказать необходимое оружие для себя, своих двух старших сыновей, которым уже было восемнадцать и шестнадцать лет, и своих ближайших приближенных, Атар решил сначала заехать в Колинстринну. Там же он надеялся соблазнить несколько хороших оружейников и рудознатцев из числа выходящих в мастера подмастерьев Великих Мастеров из Колинстринны.

Вернемся теперь на некоторое время назад в Колинстринну, владение Великого Мастера и Имперского Рыцаря оружейника Тора Кристрорса, по упорным слухам, отца по крови наследника престола принца Картора. Примерно в то время, когда Атара принял решение уехать в колонию, в Колинстринне состоялись торжества по случаю возвращения Хоя Аюлонга уже в ранге Великого Мастера-рудознатца. Аюлонг мог бы уехать куда угодно, но он предпочел вернуться к Тору, с которым уже сработался, и вместе с которым надеялся открыть еще что-нибудь интересное. Конечно же, Великому Мастеру-рудознатцу не предстояло все время сидеть на одном месте. Если к оружейнику приезжали, чтобы он сделал оружие в своей мастерской, к рудознатцу приезжали, чтобы пригласить его разведать подозрительные на минеральные богатства места либо дать советы по улучшению добычи минералов или производства металлов. Аюлонг привез с собой жену.

Эсса встретила Ингриссу Хитонар из Зоора очень настороженно. Во-первых, она росла в развратной и порочной столице. Во-вторых, она (вот скандал!) была разведенной. Да и красотой особенной не блистала. Не мог, что ли, Великий Мастер найти себе честную девушку! Их все-таки немного побольше, чем Великих Мастеров. А эта явно соблазнила и приворожила его к себе.

Яра, дочь Тора от рабыни потихоньку подрастала. Уже было видно, что из девочки может вырасти редкая красавица, и что умом она тоже отнюдь не обделена. Как и Лир, в четыре года она уже свободно говорила на трех языках и могла читать настоящие знаки. Она все время завидовала Лиру, что тот ходит на занятия, и радовалась, когда у Лира была свободная минутка, чтобы провести с ней. Но Яре все говорили, что до пяти лет на занятия не берут. И Яра с нетерпением ждала момента, когда она будет учиться вместе с любимым братцем.

Ангтун, мать Яры, видела, что дочка ее пошла совершенно другим путем, но как раз тогда, когда Яру переселили к братцу, мать ее отвлекло рождение второй дочери, а затем ее болезнь и смерть. Доктор признал нецелесообразным лечить младенца, но эвтаназии тоже не потребовалось, поскольку болезнь не была эпидемической либо мучительной и калечащей. На самом деле это была коревая краснуха, которая у подавляющего большинства детей проходит бесследно, но некоторых калечит либо убивает.

Одним из любимых поместий Тора была Ломолинна, деревня на берегу горного кратерного озера Ломо. Он сумел проложить в нее практически прямую и удобную дорогу через горы, а теперь в деревне построили башню. В деревне уже был господский дом, появились также таверна и церковь. Теперь в деревне был свой постоянный священник. Из глухого рыбацкого хуторка деревня превратилась в процветающее поселение, куда приезжали заказчики из Колинстринны и гости Великого Мастера. Конечно же, такое процветание — палка о двух концах, многие рыбаки и старые рыбачки горевали о тех временах, когда девушки были скромными и в деревне было тихо. Но Тор до некоторой степени сглаживал отрицательные последствия, настаивая на том, чтобы слугами и служанками в таверне были приезжие, которых можно было выставить в три шеи, как только они начинали развращаться и наглеть. С крестьян деревни он снял практически все денежные поборы (денег сама Колинстринна давала вполне достаточно), но частично заменил их натуральными поставками и урочными работами, выполнения которых жестко требовал. Тем самым владетель не давал крестьянам отрываться от участков и сетей и переходить на более прибыльное в ближайшей перспективе, зато в конечном счете ведущее в тупик и к вырождению, "обслуживание туристов."

Башня в Ломолинне была любимым детищем Мастера и его архитектора Кунса Истристранга. В основном ее вырубали в отвесной скале, наверху которой была симпатичная лужайка с родничком. В одну сторону со скалы открывался прекрасный вид на озеро, острова и дальние горы, с другой виднелись еще более высокие скалы. Собственно башенка была небольшой. А в скале были вырублены просторные комнаты. Потом башня стала любимым местом отдыха семейства Тора: скальные помещения оказались сухими, теплыми в холод и прохладными в жару. В башенке наверху скалы помещались несколько луков и арбалетов, а заодно и часовенка. Туда соблазнили отправиться служить монаха, который раньше был охотником и воином. Для его арбалета специально были сделаны круглые тупые свинцовые шарики в качестве снарядов, чтобы он не использовал в случае чего острого оружия. Так что монах молился, заодно был дозорным, да еще вдобавок, как полагалось монаху, учил детей крестьян священным текстам и грамоте.