Юрий Ижевчанин - Первая колония

Так флот потерял день (на стычку и на приведение в некоторый порядок двух трофейных судов). Принц, воспользовавшись случаем, назначил на купеческие корабли своих капитанов, а купеческих капитанов поставил на вновь захваченные пиратские. Злосчастного купца разгрузили (да часть товаров он уже успел выбросить в море, спасаясь от погони). За перевозку товаров на пиратских кораблях теперь он должен был заплатить либо пожертвовать эти товары в пользу колонии. Купец уже забыл, что ему спасли как минимум свободу, и страшно ругался по поводу убытков. Но отбиваться от каравана он теперь не мог и не пытался.

На пятый день ветер сменился на западный, парусные корабли потеряли свое преимущество, на шестой день разразился первый шторм. Суда разметало ветром, но через день удалось собрать флот воедино и через три дня, преодолевая противный ветер, он добрался до острова Жиория.

— Наконец-то добрались до первого пункта назначения! И еще никого не потеряли. Доброе предзнаменование. — сказал принцу капитан его корабля Кор Ингъитангс.

— Зато некоторые пираты уже там, куда "сверху посылает зыбь морей", а два их корабля с нами, — довольным голосом добавил барон Таррисань, пришвартовавший свою яхту к борту судна принца. Он намекал на сонет:

На дне морском подводные растенья

Распространяют бледные листы,

И тянутся, растут как привиденья,

В безмолвии угрюмой темноты.

Их тяготит покой уединенья,

Их манит мир безвестной высоты,

Им хочется любви, лучей, волненья,

Им снятся ароматные цветы.

Но нет пути в страну борьбы и света,

Молчит кругом холодная вода.

Акулы проплывают иногда.

Ни проблеска, ни звука, ни привета,

И сверху посылает зыбь морей

Лишь трупы и обломки кораблей.

(К. Д. Бальмонт)

Принц, глядя на закат, на тихое море, на пальмы на берегах холмистого острова, решил ответить своим сонетом.

Над голубой бездонною пучиной,

Где скрыты клады, монстры, чудеса,

Неспешно режут воду исполины,

Как крылья белые, расправив паруса,

Что ныне нас несут всех на чужбину.

Нас манят неизвестная краса,

Развалин древних тихая кручина

И южных звезд чужие небеса.

Наш путь лежит в страну борьбы жестокой,

Стремим мы бег прекрасных кораблей

К полям надежд, за множество морей.

И лишь порою ночью одинокой

Поймем: для нас исчезли навсегда

Те, кто остались в сытых городах.

Поскольку был уже вечер, корабли бросили якорь, дожидаясь лоцманов. И к обеду следующего дня часть из них вошла в гавань Критора, а большинство остановились на якоре вблизи городских стен.

Из-за ремонта и переоборудования двух трофейных кораблей, в Криторе пришлось задержаться на неделю. Пара рабов сбежали, но зато присоединилось еще четыре свободных колониста с двумя своими рабами. Принц приказал, пользуясь передышкой, подсчитать количество колонистов. Этот любопытный документ сохранился в летописях.

"По повелению князя нашего Принца империи Атара Тронэу, мы провели перепись колонистов, отправляющихся на дальний Юг."

"На тридцати восьми кораблях и двух яхтах всего 12367 человек, не считая рабов из пиратов, сейчас отданных по распоряжению князя гетерам. Из них мужчин 8814, женщин 2805, детей 849; граждан 8096, свободных 2120, рабов и рабынь 2151. Из граждан 10 знатных персон, помимо князя, 1117 дворян, 2564 воинов, 2716 крестьян, один Великий Мастер, 92 гетер и художников, 97 мастеров, 403 подмастерий, 25 священников, 151 монах, 1064 прочих."

"Составлено и заверено в 15 день 1 месяца первого года правления Императора Линстора в городе Криторе."

В первый же день к принцу подошла старейшая из гетер Иолисса с плотно сжатыми губами, как будто желая сказать что-то крайне неприятное либо принцу, либо ей.

— Князь, скажи, ты дорожишь жизнью пиратов?

— До некоторой степени да. Они наши первые рабы, которых мы взяли не в Империи.

— Можешь ты нам отдать их во время стоянки для опасного дела?

— Насколько опасного?

— Пара из них может погибнуть, несколько — сойти с ума.

— Пара не страшно. Но не губите рабов зря.

— Зря не будем, твое высочество.

Гетеры сняли несколько домиков и казарму для рабов рядом. По очереди рабов вводили в эти домики, и пираты возвращались счастливыми. Правда, пара из них вернулась прямо в землю. Как и полагается с позорными рабами, тела их хоронить не стали, а продали крестьянам на удобрение. Перед планируемым отъездом гетеры устроили неожиданность для всех. Они откупили на день публичный дом низшего пошиба и повели пиратов туда. Все смеялись над этим:

— Они отработали повинность, а теперь вы их в награду отправили получать удовольствие?

— Посмотрим, какое удовольствие они получат! — в ответ улыбались, скрывая волнение, гетеры. Через часик из публичного дома раздались возмущенные вопли и рабов начали одного за другим выбрасывать оттуда. Иолисса подошла к его хозяину и спросила:

— Хоть один смог?

— Ни один.

— Великолепно! — расцвела Иолисса.

Первоначально никто ничего не понял. Пятеро рабов сошли с ума. Двум пришлось сделать эвтаназию, а троих отвели на корабли и приковали цепью к веслу, признав их годными к работе. И вдруг по толпе разошлось: "Проклятие гетер!"

Это было уже почти легендой. Первоначально, пока привычка почитать статус полноправных гетер еще не вошел в инстинкты людей, бывали случаи насилия над гетерами. Но после этого насильник уже никогда не мог овладеть ни одной женщиной, а при попытке самому удовлетворить себя испытывал страшную боль. При этом желание сохранялось, и многие сходили с ума, да и оставшиеся были посмешищем и живым примером, чего не надо делать. Последнее время проклятие гетер практически перестало встречаться. А сейчас, чувствуется, гетеры обновили одно из своих самых тайных и самых страшных умений.

Принц напрямую спросил Иолиссу:

— То самое проклятие гетер?

— Да, князь. В последнее время ему стали обучать очень плохо. Ведь на полноценное обучение требуется израсходовать не меньше двух рабов-мужчин, причем сильных физически. Вот и осталось оно лишь как испытание на Высокородных, которые за свой счет покупают для него рабов, а после проверки действия проклятия этих рабов убивают либо продают в Шжи как евнухов.

— Я понимаю. Юг, варвары, ваш статус для них пока что ничего не значит.

— Мы тоже все понимаем, князь.

В восемнадцатый день месяца флот собирался отплыть дальше, но из-за сильного противного ветра пришлось переждать еще три дня. И наконец-то в 22 день 1 месяца флот вышел из последнего на его пути имперского порта.

Пользуясь несильным ветром, принц решил объехать все корабли и объявить свободу всем рабам из Империи, которые попросят свободы по-старкски. Естественно, это не распространялось на захваченных в последней битве пиратов, да их, как испытавших проклятие гетер, никто никогда не признал бы настоящими людьми. Хозяева рабов были недовольны, но принц предложил им бросить жребий, и тем, на кого он выпал, в компенсацию подарил по одному пирату. Остальные должны были получить компенсацию из последующей военной добычи. Такое решение несколько утишило недовольство хозяев, а рабы были просто счастливы.