Юрий Ижевчанин - Первая колония

Кутрант, конечно же, не грабил дворец лично, а организовал грабеж. Ему оставалось сделать еще одно важное дело. Он с несколькими ближними воинами двинулся к храму Двенадцати Победителей, который стоял в городе с незапамятных времен. Подойдя к храму, он увидел, что его люди не осмеливаются войти в храм, а пьяные наемники уже собираются туда ворваться. Кутрант ударами оружия (порою плашмя, а порою и лезвием) утихомирил беспредельщиков, некоторых из них навсегда. Он громко объявил: "Храм неприкосновенен. Всем, кто в нем спасается, будет сохранена жизнь. Они могут выходить" Сам вождь отдал оружие своим джигитам и, почтительно склонив голову, вошел в храм. Навстречу ему вышел митрополит.

— Светлый владыко, я каюсь в тех жестокостях, что сотворили и творят мои люди. Но такова война.

— Ты — не более чем орудие Судьбы, сын мой. Прошу тебя утихомирить твоих людей и пощадить жизни.

— Я немедленно отдам приказ не убивать никого, кроме тех, кто сопротивляется. Я сообщаю, что мой царь назначил меня наместником острова. Благослови меня на правление, светлый отец. Я обещаю править по справедливости.

— Благословение на правление — светлый и торжественный обряд. Его нельзя совершать в городе, который грабят и жгут.

— Я понимаю, светлый владыко. Три дня по обычаям дается на разграбление. Три дня на наведение порядка. На седьмой день я вернусь к тебе.

Кутрант понял, что священники уже решили, что старый царь заслужил низложение, и готовы благословить передачу власти. Он немедленно отдал тайный приказ убить наследника и остальных сыновей царя. Сделать это нужно было как можно быстрее, чтобы потом сослаться на ужасы штурма и разграбления. Но наследник успел ускакать.

Принц получил известие о взятии города от стражников восточных ворот, которые со всех ног бросились бежать к старкам. Он обратился к своему войску:

"Воины! Граждане и те, кто после этой битвы ими станет! Вы видите, что эти милые и добрые люди оказались трусами и предателями. Что наемники при первой же возможности переменили сторону. Вы видите, как вы победили варваров в первой схватке. Но теперь нам предстоит либо разгромить их полностью, либо погибнуть. И мы их разгромим, потому что мы свободные люди, потому что мы — граждане, потому что мы дисциплинированнее их и на самом деле намного смелее."

"Эти варвары сильны лишь своим натиском. Они плохо держат строй, они побегут при первой неудаче. Они разбегутся, стоит нам убить или пленить их царя. Я объявляю, что тот, кто убьет или пленит царя, получит пятьдесят золотых и золотую пластину на панцирь. Кто убьет или пленит царского сына или одного из пяти вождей, тридцать золотых и серебряную пластину. Видите, вон украшенные шлемы вождей торчат в первых рядах строя? Убивайте всех и не отвлекайтесь на захват пленных, кроме вождей и членов царской семьи! Нам нужно победить. А если враги побегут, я дам сигнал, что можно начинать их хватать."

"Если меня убьют, командовать будет полковник Асретин. За ним барон Тарристань. За ним мой сын Кринсор. За ним тысячник Чусс Тронаран. За ним тысячник Лин Элитайя."

"Лагерь наш хорошо укреплен, и гарнизон там оставлен достаточный. Если из города попытаются на него напасть, они получат по зубам. Наши женщины, дети и рабы в безопасности. А нам остается только победить. С честью умереть сейчас глупо. И, более того, у нас пока всего один убитый, а у них уже сотни. Мы должны не просто победить, мы должны потерять как можно меньше людей и перебить как можно больше врагов. Мы должны показать этим варварам, что их коварство, наглость и натиск ничего не значат по сравнению с нашей культурой, стойкостью, выучкой и организованностью. Они храбры, но мы еще храбрее. Они глупы, а мы умны. И поэтому мы победим."

"Мы преодолели долгий путь. Мы побеждали по дороге. Мы с честью выдержали морской переход. А сейчас нам предстоит завершить дело. Предательство развязало нам руки. Весь остров теперь в нашем распоряжении. А когда мы победим этих ихлан, мы сможем и в гости к ним сходить, отдать им визит непрошеных гостей, и показать им на их собственной шкуре, каково, когда вас грабят и убивают, как они делали много лет с этими симпатичными трусами. Сейчас они сильно ошиблись. Они полагались на свою репутацию. Мы их не боимся. Они полагались на предательство. Мы увели всех своих из города, и нам оно не страшно. Они полагались на удачу. Они ее уже израсходовали. Они полагались на свое оружие. У нас оно лучше. Они полагались на свое боевое искусство. Оно ничто перед нашим. У них остается лишь свирепость и натиск. Свирепость легко переходит в панику, а натиск разобьется о наши железные ряды, как он уже разбился однажды."

"А сейчас они собираются напасть. Я приказываю разыграть защиту от варваров. Надеюсь, все этому хорошо обучились? Запоем гимн нашей колонии, а как только они приблизятся на сто шагов, бежим! И потом раздавим их между нашими ежами!"

Увидев, что строй старков побежал, те варвары, что были оставлены охранять лагерь, бросились в бой, чтобы не потерять свою долю добычи. Второй сын принца Лассор, оставленный командовать защитниками лагеря, послал младшего из братьев Тронаранов Сира захватить лагерь варваров. Сам он, оставив в лагере всего двести бывших рабов, кинулся к воротам города, поскольку стража ворот тоже отвлеклась на битву. Царь Чирчунт уже ничего не замечал, поскольку сам ринулся в битву, но он оставил небольшой резерв под командованием своего младшего брата Острикгонта. Острикгонт слишком поздно заметил атаку на свой беззащитный лагерь, но решил в отместку захватить лагерь старков, уверенный, что он легко падет, и зная, что в нем есть много чего пограбить и много кого изнасиловать. Но бывшим рабам было что терять. Тысяча Острикгонта застряла под стенами лагеря. Долго бы рабы не удержались, но со всех сторон разворачивались другие события.

Ихланам, хотя физически они были тренированы хуже старков, которых с детства учили бегать, уже казалось, что они вот-вот нагонят и начнут резать. Правда, небольшие группки якобы отставших сразу же становились в строй и ощетинивались копьями во все стороны, так что несколько десятков человек уже пали на иголках этих ежей, но на эти кучки и эти потери внимания в азарте битвы не обращали, преследуя основное войско. И вдруг раздался вой трубы, и неожиданно перед полностью потерявшими боевой порядок варварами вырос строй старков. Первый натиск завершился горой трупов почти без ущерба для защищавшихся. Но царь вместе со своей охранной уже вплотную приблизился к принцу и кричал на своем варварском наречии, явно вызывая того на поединок. И тут сбоку на шлем царя обрушилась палица старкского крестьянина. Принц глянул на него.