Юрий Ижевчанин - Прелюдия: Империя

Первый танец был для девушек из знатных семей. Ради этого танца одевались необычно для себя и крайне легкомысленно по обычным понятиям. Юбочка из отдельных полосок разноцветных тканей, широкий пояс, венок из цветов на груди, сандалии. Принц сразу заметил Ариньиссу, которая не сводила с него глаз. И вот наступил финал танца. Девушки шли танцевальным шагом мимо шеренги неженатых мужчин. Это был момент, когда жених мог выбрать невесту, а она согласиться на его предложение.

Было два способа выбора. Обычный, когда жених выводил невесту из шеренги, целовал ее, и если она отдавала ему поцелуй, то помолвка считалась совершенной. Если же она не отвечал ему поцелуем, а возвращалась в шеренгу, позора не было ни для одной стороны. Порою некоторые женихи на таком балу делали по три попытки привлечь невесту, а уж несколько попыток на одну девушку было обычным явлением. Торжественный и обязывающий, когда жених снимал с груди девушки венок из цветов и отдавал ей с поцелуем. Если она в ответ надевала его как венец ему на голову и целовала его, то обе стороны считались обязавшимися вступить не просто в брак, а в одну из высших форм брака. Но второй попытки здесь быть не могло. Отказ девушки позорил жениха, да и девушку до некоторой степени тоже.

Никто не удивился, когда принц выбрал Ариньиссу-Адель. Не были удивлены и тогда, когда он снял с нее венок. Но мать и отец девушки заволновались. В принципе этот механизм выбора был еще и механизмом легальной любовной связи. Обычная помолвка частенько и легко расторгалась. Девушка выходила замуж за того, кого указывала семья, побыв некоторое время возлюбленной своего жениха. А взявший венок произносил одну из двух фраз: "Я отдаю тебе свою любовь", приглашая девушку в возлюбленные и обещая ей безусловную верность на три года, либо "Я отдаю тебе свою жизнь", предлагая брак, причем весьма трудно расторжимый. Первая фраза часто бывала преддверием вступления в менее обязывающий брак, тем более что на три года семья теряла власть над девушкой и она немедленно переезжала в дом возлюбленного. Более того, если любовники продолжали связь еще хотя бы день после трех лет или же за это время у них рождался ребенок, то они автоматически считались законными мужем и женой (правда, по низшему из разрядов брака: брак-использование). Но тот, кто предлагал девушке стать возлюбленной, брал на себя весь позор возможного отказа. Даже первый вариант устроил бы сейчас семейство Иситовар (они были уверены, что принцу их дочь не откажет), но очень хотелось второго.

Принц, как и полагалось, взял венок в руки, поцеловал Ариньиссу, отметив про себя чистоту ее реакции, и торжественно произнес, протягивая ей венок:

— Я отдаю тебе, — последовала мучительная театральная пауза, и, глядя на ее смущающееся лицо, принц произнес не то, что хотел сначала. — Свою жизнь.

Ариньисса приняла венок, поцеловала принца и увенчала его цветами со словами:

— Я отдаю тебе свою жизнь. И свою любовь тоже.

Тем самым она выразила не только свое согласие, но и возможность немедленно, еще до свадьбы, стать возлюбленной своего избранника. Однако счастье этой пары было отсрочено. Отцы города в восторге от случившегося потребовали, чтобы пара венчалась государственным браком, которым в принципе венчались лишь венценосные особы, но здесь сенаторы аргументировали, что в лице принца вся Империя вступает в брак с Республикой Линья в лице Ариньиссы. Для такого брака требовалось объявление о помолвке более чем за два месяца и множество других обрядов.

У принца, конечно же, была законная наложница из рабынь, которую он немедленно освободил и выдал замуж. У него были ранее связи и с гетерами, и со светскими дамами. Но сейчас принц совершенно не жалел о своем решении. Эта девушка была чистой и любящей. Вседозволенностью и раскованностью в любовных связях принц уже пресытился по горло. Он был даже немного доволен тем, что придется пройти длительный период ухаживания. Хотелось очиститься и предстать перед своей любимой столь же чистым, как и она. А успех ухаживания был уже гарантирован.

Для Брунхильды началось счастливое, но весьма хлопотное время. Нужно было подготовить великолепное приданое дочери. Расходы по государственной свадьбе брал на себя город, но нужно же было все организовать. Принц теперь был постоянным гостем в доме Иситоваров. И здесь требовалась постоянная бдительность матери. Жениха и невесту надо было оставлять наедине и точно подбирать время, когда такое уединение нарушить, чтобы ничего нежелательного не успело произойти.

Тем временем Брунхильда наставляла свою дочь, как вести себя с женихом и мужем.

"Дочка, в тебе сейчас борются девичий стыд и жаркая любовь. И то, и другое тебе необходимо, чтобы на всю жизнь соединиться с твоим необыкновенным женихом и быть с ним столь же счастливой, как я счастлива с твоим отцом. Поэтому помни. Каждый день уступай ему чуть-чуть больше, чем в предыдущие дни, но лишь чуть-чуть. Здесь тебе опора — девичий стыд. В конце концов ты отдашься ему полностью и безусловно, к этому тебя ведет любовь, и важно, чтобы ты прошла этой дорогой с честью и красиво."

"Помни, что дело мужчины — принимать решения. Ты с годами станешь ему мудрой женой-советницей, но и сейчас ты — женщина. Ты наблюдательнее его, твои чувства тоньше. Есть одна страшная ошибка, которую делают умные женщины. Если ты подскажешь мужу правильное решение, он будет тебе благодарен, но никогда тебе этого не простит. Тем самым в некоторый момент ты натолкнешься на необъяснимую холодность либо даже ненависть."

"Но если ты покажешь мужу то, что он не увидел либо не почувствовал, и подтолкнешь его к правильному решению так, чтобы он сам по доброй воле его принял, точно так же, как принц сам, по доброй воле отдал свою жизнь тебе, то он будет тебе лишь благодарен. Хотя он может даже забыть поблагодарить, поскольку будет рад, что сам додумался до верного и избежал коварной ошибки. Не обижайся на это. Внутри него останется благодарность, которую он никогда не забудет, и доверие его к тебе еще усилится."

"Если ты так будешь поступать, применяя весь свой ум и всю свою интуицию, то ты поддержишь славу линьинских женщин, которые считаются лучшими женами выдающихся мужей."

Подобные наставления Брунхильда старалась давать в таких порциях, чтобы не пересолить. Она снабжала их примерами и из классической литературы, и из песен, и из собственной жизни.

В доме Иситоваров была одна необычная служанка. Это была Ирлин, вскользь упомянутая ранее. Она — линьинка, младшая дочь древнего рода, проходила обучение в школе гетер, но была продана в рабство как не выдержавшая обучения. Продажа ее вспоминалась до сих пор, хотя это было двадцать лет назад. Девушку вывели со словами: