Юрий Ижевчанин - Прелюдия: Империя

Жены из бывших высокородных гетер считались самыми верными, а уж очарование за ними оставалось. Решившись выйти замуж, они больше не флиртовали с мужчинами и строго пресекали ухаживания дураков, не помнивших, что гетера — вернейшая из жен в светском обществе. Но обычно это не утешало первых жен, тем более, что красивая, умная и верная вторая жена быстро оттесняла первую на второй план. А то, что после такого первая жена обычно бросалась в омут любовных приключений, еще больше отвращало от нее мужа. Но Эсса была уверена, что уж ее-то Кисса на второй план не оттеснит. Ведь ее принц хотел взять не как гетеру-драгоценность и оружие, а как гетеру-любовницу. А вместе с Киссой они будут блистать еще ярче. Впрочем, чего размечталась?

Эсса вдруг вспомнила, как они с мужем сидели прохладным вечером в Колинстринне, и вдруг Тор, улыбнувшись, произнес маленькое стихотворение, не совсем танку, но нечто похожее на нее и такое подходящее к обстановке.

— Послушай, Кисса, что однажды сложил мне муж:

Ветер тихонько качнул

Листьями дуба

Словно бы нежной рукой

Волосы женские гладя.

Новенький серпик луны

Облаком съеден

— А сейчас я вдруг нашла ответ:

Тоненький серпик луны

Сердце мне нежно режет

Ветер осушит слезы. Увы!

Чувства в разлуке все те же

(Несущая Мир)

— Молодец, подруга! Ты становишься настоящей светской дамой. Именно так нужно реагировать на испытания Судьбы, — похвалила Кисса.

Неожиданно Эссе стало очень страшно.

— А вдруг Тора казнят? Что тогда делать?

— Если так случится, то тебе делать уже будет нечего. Прибудут за тобой официалы и потащат на кол. — беспощадно, но точно ответила Кисса.

Эссу передернуло. А ведь это правда… Как страшно даже подумать об этом! Но тогда уж лучше об этом и не задумываться.

— Ну ладно, что мы о суде да о Торе? Давай лучше обсудим светские новости.

И Эсса попыталась забыться за обсуждением интриг при дворе Карлинора.

Принц Клингор сидел в своем шатре. Завтра армия снималась с лагеря вблизи поля битвы под Колинстринной и должна была двинуться на Линью. Против обыкновения, принц, который славился внезапностью и быстротой маневров, не делал сюрприза из того, куда он идет. Нужно было воздействовать на врага психологически, ведь оставшихся сил для штурма Линьи не хватит. Денег в казне уже мало, повышать налоги в принцевых провинциях — худшее из возможных решений сейчас. Надо искать выход. А решение Имперского Сейма и процесс над Тором все затягиваются… Да еще позади этот рой из восьми жужжащих и жалящих принцев… Хорошо, что удалось найти безопасные места для помещения армий Атара, Кусара и Крангора, самых способных военачальников среди этого роя.

Принц не помещал других принцев на границу с Линной, Тромой и княжеством Лиурия. Там должны были стоять его верные и надежные военачальники. Но теперь появилась линия контакта на севере, и там разместить войска под командованием других принцев было прекрасно.

Да, есть еще одно. Он, как вождь восстания, должен сохранять славу грозного и непобедимого полководца. А застрять в осаде под Линьей… "Ага, решение! Передать армию Крангора Тиргору, а Крангору дать почетнейшее поручение осаждать Линью! И главную армию временно ему передать. Она все равно на меня чуть не молится, и ее верность не поколеблешь. А Крангору какая честь!" — подумал принц. И он понял, что решение найдено, а себе он высвободит руки для административных и других дел. Собственноручно он написал краткие шифрованные послания Тиргору и Крангору, каждое в трех экземплярах, вызвал секретаря, написал им еще длинные послания о мелких делах, велел размножить каждое в трех экземплярах, и послал вестников с посланиями к принцам.

Принц вновь вернулся к дню битвы. Этот идиот Курс Линьсилиньс понадеялся на двукратное численное превосходство своей армии, и когда левый фланг принца начал притворное отступление, не замедлил, как и рассчитывал принц, сломать весь свой строй, бросившись преследовать "разбитую армию". Удар конницы в тыл, когда перед алчущими легкой победы и наживы воинами внезапно вновь появилась железная стена строя настоящих бойцов, решил исход битвы. Но и тогда этот дурак не отдал своевременно приказ об общем отступлении, и вместо потерь "всего" тысяч двадцати воинов потерял большую часть армии. Лишь один корпус королевских войск отступил в порядке, а как уж остальные разбегались во все стороны! Но принца тревожили два обстоятельства. Убив более тридцати тысяч врагов и еще неизвестно сколько разогнав, он потерял около десяти тысяч своих закаленных бойцов. А воинов такого уровня взять было неоткуда. Теперь в его основной армии было всего около двадцати тысяч воинов. И второе: слишком уж была мала добыча.

"Зря велел не преследовать отступающий корпус. Он, судя по всему, увез с собой войсковую казну", — подумал принц. И невольно стало ему вспоминаться древнее мудрое изречение:

"Кто одерживает пять побед, гибнет. Кто одерживает четыре победы, ослабевает. Кто одерживает три победы, достигает благополучия. Кто одерживает две победы, выигрывает войну. Кто одерживает одну победу, основывает империю."

Две победы теперь у него точно есть. А, может, уже и три, если считать головомойку, которую устроили под Карлинором королевскому десанту Тор и Крангор? Да, еще и эта головная боль — Тор! Вроде бы процесс он должен выиграть, а если нет, то будет очень плохо… "Вот бы этого Тора на три года каяться в монастырь послали, я весь уже извелся за него переживать! Да еще и лишнюю победу одержал" — полушутливо подумал принц. Но он понимал, что без первой победы под Карлинором дела пошли бы намного хуже, чем сейчас.

А это было дней на пять позже, в столице королевства Зооре. Канцлер Чунь Линьсилиньс получил известия о полном оправдании Тора, о его благословении Патриархом и о неудаче покушения. Это его расстроило больше, чем поражение под Колинстринной.

В казне было еще достаточно денег, не зря прижимистый канцлер многие годы их копил. Набрать войско можно было месяца за три, Линью и Зоор мятежники все равно не возьмут, а девять принцев долго не смогут быть заедино. Деньги у них кончаются, терпение тоже. Скоро у них начнутся раздоры. Да и сынок больше не будет лезть в великие полководцы, можно будет поставить во главе армии хорошего боевого генерала. Словом, военное положение было скверным, но вполне терпимым. Канцлер радовался, что по его тайному приказу принцев-бунтовщиков не убивали и не брали в плен, даже когда такая возможность была. Делалось это якобы для сохранения священной королевской крови, а на самом деле для того, чтобы вкатить в стан Клингора побольше троянских коней.

А с этим проклятым кузнецом надо будет разобраться. Дурак Крис Уларканг, думал угодить убийством! После таких событий кузнеца надо на свою сторону переманивать изо всех сил. А если уж не выйдет, тогда убивать, но так, чтобы все подозрения падали на других. Если что-то выйдет наружу, стоит ждать официалов Имперского Суда с требованием разъяснений. "Как хорошо, что я не подписывал отношение в Суд и никогда не поддерживал его явно." — подумал канцлер. — "Только жаль, что при этом дураке-короле я как-то сболтнул, что обвинения настолько зловещие, что правдой быть не могут. Он и ляпнул, когда приехал, что он им не верит! Ну дурак-дураком! И чем занялся, идиотик, на Сейме! Женщинами! Вырвался из-под присмотра канцлера, вот теперь гуляет вовсю и скандалит с женушками. Ну ладно, свое дело он уже сделал, наследников наплодил. Мелкие его грешки пускай внучек волнуют, они лишь лучше за ним следить будут. А устранять королишку сейчас — себе дороже будет. Ведь мятежники именно в таких намерениях меня обвиняют."