Илья Рошаль - Пожиратель огня

— Славлю твою предусмотрительность, мудрейший из мудрых! — развел руками Асаф. — Но кто же мог предположить,что будет вовсе не рядовая поездка?

— Запомни, юный хелиф, — покачал головой варвар. — Даже если ты перешагиваешь порог своей опочивальни, лишь небеса знают, где ты можешь очутиться в следующее мгновение. И в тот момент, когда ты осознаешь, что ты один на один с целым миром, Асаф, ты станешь истинным хозяином своей судьбы! Досужие разглагольствования о том, что, дескать, кто же знал, что выйдет так, а не иначе, — удел глупцов. Запомни, Асаф, — везет тому, кто готов ко всему!

— Запомню. — Асаф был совершенно серьезен. — Теперь запомню.

* * *

Солнце упрямо пересекало небосвод, безжалостно обрушивая яростные лучи на мертвую почву. Но двое путников упрямством ничуть не уступали дневному светилу.

Вот уже третьи сутки Кулл и Асаф двигались на юг. Именно это направление они выбрали после недолгих раздумий.

— Если мы и впрямь находимся на восточном берегу Стагуса, то горы Коф лежат точно на юге, — сказал Кулл. — А там уж рукой подать и до Муджарии!

— А если нет? — спокойно поинтересовался Асаф.

— Тогда нам совершенно все равно, в какую сторону идти, — равнодушно ответил Кулл. — В любом случае нужно искать человеческое жилье.

— Твоя правда, горец, — согласился с атлантом Асаф. — Юг так юг!

Днем они отсиживались в яме, укрытой шкурой песчаного кота (глупое животное ошиблось в выборе добычи!), а шли преимущественно ночью, ориентируясь по звездам. Кулл, еще в молодости, будучи капитаном пиратского корабля, в совершенстве освоил расположение небесных светил.

К исходу третьих суток у них закончилась вода, но они размеренным шагом бывалых путешественников продолжали двигаться вперед.

— Кулл, мы погибнем? — Сиплый голос Асафа напоминал воронье карканье. Хелиф, шатаясь от слабости, брел по растрескавшейся глине.

— Нет, — покачал головой Кулл. — Не имеем права.

Глаза атланта глубоко запали, дочерна загорелая кожа натянулась на скулах, придавая ему сходство с мумией, но дух атланта пылал яростным пламенем мести.

— Клянусь Валкой, мерзавец Тулса Дуум дорого заплатит за каждое мгновение, проведенное нами в этой преисподней! — прохрипел Кулл. — Сколько раз я разрушал планы этого злодея, не сбыться его надеждам и на этот раз!

Через два часа потерявший сознание Асаф рухнул наземь. Кулл забросил бесчувственное тело юного хелифа на плечи и побрел дальше. Каждый шаг давался атланту с неимоверным трудом. В глазах его плясали огненные пятна, раскаленный воздух обжигал измученные легкие, кровь бешено стучала в висках. Но он шел вперед, и не было силы, которая могла бы его остановить.

Перед его мысленным взором возникал отвратительный скалящийся череп с горящими багровыми угольями глазницами, в ушах звенели слова Тулсы Дуума: «Я буду править этим миром!», заставляя непослушное тело двигаться дальше. Добраться до врага любой ценой! Вцепиться в горло, разорвать на части!

Только это желание поддерживало на ногах горца, да еще врожденное упрямство. Не отступать и не сдаваться! Ни перед кем и ни перед чем…

Когда розовый диск солнца показался из-за небесного окоема, заставляя тень бредущего из последних сил человека убегать в бесконечность, на горизонте показалась зеленая роща оазиса.

* * *

Кулл сперва напоил юношу, а затем принялся утолять свою жажду. Он с жадностью глотал прохладную чистую воду, не в силах остановиться. Но даже после того, как его живот раздулся точно бурдюк с молодым вином, Кулл долго-долго лежал в озерце, впитывая всей кожей животворную прохладу.

Тем временем Асаф пришел в себя в достаточной мере, чтобы говорить:

— Опять я обязан тебе жизнью, Кулл!

— Сегодня — ты мне, завтра — я тебе, — пожал плечами атлант. — Хвала Валке, мы живы!

Не в силах удержаться, Кулл опять начал пить.

— Смотри не лопни! — поддразнил его Асаф. — Или ты собираешься напиться впрок, как дрома-тарий?

— А что, они вправду напиваются впрок? — поинтересовался Кулл, испытывавший неподдельный интерес к этим могучим зверюгам.

— Правда, — кивнул Асаф. — Дроматарий пьет в течение трех часов, чтобы потом полторы дюжины дней обходиться без воды.

— Три часа? — не поверил Кулл.

— Да, — ответил хелиф и почему-то рассмеялся.

В ответ на непонимающий взгляд Кулла Асаф,

задыхаясь от смеха, ответил:

— Просто я вспомнил одну притчу о воине Нур-ад-Дине, по прозвищу Наливайка. — Хелиф буквально всхлипывал. — Кто мог подумать, что, находясь в сердце неизвестной пустыни, куда нас закинула злая воля колдуна, я вспомню не что иное, как эту историю!

— Давай рассказывай, — поторопил Кулл.

После нескольких приступов смеха хелиф успокоился и начал свой рассказ:

— Это было в те времена, когда народ детей пустыни раскололся на два лагеря. И только по воле Голгора Пожирателя Огня тогда брат не поднял руку на брата. Но сейчас речь не об этом. Так вот два лагеря готовились к войне. Силы хелифов Ами-Зейбака и его единоутробного брата АмиДжаймама были примерно равны. И тогда хелифу Ами-Зейбаку пришла в голову идея научить дроматариев напиваться в срок меньший, чем отпустила им природа. Это сразу бы дало его армии преимущество над братом.

Призвал он мудрых советников, — продолжал свое повествование Асаф, — но не смогли убеленные сединами мудрецы помочь хелифу. Разгневанный владыка приказал было казнить мудрецов, но удержал его скорую на расправу руку главный советник которого звали Зурейк. Хитроумный Зурейк вспомнил о том, что никто не разбирается в дроматариях лучше, чем могучий воин Нур-ад-Дин. Правда, когда не пьян. А пьян он был всегда, за что и получил прозвище Наливайка.

— Привели тогда Нур-ад-Дина, по прозвищу Наливайка, к грозному ликом хелифу. Ами-Зейбак спрашивает воина: «А можешь ли ты научить дроматариев покрывать свою жажду быстрее?» Отвечает воин: «А то!» — «И что надобно тебе для этого?» — подивился владыка. «Дюжину горшков пальмового вина, большой шатер и трех прислужниц-танцовщиц с гибким станом», — отвечает хелифу воин.

«Да будет по-твоему, — кивнул хелиф. — Но помни, если ты не уложишься в срок пускай хотя бы на миг меньший трех часов, лишиться тебе головы!» — напевно произносил Асаф. — Кивнул, соглашаясь Нур-ад-Дин, по прозванию Наливайка.

Разбили на берегу бурнойреки Айяс, что делит Муджарию пополам, шатер, доставили вино и танцовщиц. Привязал тогда Нур-ад-Дин дроматария хелифа Ами-Зейбака к могучему дереву. Откупорил первый сосуд с пальмовым вином и направился в шатер, откуда вскоре послышались звуки веселья.

Через час хелиф Ами-Зейбак начал раздувать в гневе ноздри. Еще через час схватил он хитроумного советника Зурейка за бороду и сказал, что отрубит не одну голову, а две. А еще через полчаса кликнул разъяренный хелиф стражу и велел схватить проклятого обманщика и пьяницу. Бросились стражники выполнять приказ своего господина, но попадали без чувств наземь, сраженные кулаком могучего Нур-ад-Дина. Но только собрался обуянный великой злобой хелиф свершить расправу над Зурейком, полог откинулся, и вышел Нур-ад-Дин…