Илья Рошаль - Пожиратель огня

На мгновение Асаф прервался, чтобы с головой погрузиться в воду. Отфыркавшись, юноша продолжал:

— Так вот, дошло до наших времен, что Нурад-Дин, по прозвищу Наливайка, икая, сказал хелифу Ами-Зейбаку следующее: «Умерь свой гнев, о светоч мира, и не сотвори сему почтенному советника вреда. У меня еще осталось полчаса — а это много, и полкувшина вина — а вот это мало!»

С этими словами подвел воин Нур-ад-Дин, по прозвищу Наливайка, охваченного жаждой дроматария хелифа Ами-Зейбака к реке. Опустился дроматарий на колени и припал к воде. Нур-ад-Дин поставил недопитый кувшин на землю и задумался глубоко. Понял хелиф, что сейчас будет воин творить свой заговор. Как же еще иначе можно было заставить животное напиться быстрее? И точно, обошел воин Нур-ад-Дин животное, воздел руки к небесам и замер на мгновение…

Асаф сделал паузу и Кулл затаил дыхание, ломая голову, как же воину Нур-ад-Дину, по прозвищу Наливайка, удастся выйти из создавшегося положения.

— …да как пнет дроматария по мужскому достоинству!

Кулл на мгновение оторопел, потеряв дар речи.

— Фью-ю-ю-ть! — Асаф выпучил глаза и с характерным скворчанием всосал в себя воду, мастерски изображая жертву подобного удара.

Довольно долго двое взрослых мужчин, всхлипывая, взревывая и хлопая друг друга по спине, корчились от смеха на берегу озерца. Простая незатейливая байка Асафа сняла напряжение последних страшных дней. Жизнерадостный смех очистил души воинов, укрепляя сердца, придавая уверенности в своих силах.

Отсмеявшись, Кулл поднялся, протягивая руку юноше.

— Пойдем, оглядимся. Вдруг здесь кто-нибудь живет? Если повезет, то разживемся едой и узнаем, где же, во имя Валки, мы находимся?

Но, к их великому разочарованию, признаков человеческого жилища обнаружить им не удалось. Хвала небесам, в оазисе росло множество съедобных растений, поэтому друзья смогли удовлетворить свой голод дикими дынями, виноградом, питательными корневищами шиясы и финиками.

Целый день Кулл и Асаф отсыпались в тени деревьев на берегу пруда. Проснувшись ближе к вечеру, они отправились на охоту, и им удалось подбить камнями трех крупных птиц, напоминавших куропаток.

Уже стемнело, когда друзья развели костер. Легкий ветерок разносил окрест запах дыма и мяса, запеченного с диким чесноком и другими травами. Потрескивали, прогорая, сухие ветки; на небе высыпали звезды.

— Что мы будем делать дальше? — обратился к Куллу муджариец. — Эх, знать бы наверняка, где мы находимся!

— Вы находитесь точно в сердце Великих Песков, отделяющих Край Мира от земель, принадлежащих грозному владыке Мегриба! — прямо за их спинами неожиданно раздался тихий шелестящий голос. — И это место станет вашим последним пристанищем!

В мгновение ока мужчины оказались на ногах, сжимая в руках мечи.

На колеблющейся границе света костра и тьмы ночи Кулл увидел закутанную в плащ фигуру. Атлант пригляделся повнимательнее, с удивлением отметив, что сквозь тело незнакомца отчетливо проглядывали звезды.

— Кто ты, призрак? — Голос атланта не предвещал неожиданному пришельцу ничего хорошего.

— Я — Повелитель Великих Песков Май Есумдун! — ответствовал призрак. — Трепещите, люди!

Ни Кулл, ни Асаф трепетать явно не собирались.

— Что-то ты не больно похож на повелителя чего-либо большего, — рассмеялся Кулл, похлопывая себя по бедру клинком, — нежели детские куличики из песка!

— Смотри, почтенный, чтобы тебя ветром не сдуло! — добавил Асаф.

— Замолчите, смертные! — зашипел старик, отступая в ночь, стараясь плотнее укутаться в свой удивительный плащ песочного цвета.

Кулл пригляделся повнимательнее и заметил, что плащ назвавшегося таким труднопроизносимым именем призрака шевелится, словно действительно был соткан из мириадов песчинок, живших своей собственной жизнью.

— Ты, презренный злоязыкий африд! Смейся над павшим величием, топчи поверженного гиганта! Если бы не этот сын могильной плесени Тулса Дуум, будь проклято его имя, я бы превратил тебя в песчаную блоху, я бы заставил тебя глотать песок, я бы…

— Ты сказал Тулса Дуум? — От удивления Кулл опустил меч.

— Не делай вид, шакалье отродье, что тебе неведомо имя твоего господина! — Голос призрачного старца был полон горечи и боли.

— Но почему ты считаешь нас слугами этого злодея? — удивился Кулл.

Любой другой человек, бросивший ему в лицо подобные оскорбления, был бы давно уже мертв, но это был особый случай.

Руку атланта удержало даже не сознание того, что меч не в состоянии причинить призраку вреда, а некое чувство, которое он привык называть чутьем. Сердце подсказывало Куллу, что Май Есумдун — такая же жертва Тулсы Дуума, что и они сами.

— Клянусь Валкой, — ударил себя в грудь Кулл, — я лучше, чем кто-либо другой, знаком с этим исчадием преисподней! Ты ошибаешься, старик, считая нас его слугами. Более того, именно по воле Тулсы Дуума мы сейчас находимся в твоих владениях!

— Истинно так, почтенный, — подтвердил сказанное другом Асаф.

Май Есумдун вгляделся в лица воинов.

— Я верю вам, — наконец сказал он. — Раз вы враги Тулсы Дуума, то вы мои друзья! — Призрак приблизился к костру. — Предлагаю вам свое гостеприимство, — поклонился он Куллу и Асафу, — хотя сейчас это лишь пустой звук. Не гневайтесь на меня, мужественные воины. Я принял вас за слуг проклятого злодея, явившихся мучить меня…

— Но чем ты, простой старик, мог помешать этому колдуну? — искренне удивился Кулл. — И почему ты называешь себя Повелителем Великих Песков?

— Не думайте, что я сошел с ума, — горестно покачала головой полупрозрачная фигура, — Но я действительно Повелитель Великих Песков, некогда могущественнейший волшебник Май Есумдун.

— Но каким образом Тулса Дуум смог превратить тебя в жалкую тень? — воскликнул удивленный Асаф.

— Моя история достаточно проста, — развел руками Май Есумдун, — Я родился триста лет тому

назад и еще в детстве попал в обучение к величайшему из величайших Мегрибских колдунов Тамактану Даамду.

— А я считал, что Мегриб всего лишь выдумки краснобаев и сказителей! — удивился Кулл. — Неужели и впрямь существует такая страна, населенная могучими волшебниками?

— Существует, — ответил призрачный старец. — В ней я родился и рос, обучаясь искусству волшебства, приобщаясь к великим тайнам.

Когда я достиг успехов, то в непомерной своей гордыне решил, что сравнялся со своим наставником. Оставив учение, я поступил на службу к правителю одной из соседних стран, став его придворным магом. Затем я возглавил его армию и с помощью подвластных мне сил разгромил непокорных его воле соседей.

От Края Мира до Безвечного Моря гремела моя слава, — старик вздохнул, — но шли годы, устали мои глаза от вида смерти и страданий, отвратилась моя душа от битв и сражений. Я оставил бренный мир, удалившись со своей верной женой Енгельдой сюда, в Великие Пески. И вот уже многие десятки лет я, оттачивая свой дух, предаюсь размышлениям под шорох песков вечности.