Алек Экзалтер - Коромысло Дьявола

Нынче мужчины ей — как один пациенты, всяк на одно лицо. И сама она напоминает тощую стойку-штатив с капельницами и трубочками у кровати больного. Набросить на нее белый халат, решительно получится эта самая аскетичная мисс Джуди.

Так, вроде бы, к ней следует обращаться?..

— …Помаши дяде ручкой, Ника.

— Смотри там и будь аккуратен… Решено, неофит. После этой акции я за тобой живьем пригляжу. Ты у меня не забалуешься, — дала ободряющее напутствие рыцарю Филиппу арматор Вероника, когда тот был готов покинуть неприметную мышастую "мазду" с областными номерами.

— Не учи ученого…

От машины, припаркованной на городской окраине в гуще прочих автомобилей, до месторасположения и места жительства объекта, было по прямой менее пятидесяти метров. Облаченный в камуфляж "сумеречный ангел" Филипп легко перемахнул через сетчатое ограждение платной стоянки и столь же непринужденно проник в одноэтажный частный дом с высоким забором и будкой, где крепко спал беспородный цепной барбос.

Забор и железные ворота со скрипучей калиткой Филипп просто обошел через соседний участок, отделявшийся от владений колдуньи символическим штакетником с расшатанными досочками. Еще проще у него получилось посредством мощного электромагнита отодвинуть снаружи засов на задней двери, предварительно нейтрализовав немудрящую сигнализацию вневедомственной милицейской охраны.

Предчувствовать в неопределенном будущем беспощадно грядущие искупление и покаяние ведунья могла, но ей было не под силу прорицать день и час явления непостижимого ее магическому естеству инквизитора. Выявить чье-либо постороннее присутствие в доме было также неподвластно ее чувствам.

"Тем более, ни свет ни заря… Когда по соседству третий петух закукарекал, так крепко и сладко спится", — мысленно усмехнулся Филипп Ирнеев, осматриваясь в доме и сопоставляя его планировку с разведданными. До сих пор к своей ипостаси инквизитора он покуда не обращался.

Ему пришлось немного подождать восхода солнца, прежде чем разрядить в объект загодя настроенный теургический ритуал. Либо в разрешение задачи при свете дня просто-напросто нажать на спусковой крючок пистолета, поставив на колдунье перевернутый египетский крест. Слева-справа по яичникам и третий выстрел точно над переносицей.

Оба варианта действий были равноценны и примерно уравновешены неизбежными последствиями.

"Коромысло диавольско!"

Если первый метод разрешал обойтись без кровопролития и мирской смерти объекта экзорцизма, то второй способ имел преимущество в минимальной ретрибутивности, а также давал право и возможность инициировать личное рыцарское оружие.

"Облегчаша беремя ярма-коромысла диавольска…"

О своем нелегком решении, как тут быть и чем поступиться, рыцарь Филипп не пожелал кому-либо сообщить. Да и не могли этого от него требовать арматор Вероника и прецептор Павел. Его есть выбор, ему же — искупление…

С первым лучом солнца инквизитор мгновенно сорвал с постели тело спящей женщины и прочно приклеил ее распущенные каштановые волосы к столешнице массивного дубового стола. Клей, волосы и кожа на запрокинутой голове тут же образовали единое целое.

Частые кошмарные сны ведьмы оборотились страшнейшей невообразимой явью, как только ударивший ниоткуда фиолетовый луч заморозил ей голосовые связки и гортань. А бесплотный, лишенный тембра, ни мужской ни женский потусторонний голос неумолимо вымолвил слова окончательного приговора:

— Возмездие пришло, нечестивое творение. Близка минута твоих смертных мук, Евина дщерь.

Резь в глазах, потоком хлынувшие слезы, вросший в стол затылок полностью воспрещали стоящей на коленях ведунье хоть что-то рассмотреть в туманном силуэте с распростертыми по всей комнате белыми крыльями архангела. В этом ей не было нужды, коли она точь-в-точь так все себе и представляла, а нынешний ужасный сон сверхъестественно продолжился наяву.

"Да воздастся должное всякому естеству тварному!"

Инквизитор выдержал долгую, необходимую согласно ритуалу паузу, предоставив ведьме осознать весь ужас и безнадежность своего беспомощного положения в качестве объекта неизбежного экзорцизма.

Она не могла увидеть удовлетворенный кивок незримого для нее инквизитора после того, как обнаженное коленопреклоненное перед ним женское тело вздрогнуло, с мольбой протянуло к нему руки…

"Предмет экзорцизма из тварных телес женских, но разумная душа ее беззвучно шепчет онемевшими губами и языком…", — равнодушно констатировал инквизитор. —

"Очевидно: "отпусти нам долги наша, яко мы отпускаем должникам нашим…"

Затем инквизитор бесстрастно оглядел место действия, тесно уставленное тяжеловесной мебелью, увешанное толстыми темными коврами, шторами, портьерами. Ощутил близкое присутствие арматора, а через нее поддерживающих акцию спецназовцев-секуляров, остановивших у ворот фургон-микроавтобус и с матюками меняющих проколотое колесо.

Сам машинально перечислил принятые им меры безопасности. Все по плану: аудиовизуальная защита на окнах и дверях дома, поставленные на людей и животных репелленты-артефакты во дворе с целью не допустить несанкционированного вторжения во время проведения ритуала, настороженный шоковый капкан у двери в спальню и два других у широкого окна с раздвинутыми шторами…

Пауза истекла. Настало время действовать. Невидимый удар электрическим разрядом хлестнул, обрушился на плечи, грудь, живот женщины.

Ранее бесстыдно раздвинутые колени и бедра ее судорожно сжались. Трясущимися руками она дотянулась до напрягшихся столбиков крупных коричневых сосков и прикрыла их.

Одновременно изо всех пор ее кожи стали сочится мелкие бисеринки пота, окутавшие нагое тело с ног до корней волос радужным облачением, переливающимся в ярких лучах восходящего солнца.

После же от сумеречного, словно бы облачного, туманного неразличимого обычным зрением силуэта инквизитора, занявшего позицию в темном дальнем углу комнаты, в радужное тело выстрелили бесчисленные серебристо-белые нити, превратив его в смутный клубящийся темно-серый ком, мало-помалу принявший очертания темной женской фигуры.

Сумеречный абрис тоже потемнел. Из его груди вырвался изумрудный луч и зигзагообразными метаниями принялся вскрывать, разрезать, кромсать, слоями срезать с темно-серой фигуры все ее покровы… до конца, без остатка…

— Да пребудет на тебе благословение Господне. Расточение бесов свершилось, нечестивое творение, — инквизитор опять изменил собственному бесстрастию, позволив себе удовлетворенно кивнуть.

Основная часть теургического ритуала завершилась должным и достойным образом. Самое время апостолическому инквизитору уступить место действия рыцарю Филиппу, сбросившему маскировочную плащ-накидку "сумеречный ангел". Далее она могла ему лишь помешать исполнить то, что он был обязан сделать в любом варианте в соответствии с намеченным планом акции.