Анатолий Нейтак - Попытка говорить 3. Нити понимания

- Договаривай.

- Собственно, я уже всё сказал. Я предлагаю тебе выбор. Достаточно простой, как в сказке: или перстень правителя – или ключ к библиотеке мага. А выражаясь по-иному – либо прямо сейчас бери синицу в клетке, либо иди в лес, где, по слухам, гнездятся более крупные птицы, и когда-нибудь, возможно, поймаешь одну из них. Или несколько. Но это – потом и без гарантии.

- Малый выигрыш или игра на весь банк?

- Именно так. Это развилка, ученик. Я уже однажды размышлял на эту тему вслух в твоём присутствии, но могу повторить: управление смертными почти несовместимо с управлением стихиями. Если ты выберешь власть над Черноречьем, у тебя не останется времени на серьёзную магию. Да и сил тоже. Если ты выберешь магию, то довольно быстро утратишь вкус к политике и интригам. Станет попросту жаль тратить время и силы на эту возню. В общем, подумай и прими решение. Я тебя не тороплю. Но помни: может статься, что я опять исчезну из Ирвана. Тогда даже синицу тебе придётся ловить самостоятельно.

На этом Рин исчез, не попрощавшись, а Сейвел отправился искать тихое место.

Следовало крепко подумать, прежде чем делать выбор.

Теперь, когда я стал высшим, Коренной Лес производил на меня ещё большее впечатление, чем раньше. Сказывалось углубление восприятия.

Правду сказать, Коренной Лес впечатлял всех. Забрёдших в него смертных – размерами деревьев, меньшие из которых могли потягаться высотой с тридцатиэтажным домом, а те, что постарше и покрупнее – и с сорокаэтажным. Сосновый бор на этаком фоне едва тянул на чахлый подлесок. Маги, особенно принадлежащие к "зелёным" школам, тоже впечатлялись деревьями, но по иной причине: каждый из тысяч этих растительных великанов аккумулировал и перекачивал сквозь себя не меньше энергии, чем мастер стихийной магии. Говоря проще, даже в сравнении с одним деревом Коренного Леса большинство адептов посещало редкое и малоприятное ощущение собственной незначительности. А уж если брать Лес как единое целое…

Но ныне я мог заметить то, что раньше ускользало от самого тщательного сканирования. Поток моего внимания, профильтрованный и очищенный глубинными энергиями Предвечной Ночи, цеплялся за узлы хорошо спрятанной сети. Если в Ирване угловатое плетение воли Теффора доминировало, а изящная вязь воли Сьолвэн дополняла и украшала его, то в пределах Коренного Леса доминировала уже сеть, сплетённая высшей. Удивительно, но я каким-то образом знал: не сразу, не за одно тысячелетие, с медлительностью и неумолимостью наползающего ледника была совершена эта подмена. И риллу по-прежнему полагал себя хозяином всего домена… но этот угол реальности давно сменил хозяина на хозяйку. Сеть воли властительного в Коренном Лесу не теряла ни размеров, ни густоты, ни насыщенности энергией – вот только контроль над этой сетью, дублируя свои основные функции, осуществляла сеть Сьолвэн.

А сердцем и средоточием истинной власти над этим местом служил Древотец.

Только магия и ничто иное могла поднять листву его верхушки на три сотни метров от поверхности почвы. Крона его накрывала своей густой тенью в центре Коренного Леса площадь, превышающую квадратный километр. Более двухсот десяти веков разрастался этот гигант – и ныне шли в медленный рост его стволы за номерами сорок два и сорок три. Никакой старший маг не мог сравниться с Древотцом по части Силы: телу крошечного смертного не под силу пропускать через себя потоки энергий такого уровня.

Но это всё – мёртвая статистика. А колосс, прозванный Древотцом, был живым – таким живым, каким никакое, хоть десять раз магическое дерево быть не может.

А ещё он был разумен.

Конечно, сравнение его сознания с человеческим являлось нелепостью по любым меркам. С высоты его кроны могла показаться исчезающе малой разница меж людьми и хашшес, сигалти и харлавами. Я имел дело с разумными гигантами (довольно вспомнить дельбубов или Стеклянный Лес) – но и на их фоне Древотец оставался чем-то совершенно уникальным. Если вернуться к разнице меж разными разумными, то даже Сьолвэн стояла ближе ко мне по структуре мышления, чем самое странное из её многочисленных созданий!

Может, друид пятой степени и мог бы поговорить с ним. Но сомневаюсь. Сомневаюсь. Для меня такой разговор оставался далеко за гранью возможного. В иное время я мог бы войти в транс, чтобы сократить дистанцию между нами хотя бы в части темпа мышления… но сейчас мы со Схеттой явились сюда не ради самого заметного элемента ландшафта.

"Ждите. Мы выйдем к вам через минуту", – объявило периферийное тело высшей, похожее на шестиногую обезьяну, и, развернувшись, резво убежало обратно в Коренной Лес.

- Ты как, любимая?

- Почти нормально. Какое-то у меня… предчувствие.

- Вот как…

Я сосредоточился на тенях будущего, но ничего особенного не обнаружил. Следовало ожидать: здесь, на кольцевом поле, отмежёвывающем Древотца от Коренного Леса, фон Силы Сьолвэн имел такую интенсивность, что моё ограниченное предвидение работало плохо. Можно даже сказать, вообще не работало. Как зрение в заилённой воде… или, скорее, как слух – на складе, забитом до потолка тюками с ватой.

Тихий возглас Схетты привлёк моё внимание к реальному миру.

- Ты видишь ЭТО?

- Да.

- Уф. А я уже подумала, что…

- Да?

Резкое движение головой, всколыхнувшее чернь синеватых волос. Вспышка Силы.

- Не важно. Не обращай внимания.

Ну-ну. И почему для меня это её "не важно" прозвучало таким неприятным диссонансом? Не потому ли, что жёнушка, выражаясь мягко, соврала?

Впрочем, выяснения лучше отложить. Сейчас нам предстоят совсем иные семейные заботы.

Или – не только семейные?

ЭТО приближалось к нам со скоростью быстро идущего человека. Но по контрасту с не рядовыми размерами ЭТОГО казалось, что оно едва ползёт.

"Боги и Бездна! Сьолвэн…" Когда я увидел её впервые, в высшей – точнее, в её центральном теле – имелось три метра роста и четверть тонны живого веса. Но те времена (можно сказать, минутной давности, если вспомнить её общий возраст) миновали. Причём, похоже, безвозвратно. У ЭТОГО, напрочь негуманоидного тела, формой отдалённо похожего на гусеницу, вес плоти, пожалуй, превышал сотню тонн. А то и все полторы сотни. Две железнодорожных цистерны. Гладкие колышущиеся бока травянисто-зелёного оттенка, впереди, в венце длинных не то щупалец, не то великанских вибрисс, – четыре расположенных горизонтальным ромбом глаза. Круглых, крупных, чёрных в лёгкую прозелень… немигающих. Да и чему там мигать, когда век нет?

"Диетой ЭТО не исправишь…" На загривке у Сьолвэн ехало очередное периферийное тело. Специализированное, похожее на кентавра: голова и нагой торс человеческие, – более того, очень точно (вплоть до ауры) копирующие Схетту. А внизу, после изгиба, нечто мохнатое, с четырьмя не ногами даже, а какими-то отростками. В руках же у этой… кентавры, химеры, как бы её назвать…