Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги

- А эниста…

- Никогда не встречал? Ну, если одним словом, то киноиды. Издалека, не присматриваясь, глянешь – похожи на людей с собачьими головами. Ростом от трёх локтей до пяти. Гвардейцы, ясное дело, были ближе к пяти локтям. И с людьми, как угодно загримированными, не спутаешь: ноги "не в ту сторону" гнутся, плечевой пояс устроен совсем иначе… – Я вздохнул. Сам давно уже не вспоминал обо всём этом. – Меня тут же взяли в оборот, но без лишней суровости, когда поняли, что я на их диалекте ни бэ ни мэ. Кроме того, как я позже узнал, никакого магического следа моё появление не оставило. Ну а предположить, что я забрался в казарму традиционными методами, могли бы только люди. Эниста-то сразу почуяли, что моих следов вокруг нет.

- И что потом?

- А потом пришёл добрый дядя друид. Тоже эниста (в том домене людей разве только на картинках видали). Со всеми поговорил, включая, разумеется, меня, всех успокоил, а мне сделал предложение, от которого я не стал отказываться. Вот так.

- Ты хотел вернуться домой?

- Поначалу? А то как же! Но потом осмотрелся по сторонам, вслушался в себя – и понял, что приобрёл не меньше, чем потерял. Ты будешь смеяться, но когда во мне проснулась магия, я был просто на седьмом небе от счастья!

- Проснулась? На седьмом небе?

- Идиома такая. – Пояснил я. И не удержался от улыбки. Буквально переложенные на койне, эти фразы действительно звучали забавно. – А насчёт пробуждения магии… на моей родине полно чудес, но только и исключительно технических. Магия у нас считалась не то сказкой, не то шарлатанством, даже в псионические способности мало кто верил. А я, великовозрастный дурак, несмотря на всё на это мечтал стать магом. Не хотел, понимаешь ли – психически здоровые люди такого хотеть не могут. Но мечтал. Ну и, как говорится, сбылась мечта идиота…

- Да-а-а, – протянул Айс. – История… и следов магии, значит, на месте твоего появления не обнаружилось. Дела…

- И не говори. Я уже давно бросил гадать, почему оказался в Пестроте, всё едино без толку. Попал – и попал, важен сам факт.

- Разумно, – голубоглазый кивнул. – Так. Мне кажется, или о чём-то мы забыли?

- Вроде нет. С местной политикой и космогонией разобрались, прошлое вспомнили, договор заключили…

- Вспомнил! Я же хотел тебя спросить, насколько большие неприятности может доставить тот тип, которого я шуганул в "Крылатом мече".

- Не ко мне вопрос. Но есть у меня такое чувство, что лучше бы нам троим взять ноги в руки и умотать куда подальше. Желательно – в другой домен, причём не смежный с этим.

Брови Айса взмыли вверх.

- Ноги в руки?

- Ага. Как вспомнил родину, так полузабытые обороты и попёрли. Косяком.

- Ясненько. Что ж, мысль здравая. Вам двоим, как я понимаю, всё равно, куда двигать?

- Лишь бы подальше.

- Вот и славно. Потому что я давно хочу вернуться в одно примечательное местечко.

- Какое?

- Потом расскажу. По дороге.

На этом Айс выдернул из песка свой двуручник и заровнял подошвой сапога часть им же нарисованного круга. Защита от подслушивания исчезла с тихим шорохом, как будто осыпалась.

Ах, благие намерения, благие намерения!

Возможно, если бы мы двинулись в "примечательное местечко" сразу, нам бы сопутствовал успех. Хотя вряд ли… если уж судьба сомкнула челюсти, то так просто их не разожмёт.

Вместе с Айсом – уже не за ним, а именно вместе – мы вернулись к "Крылатому мечу". Там-то нас и ждали.

Я не успел активировать тревожный комплекс, не успел ничего предпринять, да что там – едва успел понять, что атакован! Ведь я – не единственный маг, умеющий работать под чарами скорости. Погружаемый в беспамятство, я услышал сухой и резкий электрический треск, а ещё – полный муки крик. Но смог ли Айс отбиться от засады и бежать, понять уже не успел.

Возвращение сознания стало процессом быстрым и безболезненным, однако всё равно крайне неприятным. Обычным людям не понять, каково это: очнуться – и осознать, что твоя Сила скована многократно большей Силой. Ощущения котёнка, схваченного за шкирку, или даже ныряльщика, попавшегося в ловушку под водой и чувствующего, как иссякает воздух в лёгких – ничто рядом с бессилием скованного мага.

Я не мог заглянуть в Глубину, потому что почти не чувствовал её. Не мог воззвать к Двойнику, потому что там, где обычно пребывал мой карманный вампир, зияла пустота, какая-то туманно-белёсая, отвратительная до нутряной дрожи. Я не… короче, почти ничего я не мог. Даже мысли в голове не текли, как вода, а вязко колыхались, точно мутноватая болотная жижа. Под Тихими Путами находиться было несравненно приятнее, чем под этой магией – значительно более изощрённой и в той же степени мерзкой.

То, что очень широкие, в пол-локтя и более, кожаные ремни, охватывающие мой торс, руки и ноги, удерживали меня в лежачем положении на каком-то здоровенном камне, неприятно напоминающем жертвенник, было уже сущей мелочью. Такой же, как полное отсутствие одежды.

Безделица. Мелкий штришок на общем тошнотно-омерзительном фоне.

Клянусь душой и жизнью, как же погано!

- Здравствуй, Рин Бродяга.

Знакомый голос. Я скосил к его источнику глаза (голову мою удерживал в неподвижности отдельный ремень).

- Боюсь, что не испытываю желания пожелать здоровья и вам, те-арр.

Сейвел усмехнулся.

- Значит, изображать гордое молчание не хочешь? Разумно.

- Конечно, разумно. Только в разговоре я могу выяснить, почему вынужден испытывать на себе последствия вашей недальновидности.

Те-арр не стал размениваться на слова. Короткий знак кому-то вне поля зрения, и у меня аж в глазах почернело от боли. Вопль я, кажется, смог удержать, а вот удалось ли мне не издать стона или тихого хрипа – не поручусь. Слух отказал.

- Советую быть повежливее и не использовать оскорбления, даже завуалированные, – сообщил Сейвел скучным тоном, когда я более-менее пришёл в себя после преподанного урока. – Бродягам не позволено безнаказанно плевать на честь те-арра.

"Хороша честь, если её может запятнать такая малость!" Но оглашать своё мнение вслух я не стал. Не видел смысла.

Молчание также оказалось ошибкой. Новый жест Сейвела – и я получил ещё один урок на тему послушания. Показавшийся мне более долгим, хотя вряд ли он был таковым на самом деле.

- Кажется, ты хотел что-то сказать?

- Те-арр, – сквозь стиснутые зубы, – может услышать от меня что угодно.

- А будет ли это правдой, Бродяга?

- Если те-арру угодно услышать именно её, да, те-арр.

- Не переборщи с сарказмом.

- Те-арр, я стараюсь, те-арр!

На лицо Сейвела набежало легчайшее облачко неудовольствия. Похоже, я опять вёл себя не так, как он того ждал.

Какая жалость, право слово!

"Но ведь ты не слышишь в моём голосе издёвки, не так ли?"