Наталья Бульба - И осталась только надежда

— Звал?

Я успел заметить, как потемнел недовольно взгляд вошедшего в кабинет сына, стоило ему увидеть Сэнши. Об отношении Туорана к созданию я знал, и сейчас получил очередное подтверждение. Понимать, с чем это было связано, даже не пытался. Не будь я фактически создателем этих существ, сам бы относился так же.

— Присаживайся. — Я указал на кресло рядом со столом, за которым сидел. Дождался, когда он выполнит мою просьбу-приказ и демонстративно откинет с лица платок, отказывая Сэнши в принадлежности к Кодексу Чести.

Все это выглядело настолько естественно, и так было похоже на то, что я видел каждый раз, когда они вынужденно встречались, что я отбросил последние сомнения.

Эти двое сговориться не могли.

— Сэнши беспокоится о состоянии принцессы, говорит, что она слабеет.

Прежде чем ответить, он резко обернулся — создание продолжал стоять у двери, и только потом заговорил.

— Физически — нет. Я видел ее вчера, девочка была совершенно здорова. Если, конечно, за ночь не произошло чего-либо непредвиденного. — Несмотря на холодное равнодушие его голоса, не услышать сарказм было трудно. — Единственное, что беспокоит Алену, — имя жены он произнес с нежностью, что еще раз заставило меня задуматься: виновен ли он в том, в чем я его обвиняю. Так открыто показывать мне свою слабость… мог лишь тот, кто намеревался пойти со мной до конца, — ее эмоциональное состояние. Принцесса боится Сэнши.

— Ты хочешь взять ее под свою опеку?

Не знаю, догадывался ли он о том, как многое зависит от его ответа?! Впрочем, чтобы догадаться об этом, нужно было знать о моих опасениях в его верности.

— Отец, — он с какой-то грустью посмотрел на меня, — хотел бы быть тебе полезен, но занятия с женой отнимают у меня больше времени, чем я рассчитывал. К тому же, — опять пауза, в его глазах мелькает тщательно удерживаемая боль, но я ее не то, что вижу — я ее чувствую, — ты простил меня, но я помню, что подвел.

Это было для меня несколько странно, но я видел искренность, которую отказывался принимать. А может…

Эта мысль была проста и незатейлива, но теперь казалась весьма очевидной.

Цель, к которой я стремился, была настолько велика, что для меня во всех мирах веера кроме нее больше ничего не существовало. Лишь я, она и… Лера, как символ моей победы. Все остальное я воспринимал лишь угрозой для своих планов.

Сын и Сэнши были ближе ко мне, чем кто-либо другой, потому я и воспринимал их самой большой опасностью. К тому же, они ею и были. Хотя бы потому, что могли вольно или невольно, но их нарушить.

— Сэнши настаивает на том, чтобы выводить девочку на поверхность.

Как я и ожидал, реакция Туорана была отрицательной, пусть он и постарался ее сдержать.

— Нам придется отключать защиту, его присутствие собьет все настройки.

Это я и сам знал. Воин контролировал свои способности, но полностью блокировать их не удавалось, несмотря на все его и мои усилия. Даже самые сильные экранирующие амулеты оказывались бессильными перед заложенным в нем. Он был накопителем, самым мощным из тех, что мне встречались.

— Твои предложения?

— На время их прогулок я могу брать сектор под свою защиту.

Так рисковать я не собирался, но… раскрывать истинную причину своего отказа считал несвоевременным.

Появившееся у меня толкование недовольства собственным сыном объясняло многое. В том числе и поведение Вилдора в последние месяцы перед вторжением. Его игра была близка к завершению, и он не желал отвлекаться на иные мелочи, кроме того, к чему стремился.

Поймав себя на том, что словно бы пытаюсь его оправдать, едва сдержал гнев. В отличие от людей, мы не умели ненавидеть. Мы просто избавлялись от тех, кто вставал у нас на пути. Если, конечно, на это хватало сил, хитрости и выдержки. Не я прервал жизнь отца, но будь у меня возможность это исправить, сделал бы не задумываясь.

Он слишком многое мне дал, чтобы я не захотел получить большего.

— Тебе не хватает твоей жены?

Блеск Хаоса на его ресницах был блеклым, выдавая его усталость. Я не жалел его — жалость недостойна воина, но беспокоился. Если мои подозрения на его счет лишь дань разыгравшейся паранойи, то его состояние могло обернуться ошибкой в решающий момент.

А если нет?

До момента проявления Храма оставалось десять дней. А я так и не мог ответить себе на свой же вопрос.

— Но зато я могу тебя порадовать, — неожиданно озорно улыбнулся Туоран, склоняя меня к вере в себя.

В нем появились человеческие эмоции, доказывая, что связь между ним и его Единственной становится все прочнее. Я должен был бы огорчиться, но….

Он становился все более уязвимым. К тому же лишал себя возможности скрывать свои чувства за внешней бесстрастностью.

— Меня может обрадовать только желание Алены нам помочь. — Я не без умысла позволил себе излишнюю резкость. Он должен был понять, что его неуравновешенность мне не нравится.

— Тогда радуйся. — Уже спокойно произнес он, не отводя от меня холодных, равнодушных глаз. Что ж… я получил еще одного доказательство, что не зря считал его сильным воином. Жаль только, уверенности это не прибавляло. — Она сделает все, что необходимо, без малейшего принуждения.

Скрыть удивление мне не удалось. Слишком мало времени прошло, чтобы я мог рассчитывать на подобный результат.

Ошибся, но… эта ошибка была из тех, что позволяла думать о поддержке судьбы.

— Ты абсолютно уверен в этом?

— В эту ночь она была со мной. Добровольно.

Великий Хаос!

Я резко поднялся из-за стола, заставив сына повторить мое движение. И только Сэнши у двери продолжал оставаться неподвижным.

Это было ожидаемо. О некоторых вещах он знал только теоретически. Ни одна женщина из тех, кого я приказывал к нему приводить, не вызвала у него интереса. И хотя Виктор продолжал уверять меня, что с функцией размножения у него все в порядке, у меня не было возможности убедиться в этом.

С другими созданиями все было иначе. От удовлетворения плоти они не отказывались.

— Как?!

Туоран с ответом не медлил. Видел, что я не сдержал нетерпения.

— Я ей объяснил, какое великое будущее ее ждет, если она будет с нами. Станет преданной мне и тебе. Пришлось добавить немного ментального воздействия, но она уже и сама была готова признать нашу силу. Она — женщина. Я дал ей немного нежности, ощущение защищенности и стабильности.

Кивнув, я опустился в кресло, жестом предложив Туорану сделать то же самое. Сам того не желая, сын дал мне подсказку. Мой отец по отношению к Лере действовал совершенно иначе и… проиграл. Я же должен победить. Любой ценой.

— Эта проблема решена. Остается принцесса.

— Люди. — Сэнши впервые с момента появления сына подал голос.