Дэвид Гейдер - Призыв

Фиону пронзил страх. Сердце ее неистово застучало, и она отвела взгляд. Она не хотела видеть это. Она вскинула руки, закрыла ладонями глаза, чтобы не видеть это. И тем не менее ясно ощущала, как оно приближается. Нога провалилась между двумя трупами, и Фиона, потеряв равновесие, упала навзничь прямо на мертвецов. Спиной она ощущала прикосновение неживой плоти, но по-прежнему закрывала ладонями глаза. И по-прежнему чувствовала, как восставшая тьма неуклонно движется к ней.

Тьма приближалась. Тьма пришла за ней.

Фиона закричала от ужаса…

…И проснулась. Не сразу ей удалось вспомнить, где она находится, и сообразить, что здешняя тьма — совершенно естественное явление. Костер почти погас, и лишь крохотные язычки пламени плясали на углях, почти не давая света. Фиона разглядела, что по ту сторону костра лежит кто-то” повернувшись к ней спиной, укутанный мраком. Может быть, Келль? Рядом с ним устроился Кромсай — его легко распознать по мохнатой спине и шумному дыханию. Других звуков слышно не было, и тишина, казавшаяся почти осязаемой, подступала со всех сторон.

— Что с тобой? — прошептали за спиной у Фионы. Она вздрогнула от неожиданности, и тут же чья-то рука ласково, успокаивающе коснулась плеча. — Извини. Я просто услышал, как ты ворочаешься.

Это был Мэрик. Сердце Фионы забилось быстрее, чем ей хотелось бы, и она поспешно села. Пот заливал лицо, пропитывал подкольчужную рубашку, вызывая неприятный зуд. Мэрик, лежавший у костра, смотрел на нее снизу вверх. Глаза у него были сонные, светлые волосы растрепаны, серебристый доспех потускнел под слоем грязи и запекшейся крови.

— Все хорошо, — прошептала в ответ Фиона и добавила, подумав: — Извини, что разбудила.

Миг спустя она услышала, как Мэрик устраивается поудобнее, собираясь снова заснуть.

Фиона сидела, неотрывно глядя на язычки огня. Ута, тоже лежавшая неподалеку, крепко спала, спал и Дункан. Женевьева, по всей вероятности, несет стражу где-то в непроглядной темноте, которая начинается уже в шаге от лагеря. Их теперь осталось так мало… Фиона крепко обхватила себя руками, дрожа всем телом. Раньше она и не замечала, как здесь холодно. Должно быть, на нее наконец подействовали вечные сетования Дункана.

Она взяла посох и встала — бесшумно, не желая разбудить спутников. Гномка зашевелилась во сне, задрожала, замолотила руками пустоту, сражаясь с невидимым врагом.

Фиона сострадала ей всем сердцем. Сама она даже представить не могла, каково сейчас приходится Женевьеве, Келлю и Уте. После того как отряд устроился на отдых, она внимательно осмотрела себя — насколько это удалось сделать, не снимая кольчуги и юбки. Не обнаружив пятен скверны, она испытала огромное облегчение. Да они и не должны были обнаружиться. Фиона стала Серым Стражем лишь немногим раньше Дункана — для нее час Призыва еще настолько далек, что пока можно о нем не задумываться. И все же, как сказала Женевьева, причина происходящего может заключаться совсем в другом.

Немного сосредоточившись, Фиона засветила посох. Не настолько ярко, чтобы разбудить остальных, но достаточно, чтобы видеть, куда ступает. Она не собиралась уходить далеко — просто отойти ненамного, побыть одной. Если она снова заснет, ей приснится тот же сон, а то и кое-что пострашнее. Уж лучше пройтись.

Фиона остановилась на краю груды щебня посреди обрушенного коридора. Дальше все покрывала вездесущая черная слизь, и снова ступать по ней не хотелось. Она навидалась уже столько скверны, что хватит до конца жизни, и именно оттуда, издалека, доносился тот странный звук, неизъяснимо прекрасный шепот.

Фиона не хотела прислушиваться к нему, однако ничего не могла с собой поделать. Закрыв глаза, она попыталась разобрать, что нашептывает этот далекий голос. Что это — песня? Имя? Казалось, шепот зовет именно ее, так вкрадчиво, нежно ласкает душу…

За спиной раздались чьи-то шаги, и Фиона вздрогнула. Обернувшись, она увидела, что к ней, осторожно ступая, подходит Мэрик.

— Вижу, тебе тоже не спится, — прошептал он.

— Мне казалось, что тебе как раз спится.

— Нет, — сказал он и добавил уже настойчивее: — Совсем не спится.

— А я уже жалею, что пыталась заснуть.

Мэрик сбросил с плеч меховой плащ и разостлал его на каменном полу — там, где было поменьше щебня. Он уселся на край плаща и, привалившись спиной к стене, утомленно вздохнул. Затем покосился на Фиону и жестом предложил ей присесть с другой стороны. Немного поколебавшись, она поставила посох у стены. В конце концов, совсем обязательно держать его в руках, чтобы подпитывать свечение.

Некоторое время они сидели молча. Наконец Мэрик собрался что-то сказать, но Фиона его опередила.

— Спасибо тебе, — запинаясь проговорила она.

Мэрик опешил, чуть склонил голову набок, — казалось, слова Фионы застали его врасплох.

— За что?

— За то, что пришел за мной. Дункан говорит, что ты первым вырвался из ловушки и что именно ты настоял на том, чтобы отыскать меня. — Эта речь давалась ей с трудом — если вспомнить, как прежде она грубила Мэрику, притом не единожды. Если бы он сейчас перестал так упорно таращиться на нее, ей было бы гораздо проще. — Как ты сделал?

Мэрик встряхнул головой, словно пытаясь собраться мыслями, и смятенно взглянул на Фиону:

— Что именно? Как отыскал тебя?

— Как ты вырвался из своего сна?

— А! — Мэрик серьезно кивнул. — Я же обещал тебе отплатить добром за добро.

— И ты всегда исполняешь обещания?

— Стараюсь. Этого хватило, чтобы напомнить, что я не могу там остаться, хотя остаться очень хотелось. Я знал, что должен тебя спасти, если только это будет в моих силах.

Искренность, звучавшая в его голосе, тронула Фиону до глубины души. На глаза выступили слезы, и она, чувствуя себя совсем глупо, поспешила их смахнуть. Похоже, она совсем неверно судила об этом человеке. Все ее представления о Мэрике были основаны на том, что он — венценосная особа, герой преданий и все такое прочее, а он взял да и оказался просто хорошим человеком.

Мэрик отвел взгляд, и это дало Фионе время совладать с собой.

— Тогда — спасибо тебе, — повторила она. — Я… не ожидала, что ты отплатишь мне за спасение таким вот образом… да и что вообще отплатишь, не ожидала… но для меня это очень много значит.

Мэрик медленно кивнул и снова обернулся к ней. Лицо его было очень серьезно, взгляд напряжен.

— Знаешь, — промолвил он, — я хотел поговорить с тобой… сказать тебе кое-что. Я не такой, как тот человек из твоего сна. Я знаю, что ты обо мне думаешь, но я совсем не такой.

— Да, я знаю.

— Понятия не имею, какое зло он тебе причинил, но…

— Я была рабыней, — ответила Фиона, стараясь, чтобы это прозвучало легко, как бы между прочим. — Граф купил меня у работорговцев, когда мне было семь лет, и до четырнадцати лет я была его наложницей. — Она выпалила эти слова и почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она никогда об этом никому не рассказывала. Эту часть своей жизни она погребла глубоко в памяти, затолкала в самый темный угол, чтобы никогда больше об этом не думать. И однако сейчас Фионе казалось, что она непременно должна рассказать об этом Мэрику. — То, что ты видел в пещере, происходило со мной все семь лет, пока я наконец не убила его и не сбежала в Круг.