Даниил Ремизов - Меланхолия авантюриста

— Чай пили, болтали, — говорю я правду.

— Нет! Марша, какая же ты идиотка, к тебе приходит такой мужик, я бы на твоем месте лопнула от счастья, а ты… — глаза Бики наполняются слезами. — Его надо было по-другому развлекать, а ты чайком, печеньем, беседой…

— Что ты несешь? У нас был очень важный разговор! Если хочешь, я перескажу его…

— Да! — радостно кричит Бики, и стрелой мчится в гостиную.

Я накрываю стол, сажусь и рассказываю Бики обо всем, что со мной приключилось за эти несколько дней. Сначала она смотрит на меня как на выдумщицу, но чем дольше длится рассказ, тем удивленнее и круглее делаются ее глаза.

— Ты настоящий герой, будущая деревенская легенда, Марша, ты станешь популярной, и все мужчины будут валяться у твоих ног, — восхищенно выдает она, и признаю, что это восторженное внимание и грубая лесть мне нравятся. — Ты такая классная! Знаешь, я тут подумала и решила, что хочу быть похожей на тебя. Умоляю, в следующий раз возьми меня с собой на охоту.

— Понимаешь ли, Бики… — я начинаю судорожно думать, как бы выкрутиться из этой ситуации. Ведь если я возьму свою подругу на охоту, то обязательно вернусь с пустыми руками. Бики будет жаловаться, что ветки больно хлещут ее по лицу, начнет спотыкаться о каждую корягу и падать, ныть, что ее заели комары и слепни, а если нам все же посчастливится найти дичь, то она обязательно завопит во все горло: «Марша, смотри, это олень! Стреляй, а то убежит!». Всего этого допустить нельзя и, к счастью, я вспоминаю, что моя подруга до смерти боится вида крови. — Хорошо, — продолжаю я. — Но только при одном условии, подстреленную дичь ты потащишь на своем горбу.

— Я согласна! — не раздумывая ни секунды, выпаливает она.

— Бики, дичь будет окровавлена, ты это понимаешь?

— Да не волнуйся ты за меня так, я очень аккуратно понесу добычу и не испачкаю одежду!

— Бики, есть море других способов стать знаменитой! Например, ты можешь… — я на секунду задумываюсь. — Стать деревенским старостой!

— Зачем? — Бики вопросительно смотрит на меня.

— У нас в деревне всего одна староста-женщина — Мина Патун, да и та плохо справляется со своими обязанностями. Подумай, ведь ты можешь расшевелить это патриархальное общество, будешь защищать права женщин и поставишь их на один уровень с мужчинами!

— Марша, это гениально! — Бики вскакивает со стула, и тот с шумом падает. — Но… как мне это сделать?

— Для начала сочини речь, выдумай оригинальный лозунг, в базарный день собери вокруг себя толпу, как следует расшевели и заведи ее, и я гарантирую, она подхватит тебя на руки и понесет прямиком к деревенской ратуше, скандируя: «Бики в старосты»! Вот и станешь легендой.

— Прости Марша, охота откладывается, — Бики бежит к двери, — мне нужно срочно написать речь!

— Удачи, Бики!

Наконец дверь за ней захлопывается, я облегченно вздыхаю и поднимаюсь к себе в комнату. Едва я залезаю под уютное одеяло, как в дверь опять стучат.

— Только не Бики, — молю я, спускаясь вниз.

К моему большому удивлению за дверью стоит не моя подруга, а охотники Глека, Рорин и Маджин. Последний держит руку за спиной.

— Марша! — голосит Маджин. — Мы искали тебя по лесам, под землей, жизнями рисковали, а ты, оказывается, все это время дома прохлаждалась! Час назад ко мне зашел Шефин, рассказал, что с тобой все в порядке, а я оповестил их, — Маджин кивает в сторону Глеки и Рорина. — Так что, — продолжает Маджин, — в будущем с тебя причитается, — и вынимает из-за спины огромную бутылку мутного деревенского самогона и торжественно протягивает мне.

Все трое бурно кидаются за стол и просят принести рюмки. Мое настроение быстро улучшается, я рада, что у меня есть такие друзья, даже несмотря на то, что они не дают мне нормально поспать. Охотники вмиг съедают все печенье и фрукты, которые остались после нашей с Бики беседы, и глазами требуют добавки. Я быстро делаю все приготовления: достаю тарелки, вилки, ножи, вяленое мясо, рыбу, жареную картошечку, огурчики и разливаю самогон в рюмки.

— Выпьем за то, что все закончилось хорошо, — предлагает тост Маджин, мы поднимаем рюмки и выпиваем.

Уже в третий раз я рассказываю историю о спасенных незнакомцах, людях-монстрах и их предводительнице-стерве, но на этот раз под дружное чавканье и одобрительные возгласы охотников.

— Странно, что в наших краях появились такие люди: быстро превращаются в опасных, смертоносных монстров, — говорит Глека.

— Давайте мыслить логически, а именно — что им понадобилось от тех двух незнакомцев? — спрашивает Маджин.

— Деньги? — предполагаю я.

— Не думаю, — Рорин сразу отвергает это предположение.

— Может они хотели сожрать их? — Маджин с упоением догрызает кусок вяленого мяса.

— Чушь, — рявкает Рорин.

— Может быть, незнакомцы узнали какой-то секрет? — говорю я и наливаю самогон в пустые рюмки.

— Возможно, — соглашается Глека.

— Вы неправильно рассуждаете, — Маджин поднимает указательный палец кверху. — Почему с мужиком был ребенок? Может быть он отец? Смотри, значит, гуляют по лесу отец и сын…

— Мужик в дорогущей мантии, на которой вышит дракон, книга и деньги. А паренек при этом почти без одежды, — напоминаю я.

— Ладно, версия глупая, — соглашается Маджин. — Тогда, значит, шел по лесу мужик и вдруг увидел, как эти изверги пытаются сожрать пацана…

— Маджин, не неси ахинею, — умоляет Рорин.

— Все равно ответы мы можем получить только от незнакомцев, — Маджин тянется за куском рыбы, крякает и хватается рукой за сломанное ребро. — Надо бы сходить в город, подлечиться у белого мага.

На столе почти не остается еды, а самогон в бутылке плещется на донышке.

— Да, ты герой, — заплетающимся языком хвалит меня Маджин. — Но и наша история не хуже твоей!

И он начинает рассказывать об отряде ополчения, о тайном туннеле, что вырыл жадный Пиф, о четырехметровом землерое. Я не перебиваю его и делаю вид, что мне очень интересно, хотя из рассказа Шефина я все уже знаю. Однако на этот раз подробности и обстоятельства битвы выглядят совсем иначе. Расклад таков: Глека — наживка, и пока Рорин выжидает подходящего момента, чтобы нанести смертельный удар своим ножом, он — Маджин — оказывается более проворным, более сообразительным, решает использовать свое несравненное мастерство владения луком и всаживает одну стрелу за другой в огромного вонючего землероя.

Маджин икает:

— Шефин, правда, подкачал, стоял пнем, ничего не делая. Когда землерой понял, что я являюсь самым опасным противником, он схватил меня своими лапищами и чуть было не разорвал!

— Но ты, конечно, напугал его своим звериным взглядом, и противник выронил тебя, — ироническим тоном говорит Рорин.