Дэвид Уитли - Стражи полуночи

Марк отвесил низкий поклон, пытаясь скрыть смущение и недовольство.

— Прошу вас оказать мне честь и подарить мне следующий танец, мисс…

— О, я вижу, вы поднаторели в искусстве лести, — пропела она, и улыбка ее стала еще шире. — Я давно уже миновала ту жизненную пору, когда к женщине обращаются «мисс». Сейчас меня называют госпожа Ангелина.

У Марка перехватило дыхание. Пожилая леди относилась к числу наиболее важных его гостей. Приказав себе успокоиться, он встал рядом с другими кавалерами, которые выстроились в линию напротив своих дам. Как того требовала фигура танца, он выступил вперед и обошел вокруг госпожи Ангелины.

— Счастлив видеть вас среди своих гостей, — сказал он, безуспешно пытаясь сохранять спокойный и непринужденный тон. — Я много слышал о сиротских приютах, которые находятся на вашем попечении…

— Учреждение, которому я отдаю все свои силы и заботы, называется фонд «Рабочие руки будущего», — поправила госпожа Ангелина.

— Да-да, и, насколько мне известно, этот фонд относится к числу самых доходных в городе, — подхватил Марк.

На этот раз, желая польстить, он не погрешил против истины.

— Мне невыразимо приятно, что известие о скромных успехах нашего фонда дошло до самого яркого светоча гильдии астрологов, — изрекла дама, и улыбка ее стала столь приторной, что у Марка пересохло во рту.

Госпожа Ангелина протянула ему сухую руку с невероятно длинными ногтями. Во время следующей фигуры они должны были порхать по кругу, образовав вместе с другой парой подобие карусели.

— Льщу себя надеждой, что когда-нибудь вы выберете время и посетите наше учреждение, мистер Марк. Моя дочь будет счастлива познакомиться с вами…

— Удивительно, кариссимо, но все здесь говорят о делах.

— В такой чудесный вечер? Невероятно!

До Марка донеслись голоса дамы и кавалера, танцующих вместе с ними. Подняв глаза, он увидал синьора Созино, который взирал на него с откровенной насмешкой. А синьора Созино весело хохотала.

— Мои дорогие друзья, мой вам искренний совет — хотя бы на несколько часов позабыть обо всем! — воскликнула она и задорно подмигнула.

Марк ощутил приступ легкой досады. На своем последнем званом вечере он провел почти целый час, беседуя с супругами Созино. Сказать, что он завидовал их счастью, было бы явным преувеличением, но манера немолодой четы демонстрировать это счастье всем и каждому показалась ему несколько назойливой. Правда, у супругов Созино была еще одна излюбленная тема — Дом милосердия, организованный Лили. Пока что ночлежка, дающая приют бездомным бродягам, существовала исключительно на средства знаменитых музыкантов. Но этот предмет тоже не вызывал у Марка особого интереса.

Кстати, Лили до сих пор не появилась, вспомнил он. Отведя взгляд от лица своей партнерши, на котором застыло выражение непроницаемой любезности, он осмотрел зал. Лили нигде не было. Неужели она так занята, что не смогла выбрать вечер для своего старого друга?

Живая карусель распалась. Теперь кавалерам следовало поменяться дамами. Вежливо поклонившись своей партнерше, Марк предоставил ее заботам неутомимого синьора Созино, который тут же умчал пожилую леди в вихре танца. Повернувшись к своей новой даме, Марк застыл от изумления.

Перед ним стоял Жнец.

Марк отступил назад, нарушая фигуры танца и приводя танцующих в недоумение. Ему было все равно. Светоч гильдии астрологов и успешный предприниматель исчез бесследно. Марк вновь превратился в обычного, ничем не примечательного тринадцатилетнего мальчишку. И снова глядел прямо в пустые, беспощадные глаза, от которых не было спасения. Страшные воспоминания, которые Марк тщетно гнал прочь, одержали над ним победу.

Жнец сделал шаг вперед. Что-то с ним было не так. Он оказался вовсе не таким высоким, как помнилось Марку.

Жуткий гость сорвал с лица маску.

— Неплохой костюм, правда, Марк? — донесся до него голос Лили.

Лили решила, что Марк ничуть не изменился.

Бесспорно, он стал выше ростом. Белокурые волосы, прежде торчавшие вихрами, теперь были тщательно вымыты и причесаны, а его роскошный костюм не имел ничего общего с теми жалкими обносками, в которые ему приходилось облачаться, когда он служил учеником доктора. Откровенно говоря, когда Лод издалека показал ей хозяина бала, Лили отнюдь не была уверена в том, что этот элегантный господин соизволит ее узнать. Конечно, они постоянно обменивались письмами, но с тех пор, как они виделись последний раз, прошел почти целый год. И за этот год Марк успел взлететь на головокружительную высоту.

Но стоило Марку взглянуть ей в лицо, он моментально превратился в застенчивого и робкого мальчишку, которого Лили когда-то учила читать. Он смотрел на нее, открыв рот и вытаращив глаза от изумления.

— Может, отойдем куда-нибудь в сторону? — предложила Лили. — А то от всех этих любопытных взглядов мне как-то не по себе. К тому же мы мешаем твоим гостям танцевать.

Несколько мгновений Марк не двигался с места. Затем он наконец вышел из ступора, отвесил Лили изящный поклон, выпрямился и предложил своей даме руку. Она зарделась от удовольствия. Прежде никто и никогда не обращался с ней как со знатной леди.

— Надеюсь, вы будете настолько любезны и составите мне компанию? — произнес он тоном искушенного в светских приличиях джентльмена, а потом добавил просто и дружески: — Пойдем погуляем по саду.

— Спасибо, но я вполне способна передвигаться без посторонней помощи, — ответила Лили и игриво оттолкнула руку Марка.

Не оглядываясь, девочка двинулась по дорожке. Ей хотелось припустить бегом, но тяжелое черное платье и длинный плащ с капюшоном, доставшиеся ей от синьоры Созино, замедляли движения. Услыхав за спиной шаги Марка, Лили попыталась забыть о своих заботах и настроиться на отдых и удовольствие. Каждый день жизнь обрушивала на нее столько проблем, что выбросить их из головы становилось все труднее. Вот и сейчас, глядя на роскошные наряды, цветы и драгоценности, она мысленно подсчитывала, скольких бездомных бродяг можно было бы спасти от голодной смерти, продав все это.

— Идем же, идем! — Позабыв о светских церемониях, Марк потянул подругу за рукав. — Здорово ты меня разыграла! А помнишь, как я изображал привидение? Помнишь, как ты смеялась?

Лили остановилась и печально кивнула головой.

— Помню, Марк. Сейчас мне редко приходится смеяться.

Марк в замешательстве опустил глаза и принялся теребить кружевной манжет своей рубашки.

— Да, из твоих писем я понял, что живется тебе нелегко, — проронил он и торопливо добавил: — Я бы очень хотел писать тебе чаще, честное слово… Но у меня такая уйма дел… Все эти званые обеды, вечера и собрания…