Дэвид Уитли - Стражи полуночи

В этом игрушечном мире есть что-то пугающее, пронеслось у него в голове. Что-то откровенно жуткое.

— Вот оно, наше с вами будущее, — прощебетала Черубина, с удовлетворением глядя на дело своих рук.

Марк попытался что-то сказать, но слова застревали у него в горле. Он никогда не думал, что такая безобидная вещь, как кукольный домик, может производить столь тягостное впечатление.

В глазах Черубины, устремленных на жениха, заплясали лукавые огоньки.

— Вы моложе, чем я думала, но я нисколько этим не расстроена, — сообщила она, приблизившись к нему вплотную. — По правде сказать, я даже рада. Прежде мама предлагала мне каких-то ветхих стариков. — Черубина пренебрежительно сморщила нос. — Все они были такие гадкие, просто ужас! Годились мне в отцы, а уж никак не в мужья.

Черубина намотала на палец свой белокурый локон. Взгляд ее внезапно стал серьезным, почти печальным.

— Но вы должны знать, что в делах от меня никакого проку, — сообщила она. — В свой звездный день я продала себя маме, но помощница из меня никудышная. Маме остается надеяться лишь на то, что теперь она сумеет выгодно меня продать.

Лицо ее неожиданно повзрослело и в течение нескольких мгновений выглядело соответственно ее реальному возрасту. Марк ощутил приступ внезапной симпатии к этой странной девушке. Но тут на губах ее вновь заиграла шаловливая улыбка, и она ребячливо захихикала, возвращаясь к привычной роли.

— Покажите свою печать, — потребовала Черубина. — О-о, вы носите кольцо на пальце, — разочарованно протянула она. — Мама говорит, так делают только мелкие торговцы. У богатых купцов для этого есть слуги, которые подают им кольцо в нужный момент.

Марк вспыхнул, стащил с пальца кольцо и протянул его девушке.

— Правда, мама может ошибаться, — задумчиво произнесла Черубина, рассматривая кольцо. — У богатых бывают свои причуды, верно? Может, вы носите это кольцо, потому что вам так нравится. — Она снова захихикала. — А что это на нем изображено?

— Морская звезда… — пробормотал Марк. — Моя семья… она занималась рыбной торговлей… А я начал свой путь как ученик астролога… и поэтому…

Марк осекся. Черубина, впрочем, не считала нужным притворяться, что слушает своего жениха. Она открыла одну из бесчисленных шкатулок и принялась увлеченно рыться в ней.

— Надо вышить на сюртуке вашей куклы морскую звезду, — заявила она, извлекая из шкатулки катушку золотых ниток. — Можете не сомневаться, будет очень красиво. Для моего Марка мне не жалко никаких стараний.

Марк молча смотрел, как Черубина продела золотую нить в иглу и принялась вышивать. Наблюдать за ее проворными пальцами было куда приятнее, чем глядеть по сторонам, встречая повсюду неподвижные взгляды кукол и плюшевых зверей. Игрушечные животные казались Марку довольно милыми, но застывшие улыбки кукол вызывали у него дрожь.

Поймав на себе его взгляд, Черубина резко отложила работу и сжала руку Марка, лежавшую на столе. От неожиданности он едва не подпрыгнул. Когда он отважился снова взглянуть на девушку, она сосредоточенно погрузилась в свое рукоделие. Лишь изредка она поднимала голову и стреляла в Марка глазами, и всякий раз после этого он заливался краской. Хотя Черубина ловко скрывала свои истинные чувства под маской беззаботного кокетства, Марк догадывался, она испытывает сейчас огромное облегчение. Он невольно задавался вопросом о том, что представляли собой другие искатели ее руки.

Час, который отвела для свидания жениха и невесты госпожа Ангелина, наконец истек. Когда почтенная матрона вошла в комнату, Марк торопливо вскочил, слишком откровенно проявляя свою радость. Госпожа Ангелина, однако, сочла за благо не заметить его оплошности и положила на стол договор о помолвке.

Во рту у Марка пересохло. Изнывая в обществе Черубины, он совсем забыл, сколь многое зависит от предпринимаемого ныне шага. «Может, еще есть возможность отказаться?» — пронеслось у него в голове. Наверняка существует иной способ уладить все его проблемы. Однако холодный взгляд госпожи Ангелины красноречиво свидетельствовал, что пути к отступлению отрезаны. Тем не менее Марк медлил, не решаясь скрепить договор собственной печатью. Взглянув на свои руки, он обнаружил, что кольца на пальце нет. Его вертела в руках Черубина.

— Разрешите мне самой приложить печать! — взмолилась она. — Другого случая у меня не будет. Своим кольцом я ни разу в жизни не пользовалась. Даже не знаю, где оно.

И она приложила печать к воску, рядом с печатью своей матери, на которой было изображено солнце и вокруг него — шесть переплетенных человеческих рук. Таким образом, договор был заключен, и Марку оставалось только смириться с этим.

Словно в полусне, он поцеловал руку невесты, отвесил поклон ее матушке и, не чуя под собой ног, вышел из комнаты.

Оказавшись в коридоре, Марк надел на палец кольцо и сжал кулаки так крепко, что у него побелели суставы. Как и все молодые люди, он обожал предаваться мечтам о будущем. И вот это будущее наконец наступило.

Будущее, неотделимое от госпожи Ангелины и ее дочери.

Марк брел по бесконечным коридорам, чувствуя, как внутри у него поднимается горячая волна отчаяния. К тому моменту, как он вышел на улицу и убедился, что его карета куда-то исчезла, кровь едва не кипела у него в жилах.

Марк зашагал по тротуару, не обращая внимания на грязь, мгновенно облепившую его начищенные до блеска башмаки. Яркое предвечернее солнце припекало ему голову. В тесном шерстяном сюртуке было невыносимо жарко, пот катил с Марка градом. Перед глазами у него стоял кукольный домик, нарядный, ярко-розовый кукольный домик. Кошмарный символ его дальнейшей жизни.

Марку не хотелось идти через Центральную площадь, где, по обыкновению, царила шумная суета, и он свернул в район Тельца. Улицы здесь были такими же извилистыми и запутанными, как и его мысли. К тому времени, как впереди он различил стройные силуэты башен района Близнецов, гордо темнеющих на фоне ясного неба, солнце уже клонилось к горизонту. Вечер, однако, не принес прохлады и обещал быть еще более душным, чем день.

Марк вздохнул с облегчением, когда тяжелая дверь башни захлопнулась за его спиной.

Целая толпа слуг бросилась к нему, чтобы забрать у него шляпу. Марк никак не мог понять, как графу удавалось обходиться одним-единственным слугой. Но сегодня сознание того, что такая пропасть народу считает его своим господином, не доставило ему ни малейшего удовольствия. Молча бросив шляпу и сюртук в руки ближайшему слуге, Марк вихрем поднялся по лестнице, ворвался в обсерваторию, которая ныне служила обычной конторой, и рухнул в кресло. Несколько минут он сидел без движения, потом схватил колокольчик и позвонил.