Mona Lisas Nemo - Полнолуние

— Да уж, — послышался приглушённый водой голос из ванной.

Диана запрыгнула на подоконник с открытым окном. А раньше она б точно замёрзла, до проклятья. В ночи ей особенно понравились полупрозрачные фигуры, похожие на миражи, сотканные из тумана. Вскоре к ней присоединилась и Анна. Она стала возле сестры и обняла её.

Гордый и замок Северных лесов вмещал в себя тысячи жизней. Его стены хранили давнюю историю. Одна ночь могла стать границей между былым и грядущим.

С утра на землю непроглядной стеной падали крупные снежные хлопья. Солнце затянуло мутной пеленой и из окон замка кроме сплошной белизны ничего не было видно. Такого снегопада в лесу уже давненько не случалось.

Илона сладко потянулась в кровати. Она быстро собралась и спустилась вниз к завтраку. Когда она вошла, кругом воцарилась гробовая тишина. Все глаза обратились к входу. Пришлось с невозмутимым видом занять своё место. Завтрак к тому времени давно начался. И в полной мере понимая, как кошмарно нарушила этикет, Илона пыталась скрыть улыбку.

Вероника строго покосилась в сторону сестры и как всегда наморщила лоб. Обернулась к отцу, ища в его взгляде укор за содеянное Илоной, но тот, прикрыв рот рукой, улыбался.

— Ну что ж, — произнёс господин, — продолжим.

Трапеза возобновилась. Илона попыталась отыскать в толпе Анну, но так её и не увидела.

И только снова замелькали вилки, как двери распахнулись, и в залу вбежал мужчина с длинными чёрными волосами и острым носом. Он подошёл к Джону, так чтобы его мог слышать только он и Орнэлла.

— У меня плохие новости, — быстро сказал он, — Южные леса прекратили с нами торговлю и объявили вотум недоверия Северным лесам. Собрание в совете старейшин состоится сегодня в шесть вечера.

— Сегодня?! — Господин резко поднялся с места.

— Именно сегодня. Они не говорили об этом раньше, чтобы у нас не было времени подготовиться. Это значит…

— Я знаю, что это значит. Один из старейшин играет против нас, и я даже знаю кто. Без его вмешательства нам бы уже давно стало известно о заседании.

— Восток и Запад сохранили нейтралитет. Если мы не появимся к назначенному часу, и там не будет хотя бы одного нашего представителя — совет останется в стороне и не сможет нам помочь.

— Чем Южные леса аргументируют своё недоверие к нам?

— Тем, что мы якобы призываем потусторонних существ и вскоре собираемся напасть на Южные леса. Это так, кто-то из старейшин… и мы не знаем почему.

"Зато я знаю", — и господин повернулся к смотрящим на него в ожидании оборотням.

— Сейчас вы услышите то, что полностью изменит наше с вами существование, — Джон решил не медлить, в зале повисла гробовая тишина. — Южные леса объявили нам вотум недоверия…

При первых же его словах по зале пронёсся вздох удивления.

— … и они намерены начать войну с Северными лесами. Теперь Югом правит королева Лария. Они пользуются колдовством и набирают в свою армию психически больных людей, которые считают себя оборотнями. Скорее всего, Лария нападёт в одно из ближайших полнолуний, может в следующее. Каждый из вас понимает, что означает начало войны и чем это кончиться. С этого часа никто не покинет замок, прогулки по лесу так же прекращаются, каждый может подвергнуться атаке.

О старейшине Джон не упомянул. Старейшины оборотней существа бессмертные и считаются неприкосновенными. Любое обвинение в их сторону категорически запрещено. В противном случае его заключат под стражу.

Вот и они, первые признаки враждебности.

Вероника как зачарованная смотрела на отца.

— Я постараюсь предотвратить катастрофу, — произнёс господин, — но вы должны быть готовы.

То и дело слышался приглушённый ропот.

— А как же совет старейшин, — спросила Сирина, — неужели они ничего не могут предпринять?

— Заседание совета назначено на этот вечер. Мне туда не успеть без помощи колдовства. Если же я им воспользуюсь, они припишут мне нарушение одного из важнейших законов и снимут с должности господина. А затем сами выберут господина для Севера до полнолуния, — сказал Джон.

— Мы обречены на войну, — тихо произнесла Орнэлла. — Чтобы мы не делали, нас заставят воевать.

— Но нас не заставят проиграть, — решительно заявил Том, — этого они не добьются.

Орнэлла с вздохом посмотрела на сына. Ведь Северные леса могли и не одержать победу, особенно если на стороне Юга один из старейшин и вся его сила вместе с влиянием.

— Мы будем защищаться, — проговорил Джон, — боюсь, это единственное, что остаётся.

Господин обошёл стол. Гонец последовал за ним.

Пять минут прошло в напряжённом молчании. Первой с места поднялась Орнэлла. После её ухода стали расходиться и остальные.

Том не просто хотел, он жаждал пойти за отцом, но помнил об обещании, данном Илоне. Ему предстояло не менее важное, хоть и бессмысленное дело. Том разыскал Себастьяна и, не став медлить, чтобы тот не успел скрыться — подошел к брату. Тот выглядел уставшим и измученным. Ярко-голубые глаза потухли и казались бледными. У Себастьяна были каштановые волнистые от природы волосы, светлая кожа, сейчас делавшая его похожим на привидение и красивые черты лица. Он был таким же высоким, как и Том, и выглядел старше своих лет.

— Мы можем поговорить? — обратился к нему Том.

— Разве это необходимо? — ответил Себастьян своим обворожительным голосом и повернулся к выходу, намереваясь поскорее покинуть помещение.

— Необходимо. Ты, конечно, можешь уйти. Но я знаю, куда при этом пойдёшь и, уж поверь мне, не оставлю в покое.

— Делай что хочешь, — Себастьян пошёл прочь, однако Том последовал за ним.

Они вышли к башням замка и пришли на площадку в форме полукруга. Это была самая высокая часть обители оборотней.

— Хорошо, чего ты от меня хочешь? — Себастьян обернулся к брату. — Хоть я и догадываюсь. Тебя прислала ко мне Илона и потому ты сейчас не с нашим господином.

— С нашим отцом, — поправил брата Том.

— Тебе виднее.

— Может скажешь, что происходит?

— Я тебя не понимаю, — рассматривая каменные стены замка сказал Себастьян.

— Не уходи от ответа. Если это что-то серьёзное, мы обязательно найдём выход…

— Так вот оно что, — Себастьян горько усмехнулся. — Я сделал что-то, что противоречит кодексу, и теперь боюсь наказания. Значит, в твоих глазах я нашкодивший трусливый мальчик. Очень мило.

— Я не считаю тебя ребёнком, — сказал второй лорд Грэйтон тоном старшего брата. — Наоборот. Ты уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за собственные поступки. Мы все порой совершаем то, о чём впоследствии жалеем.

— Не все, — саркастически отозвался Себастьян, — Джон, он ведь идеален, не так ли? Ты готов предположить что угодно, только не… это не важно. Думай, как хочешь.