Mona Lisas Nemo - Полнолуние

— Думаете, если вы сын его величества, так имеете право так презрительно обращаться с нами? — обратился он к Лину.

— Я? — и оборотень рассмеялся. — Надо же, Себастьян, меня, кажется, наметили на твоё место. Нет, я, конечно, может и не против…

— В отличие от некоторых, — ехидно добавил кто-то.

Том сердито сжал кулаки, он терпеть не мог, когда некоторые лезли в дела его семьи. Но его братья и сёстры как дети господина всегда были на виду, приобретя статус общественного достояния.

— Это не ваше дело! — выпалил Том и все вопрошающе уставились на него, Себастьян тоже с удивлением посмотрел на брата. — Не отвлекайтесь от своего прямого задания. — Уже понизив голос, сказал Том.

Если кто-то и мог осуждать поведение Себастьяна, так это только члены их семьи.

Агнус посмотрел на юношу, которого назвали Себастьяном. Видно он слишком внимательно изучал его, так как Себастьян посмотрел в сторону следопыта.

Агнус отвернулся, вновь обращаясь к своим мыслям.

И снова шествие вернулось в своё молчаливое русло.

Карина с наслаждением запрокинула голову, наслаждаясь зимними лучами солнца. Ей так нравилось чувствовать это слабое тепло на своей коже. Будь она простым человеком, то наверно и ощущала бы его иначе. Но вот только человеком она уже не была. Прежняя жизнь не вернётся и нужно наслаждаться такими малыми радостями, как свет солнца.

Том же сейчас обращал мало внимания на окружающую природу, хоть лес и манил его, как и всех остальных оборотней. Он думал о замке и обо всех навалившихся на них бедах. Главной проблемой было, как защитить его жителей. Он отчего-то вспомнил об Анне, о её огненно-рыжих волосах, в которых так причудливо играл свет от свечей… но сейчас Том не имел права отвлекаться на что-либо подобное. Он буквально был перегружен делами. Возможная судьба господина, которая так прельщала в детстве, радовала всё меньше.

Через час отряд остановился на отдых, следопытам явно не помешала передышка в несколько минут.

Агнус опустился на старое толстое бревно, как всегда отказавшись от предложения выпить воды, хоть жажда продолжала нестерпимо мучить его. Следопыт набрал в руки пригоршню снега и растопил её своим дыханием, а затем выпил то небольшое количество талой влаги.

Насколько это нелепо смотрелось для оборотней, настолько важно и серьёзно это сделал Агнус.

Себастьян достал свою флягу и протянул её Моне.

— Спасибо, не надо, — без лишней вежливости в голосе сказала Мона.

— Значит всё-таки боишься? — иронично заметил Себастьян и испытывающее посмотрел на девушку.

Злясь на себя и на весь окружающий мир Мона быстро выхватила у него из рук флягу и прежде чем Агнус успел что-либо выкрикнуть, выпила её содержимое. Затем она победоносно отдала флягу её хозяину.

Агнус сначала побагровел, затем побелел и уже под конец его лицо приобрело оттенок грозовой тучи. Взгляд метнулся к фляге, угрожающе скользнул по Себастьяну, не менее угрожающе по Моне и снова к фляге.

Себастьян взбежал на холм, всматриваясь в заснеженную даль. Теперь он видел несравнимо яснее и уже не удивлялся переменам. Впереди расстилались бесконечные леса, но не для него. Себастьян обернулся в сторону замка и содрогнулся, однако сам он ни за что бы не покинул его, зная, во что это выльется для других.

Слабые порывы ветра, которые даже не затрагивали верхушки деревьев, наполняли лёгкие кристально чистым воздухом. Оборотни всеми чувствами упивались лесом. Такое путешествие — истинное искушение.

Мона же стояла в стороне. Она, не отрываясь, изучала Себастьяна, внимательно всматриваясь в его лицо. Её взгляд был слишком долгим, даже завороженным. Возможно, она так смотрела на него несколько минут, а может и больше. Так или иначе, Себастьян обернулся.

— Рассмотрела? — любезно поинтересовался он спускаясь с холма.

Не зная как вести себя Мона с возмущением отвернулась в сторону.

Себастьян убрал со лба непослушную прядь волос и вдруг замер на месте, словно вслушиваясь в голоса леса. До его слуха доносился отдалённый шум, а затем свист.

— Гарпии, — выкрикнул юноша подбегая к брату, — они скоро будут здесь.

— Кто? — удивилась Мона.

— С чего ты взял? — спросил Том и посмотрел на остальных.

Карина слегка пожала плечами. Она ничего не видела, а между тем обладала замечательным зрением.

Том уже сделал шаг к брату придавая лицу наиболее строгое выражение, но тут до всех донеслось безумное яростное шипение гарпий и все оборотни тут же выхватили арбалеты. Пользоваться другим оружием в лесу, за исключением кинжалов, им запрещал консулат. Оборотни могли защищаться достижениями цивилизации исключительно в своих замках, глупо, как считали сами оборотни, но, тем не менее — закон.

Следопыты изумлённо подняли головы вверх и, чего следовало ожидать, ничего и не увидели.

Агнус осуждающе покачал головой и широко расставил ноги.

— Отойдите к деревьям, — Том повернулся к следопытам.

— Неужели вам больше делать нечего… — начал было Агнус, но его немедля оттолкнули к дереву, не дав закончить свою мысль.

— Я буду следить за вами, — проговорит оборотень, — так что никаких попыток к бегству, а то будешь вытягивать стрелы из обидных мест.

Вскоре гарпии показались в небе. Выставив вперёд когти, напоминающие когти стервятников, они молниеносно подлетели к отряду. В этот раз им попались оборотни, что случалось невообразимо редко.

— Хорошшенькие! — чем-то отдалённо напоминающим человеческую речь голосом, прошипела одна из гарпий.

— Мы лю-ю-бим волков, — подхватила вторая. — А с волками и люди, свеж-ж-женькие!

— Какие тёпленькие, какие сла-а-аденькие, — вторили им другие гарпии, которых было не меньше двадцати. — Миленькие, миленькие, миленькие волки.

Стрелы арбалетов были направлены ввысь, они ожидали когда хоть одна гарпия решиться напасть.

Сегодня лесные хищницы были чрезвычайно голодны, а от того и чрезвычайно злы.

Гарпии кружили в воздухе, намереваясь вселить ужас в сердца потенциальных жертв. Наконец им это надоело и хищницы камнем ринулись вниз. В их звериных глазах горела жажда крови. Преследования они никогда не прекращали.

Арбалетные стрелы устремились в гарпий и те вынуждены были резко разлететься в разные стороны. Несколько взмахов могучих крыльев, и вот они уже вне опасности. Гарпиям снова и снова приходилось уклоняться от летящих в них стрел. Одна из хищниц, наиболее крупная среди соплеменниц, умудрилась пролететь между потоком стрел и, наметив себе цель, устремилась к ней.

Карина едва успела присесть, когда прямо над её головой проскочили чёрные когти.

Взбешённая от неудачи гарпия с воем снова ринулась вниз, но тут выпущенная стрела пронзила её сердце.